Мой путь озарён рассветом (СИ)

От шиикаров я узнала, что у моего народа беда. Эйноматринцы решились провести зачистку, несколько городов уже уничтожены. Другие ещё держатся, а потому Валмирана решила прийти им на помощь. Они получили разрешение у оадоинов, и теперь целый флот кораблей Валмираны и Южного Союза отправляется, чтобы вывезти всех шиикаров сюда. Сама понимаешь, как меня задели эти новости. Но случилось кое-что ещё.

Три дня назад я встретила Морено. И если ты помнишь, что я о нём говорила, ты поймёшь, почему я не смогла отказаться, когда он позвал меня с собой. Моника теперь — целый корабль! Один из кораблей флота Южного Союза, который поплывёт за шиикарами. У команды дела просто прекрасно. Лаура много о тебе спрашивала и просила передать тебе наилучшие пожелания от неё. И прости меня, но я поплыву с ними.

Наверное, стоит сказать, что я решила оставить тебя, даже не попрощавшись нормально, не только из-за Морено. Дело в том, что я просто должна вернуться. Мне кажется, без этого я никогда не смогу открыть ту дверь, о которой мы говорили, а ещё я немного беспокоюсь за семью. И я хочу увидеть Берта теперь, когда я знаю больше. Заглянуть ему в глаза.

Если я вернусь назад живой, я обязательно навещу тебя, но я совершенно в этом не уверена. Море сейчас плохое, да и что такое битва с эйноматринскими магами, ты получше меня знаешь. Потому прощай, Ярна. Спасибо тебе за всё. И прости меня.

Твоя конница, Рия».

На глаза набегали слёзы. Обвинять Рию не получалось, на её месте я поступила бы точно так же, вот только это не отменяло того, что я не представляла себе, как буду жить теперь.

— Она вернётся, — тихо пообещал мне Питер.

Я потрясла письмом перед ним.

— Ты читал это?

— Нет. Она сказала мне всё на словах, когда передавала его.

— Эйноматринцы…

— Истребляют шиикаров, я знаю. А Валмирана предпочла нарушить вековые традиции и ввязаться в бой на стороне, но не дать погибнуть целому народу.

— И Рия…

— Отправилась им на помощь.

«Рия отправилась в объятия Морено и на встречу с Бертом, — мысленно поправила я его. — Прочь от наших глупых ссор, к настоящей войне».

Всё вдруг показалось особенно глупым и незначительным. Я слишком быстро успела забыть, что такое настоящая жизнь, погрязла в рутине, ссорилась со своими, а враг — настоящий враг — не спал.

«Если бы Морено позвал не одну Рию, а всех нас, я тоже отправилась бы с ними», — вдруг поняла я.

Не желая показывать Питеру, как сильно меня ранили привезённые им новости, я извинилась и убежала к себе наверх, но этим сделала только хуже. На матрасе Рии была аккуратно сложена постель, а рядом всё ещё оставались её листы с заметками и запасные ленты для волос. Книга легенд так и валялась посреди стола. Мы передвигали её с одного края на другой, но более не перечитывали.

Я ещё раз оглядела комнату. Рия больше не войдёт сюда и не отругает меня за то, что я опять валяюсь на кровати и страдаю. Моя стопка записей с детскими сказками вдруг показалась особенно нелепой, как и вся моя жизнь в Белом Лисе.

Непрошеные слёзы текли по моим щекам. Рассердившись на себя, я стиснула зубы и стёрла их рукой, спустилась в ванную, умылась, и лишь потом вернулась к Питеру. Маг смотрел на меня с сочувствием.

— Я понимаю, что тебе сейчас не до меня, но есть ещё одна вещь, которую мы должны обсудить, — мягко сказал он мне.

Я кивнула и села напротив него.

— Где Кора?

— Она в лавке. Рия написала и ей тоже.

Глаза снова защипало, и я мотнула головой.

— О чём ты хотел поговорить?

Питер вздохнул, собираясь с мыслями. Я смотрела на него и не видела. Все мысли вдруг пропали из головы, и только одна билась, болью разлетаясь по голове: «Рия».

— Я хотел поговорить о тебе, — выдал маг.

Я посмотрела на него с удивлением, а он вздохнул и продолжил:

— Я долго не мог тебя понять, но только в академии, где я впервые почувствовал, что я на своём месте, я понял. Ты — удивительный человек. Ты умеешь находить своё место везде, привыкать к чему угодно.

Терзаясь мыслями о том, что я никогда не привыкну к жизни без Рии, я наградила Питера полным сомнений взглядом, но он продолжал:

— Ты никогда не замечала? Ты меняешься под окружающих тебя людей, даже говорить начинаешь иначе. Особенно сильно это было видно, когда мы долгое время оставались с тобой вдвоём, а потом вновь встречались с другими твоими друзьями. Я уверен, если бы не они, ты могла бы быть счастлива, общаясь с Малисаной и Петрой.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но осеклась. Если бы Марика, Крис, Сона, Диса и Рия никогда не встретились бы мне, где бы я была сейчас? Училась бы где-нибудь, вела бы тихую и скромную жизнь, общалась бы с Малисаной, безоговорочно уважала бы Финиду. И, несомненно, я была бы счастлива. Быть может, счастливее, чем сейчас.

— Тебе хватило нескольких дней, чтобы прижиться среди контрабандистов, к этому городу ты тоже привыкла очень быстро. В конце концов ты смирилась с потерей памяти, а я не смирюсь никогда! Я видел тебя очень разной, очень. И я хочу сказать тебе, что только ты можешь решать, какой тебе быть, но я помню настоящую тебя. Ту, какой ты была раньше.

— Я была слабой, это не настоящее… — пролепетала я, но маг не дал мне договорить:

— Я говорю о другом. Ты была доброй и отзывчивой, ты умела прощать и принимать. Ты ни за что не опустилась бы до того, чтобы избить могущественным оружием девушку, которая заведомо слабее тебя, даже если она неправа! А эти ваши с Рией шутки? Как ты можешь с гордостью называть себя мрачной убийцей, которая никогда не смеётся? Молчи, я знаю, что ты хочешь сказать. Что вы просто шутили, что ты вовсе не такая и не гордишься этим. Но меня пугает то, что убийства других людей ты приняла с такой лёгкостью и даже получала от них удовольствие!

— Я не получала…

— Ты рвалась убить Рэфьела, я хорошо это помню. Это неправильно. Это не ты. Ты просто переняла это от тех, кто окружает тебя.

Возражения рвались из моего горла и замирали, не находя выхода. Потому что в чём-то Питер был прав.

— А теперь посмотри. Рия уехала, не раздумывая, Крис никогда с тобой не считался, да и здешние твои друзья прекрасно обходились без тебя, когда их оставила ты. Вы постоянно бросаете друг друга, не цените. Вы забыли, что значит действительно ценить человека! Я принял, что ты такая и имеешь право быть такой, но твоё письмо показало мне, что я ошибся. Ты писала, что чувствуешь связь между нами, что не хочешь со мной расставаться, даже если считаешь, что это правильно. Я чувствую то же самое. Я не хочу расставаться с тобой.

Всё это время я смотрела на Марику и Криса и мечтала стать такой же, как они. Делать, что мне хотелось, и ни с кем не считаться. Но теперь, слушая Питера, я понимала, как была неправа. Что Крис, что Марика были несчастными и бесконечно одинокими людьми. Все привыкли к их отстранённости, никто не пытался с ними сблизиться. Судьба Марики особенно ярко показывала, что ждало теперь меня, и я, жалобно посмотрев на Питера, спросила:

— И что ты предлагаешь?

— Поехали со мной, — попросил меня маг. — Я не буду на тебя давить. Херда найдёт для тебя место при академии, ты будешь делать что-нибудь действительно полезное для Валмираны, и мы с тобой сможем чаще видеться. Просто как старые друзья, если ты захочешь. Ты будешь вести спокойную жизнь, тебе больше не придётся бояться, убегать и убивать.

Я замерла. Предложение звучало слишком заманчиво, но я не могла бросить Белый Лис, ставший мне таким родным.

«А будь у меня возможность поехать с Рией и Морено, бросила бы», — мелькнула незваная мысль.

— Я понимаю, тебе нужно время, чтобы всё обдумать, но уже завтра я должен вернуться в Карнаэль, — тихо сказал Питер. — Поехали со мной. Только на одну неделю. Если ты изменишь своё решение, ты сможешь вернуться назад.

Я вздохнула. Чем больше маг говорил, тем больше мне нравилась идея уехать с ним хоть на время, чтобы не видеть пустое место, где раньше жила Рия, чтобы не встречать непонятного Криса, чтобы не обмениваться ненавидящими взглядами с Малисаной. «А Сона и Диса простят, — думала я, понимая, что для себя уже всё решила. — Не в первый раз уезжаю».