Меч Шаннары

И тогда случилось то, чего никто не ожидал. Конный полк Эктона, на время скрытый из виду, стремительным броском вырвался из тесных рядов карликов и безупречным строем полетел на восток, заходя по крутой дуге в тыл скальным троллям. На полном скаку всадники пронеслись через цепочку карликов, преградивших им путь. Не обращая внимания на град стрел, которыми их поливали лучники северян, они неслись прямо на ряды латников. Опустив пики, воины Эктона ударили сзади по фаланге троллей и, не замедляя хода, пронеслись по равнине дальше на восток. Не ожидавшие нападения, дюжины сраженных пиками троллей замертво упали на землю.

Но могучие великаны не напрасно считались лучшими воинами в мире — тролли быстро оправились от внезапного удара, сомкнули ряды и развернулись, готовые к новому штурму врага. Когда полк Эктона снова развернулся на запад и головокружительным галопом понесся вперед, латники метнули им навстречу булавы и копья. Оставив на поле больше десятка убитых, всадники проскакали на восток и резко повернули на юг, к спасительным стенам Тирсиса.

Дерзкий налет кавалерии достиг своей цели, окруженный полк Мессалайна успел улизнуть из готовой захлопнуться ловушки и скрылся в клубах черного дыма. Блистательный маневр Эктона был выполнен безупречно, и друзья на парапете Внешней стены не могли сдержать восторженных криков.

Преследуемые разъяренными троллями, пехотинцы легиона прорвались сквозь дым и побежали к мосту, где их уже ждал Балинор с небольшим отрядом подмоги. У подножия утеса завязалась жестокая схватка с северянами, когда те попытались взобраться по наклонной платформе. Тогда защитники Тирсиса сбросили мост на равнину и вскоре подожгли.

На левом фланге бойцы легиона отчаянно пытались защитить от врагов второй наклонный мост в крепость, а в это время всадники Эктона пробивались сквозь строй взбешенных лучников, неся новые и новые потери. Всю дорогу до стен крепости им пришлось пробиваться сквозь отряды карликов, которые стремились отрезать им путь к отступлению, яростно размахивая мечами. Наконец разгоряченные воины достигли желанного прибежища, почти не замедляя хода, бешеным галопом взлетели по наклонному мосту и свернули к открытым воротам, где их приветствовали радостные толпы солдат и горожан. Когда последний кавалерист покинул равнину, отряд, сдерживающий натиск врага у подножия утеса, тоже поднялся наверх, и защитники Тирсиса поспешно втянули за собой мост.

Тем временем день был в разгаре, и над бойцами двух армий влажной завесой висел нещадный жар полуденного солнца. Угрюмо и неохотно северяне отошли от стен крепости, унося с собой сотни мертвых и раненых, и начали перестраиваться для нового штурма. Ветер внезапно стих, и над умолкшими равнинами неподвижно застыл дым от горящего масла. Земля под утесами была усеяна обгоревшими телами, небольшие костры из огромных бревен, оставшихся от переносных мостов, все еще полыхали, медленно превращаясь в золу. Отвратительная вонь поднималась над полем, и кружившие неподалеку стервятники с пронзительными криками начали слетаться на пир. Разделенные истерзанной землей, противники с нескрываемой ненавистью смотрели друг на друга, готовые пролить новую кровь, несмотря на усталость и раны. А пока некогда цветущая равнина застыла в тревожном ожидании, и палящее солнце безжалостно выжигало пустынную измученную землю. Казалось, битва окончена, и мысли уцелевших в этой страшной войне с надеждой обращались к близким. Тень смерти ненадолго отступила.

Однако ближе к вечеру армия Севера снова пошла в наступление. Отряды лучников бесконечным дождем стрел осыпали низкие валы и утесы, смешанные полки карликов и троллей, вооруженных мечами, яростными набегами пытались прорвать оборону тирсианцев. Переносные платформы, штурмовые лестницы, веревки с крючьями — все пошло в ход, чтобы пробить брешь в рядах защитников крепости, но каждый раз легионеры отбрасывали северян назад. Долгим утомительным штурмом северяне надеялись сломить дух врага, ослабить и без того уставших воинов легиона. Наступили сумерки, а ожесточенная битва все еще продолжалась. Лишь в полной темноте сражение наконец утихло, и страшное несчастье постигло прославленный Пограничный легион. Когда над залитой кровью землей сгустилась тьма, измученные противники в последний раз обменялись градом стрел, пущенных почти наугад в туманном сумраке. В это время конный полк Эктона возвращался с левого фланга, и шальная стрела пробила горло командира, выбив великого воина из седла. Эктон упал на руки своих товарищей и через несколько мгновений умер.

Во всем свете не было более мрачного и зловещего места, чем королевство Повелителя чародеев; голая безжизненная пустошь, окруженная кольцом смертельных ловушек, угрюмо затаилась на самом краю земли. Заботливая рука природы давно не касалась этой безотрадной обители тьмы, и обреченная пустыня лежала в вечном безмолвии. Восточные границы королевства тонули в зловонном сумраке бескрайнего болота Мальг, и ни одному живому существу еще не удавалось одолеть его зыбучие топи. Под мелкими водами, на которых плавали клочки бесцветной тины, живущей не дольше одного дня, скрывалась гибельная трясина, и любой, кто осмеливался ступить на ее зыбкие хляби, неминуемо находил свою смерть. Говорили, что Мальг бездонен, и хотя на его обширных просторах еще изредка встречались крохотные островки твердой почвы и виднелись огромные, похожие на руки, ветви деревьев, но и они постепенно исчезали в бескрайней пучине.

Вдоль северной границы, к западу от Мальга, протянулась изрезанная горная гряда, прозванная Лезвием Бритвы. В этих невысоких горах не было перевалов, а широкие склоны топорщились отвесными зазубренными скалами, словно вытолкнутыми из чрева земли. Находились смельчаки, которые пытались преодолеть неприступные вершины и, быть может, даже преуспели бы в своих попытках, если бы не полчища ядовитых пауков, облюбовавших зловещие горы. Выбеленные кости мертвецов, небольшими кучками разбросанные среди темных скал, мрачно напоминали об их неизбежном присутствии.

В северо-западном пределе королевства гибельная цепь разрывалась, Лезвие Бритвы уступало место пологим холмам, и на пять миль к югу, до самого центра неприступного кольца, тянулась легко проходимая равнина. Казалось, ничто не препятствовало незваным гостям воспользоваться этим внешне безопасным входом, но маленькие ворота в запретное королевство служили лишь ловушкой, устроенной для доверчивых чужаков Учителем и Повелителем. Глаза и уши, послушные только его приказам, бдительно стерегли узкую полоску земли, и в любую минуту западня могла захлопнуться. Сразу от подножия холмов начиналась пустыня Киерлак, почти на полсотни миль растянулась на юг огромная иссохшая пустошь. Над песчаными равнинами невидимой дымкой висели тяжелые ядовитые испарения, поднимавшиеся от вод реки Леты, которая лениво затекала в раскаленную пустыню с юга и вливалась в небольшое озерцо. Даже птицы, пролетавшие слишком близко к смертельному туману, гибли на лету. Тела животных, умерших в страшной топке, среди песка и ядовитого воздуха, разлагались в считаные часы, и ничто не напоминало о месте их гибели.

Однако самая ужасная преграда зловеще тянулась вдоль всей южной границы запретных владений, от юго-восточного края пустыни Киерлак до топких берегов Мальга. И называлась эта преграда Острие Ножа. Словно огромные каменные копья, вонзенные в земную твердь неким чудовищным исполином, отвесные горы взметались в небо на тысячи футов. Неровным частоколом из жутких кольев застилали они мутный горизонт, похожие на растопыренные в агонии пальцы. У подножия зловещих гор плескались ядовитые воды Леты, которая брала свое начало в бездонных топях болота Мальг и вилась на запад вдоль каменной преграды, неся свои гибельные испарения к пустыне Киерлак. Не родился еще тот безумец, который осмелился бы на дерзновенную попытку преодолеть эти ужасные вершины.

Впрочем, в неприступной преграде был один проход — узкий извилистый каньон, он открывался за цепочкой зубчатых холмов и тянулся на тысячи ярдов до подножия одинокой горы, которая возвышалась на южной границе кольца. От времени и ненастья неровная поверхность горы обтесалась и стерлась, и ее южные склоны приобрели особенно зловещие очертания. Даже мимолетного взгляда хватило бы, чтобы заметить пугающее сходство горы с человеческим черепом, лишенным плоти и жизни; огромная круглая голова с провалившимися щеками и кривым оскалом обнаженных зубов поблескивала в мутном сумраке, глядя перед собой пустыми глазницами. Это и был дом Властелина и Учителя. Королевство Броны, Повелителя чародеев. На всем здесь лежал отпечаток Черепа, неизгладимый знак смерти.