Долг (СИ)

 — Сегодня я смогу нормально поесть? — получив свою воду, поинтересовался мужчина.

Прикинула в голове. Спал он плохо, но в остальном вроде всё было неплохо…

 — У тебя ничего не болит? Живот, голова? — спросила я тут же.

— Нет, — не думая, выдал он и быстро опустошил стакан.

Я вздохнула.

 — Лорин, так не бывает, — тихо возразила я, радуясь, что боль в ноге отступила. — Если ты думаешь, что, соврав мне…

 — Я хочу есть, Богдана, — серьёзно заговорил ликан.

Ситуация обостряется. Присела на край дивана. Не так-то просто это оказалось… боюсь я его.

 — Я понимаю, и если тебя мучает голод, то это хороший знак, — начала я осторожно. — Но пойми, пожалуйста, если ты скрываешь что-то от меня, то это в конечном итоге отразится на тебе, а не на мне. Я не хочу, чтобы тебе стало ещё хуже.

Он смотрел на меня слегка укоризненно, будто я говорила то, чего не следует, но я должна была!

 — Но если я переступлю через себя и начну тебе жаловаться, то нормальной еды я не увижу, да? — о, а вот и претензии.

Голодный мужик воистину опасен, а если он ещё и болеет… тушите свет, кидайте камни, сжигайте сёла.

 — Ночной кошмар мог быть связан с перееданием, — пояснила я свои опасения. — Я пошла у тебя на поводу, и всю ночь тебя лихорадило…

 — Переедания?! — усмехнулся он — Да я съел-то… пару кусков мяса!

Это не так-то просто, как казалось со стороны.

 — Но ты же сам сказал мне, что разрешаешь решать за тебя, — напомнила я ему через силу. — А поскольку ты не делишься со мной…

 — Что ты хочешь узнать? — перебил он меня в который уже раз.

Причём был он на взводе. С утра пораньше самое оно.

 — Твоё самочувствие, — ответила я уверенно, но тихо.

Надо что-то с этим делать! Я рядом с ним, как мышь! Бормочу что-то, робею и трясусь, как лист! И ведь ничего не могу с собой сделать! Вот у себя в комнате я просто силачка, жаждущая равенства, а тут… я чуть ли в обморок от волнения не падаю! И что мне делать?! Как себя пересилить?

 — Хорошо, — как-то недобро протянул он. — Чувствую я себя отвратительно! У меня невыносимо болит голова, я постоянно хочу пить и есть, плечо и грудь ноет и чешется, будто ты меня перцем натёрла! Плюс у меня болит спина и ноги от долгого лежания! Я не высыпаюсь, каждый день чувствую себя так, будто по мне пару раз каретой проехались, причём не самой лёгкой! Ночью я почти не сплю, меня бросает то в жар, то в холод, снится такая ахинея, что дурно становится! И что из всего этого тебя волнует больше всего?!

Громко. Зато он донёс всё, что хотел. И я многое узнала и услышала. В принципе, мои подозрения подтвердились, и я даже спокойно выдохнула. Я была права. Права! Я!

 — И это всё? — осторожно уточнила я.

Тот чуть от возмущения не задохнулся.

 — Тебе этого мало?!

Ещё громче, чем было. Хотя куда уж… ладно, не о том я думаю.

— Нет, но всё нормально, как и должно быть, — тут же примирительно заговорила я и улыбнулась даже. — Ты идёшь на поправку и, да, сегодня мы с тобой вместе пообедаем.

Я поднялась, собираясь наконец умыться и собраться.

 — Погоди-ка, — подозрительность в его голосе была крайне осязаемой и я замерла. — Что ты сказала? Так и должно быть?!

Он меня бы убил, если бы мог. Он сможет, но попозже. А это страшно… я и раньше тряслась, а теперь так совсем мурашки по коже забегали. Мне страшно с ним жить.

— Ну, да, — кивнула я. — Это часть выздоровления.

Он часто заморгал и зашевелился, явно желая приподняться, дабы разглядеть моё лицо.

 — Через такую боль?! — вскрикнул он. — Ты чем меня пичкаешь, твою мать?!

Ой, как-то всё не так получается. Может, убежать? Ну, наверх? Он не догонит, но что-то мне подсказывает, это будет непростительно. Но страх завозился в груди, царапая сердце своими острыми ледяными шипами. Да, раннее утро как раз подходит для такого рода разговоров!

 — Всё хорошо, я тебя не травлю! — тут же вскинула я руки, понимая, к чему он ведёт. — Все те отвары и настои я пила сама, а ещё пил Виер и Морик… да много кто! Они безвредны! Это точно!

Он был ещё зол, но ярость и удивление из его глаз начали пропадать. Таять, словно весенний снег.

 — Ты понимаешь просто, что несёшь? — спросил он уже куда спокойнее, но не менее серьёзно. — У меня должны болеть раны, а не всё тело. Что-то явно идёт не так.

Я вздохнула. Он остыл, теперь можно и поговорить.

 — Если бы это были простые раны, то да, — заговорила я проникновенно. — Но ты забываешь, что клинок был отравлен и в твоём организме до сих пор остался яд. Он-то и доставляет тебе все эти неудобства, понимаешь? Слабость может быть вызвана потерей крови, но вот боли и остальное вызвало то вещество, которое сейчас находится в тебе.

 — И как его вывести?

О, это проблески интереса? Причём не дикого, а вполне осмысленного. Кто молодец? Я — молодец!

 — К сожалению, я не так много об этом знаю, но яды коварны, они могут собираться в какой-то определённой части твоего тела или наоборот циркулировать вместе с кровью по всему организму. Я не знаю, что с тобой, извини. Но травы, которые я тебе даю, заставляют потеть и с потом из тебя выводится и яд. Медленно, но ты от него избавляешься.

Тот задумчиво закусил губу. Он забавный… не пялься!

 — А есть-то мне почему нельзя? — вновь вопросил он меня. — Мне ведь нужны силы, чтобы бороться с болезнью, разве нет?

 — Вот тут и начинаются трудности, — потёрла я шею из-за своей лёгкой нервозности. — Когда всё случилось, в самом начале… я хотела помочь, но ты запретил…

 — Я помню.

 — …так вот, я не подходила к тебе около недели. И как потом выяснилось, твоя стая тебя не кормила…

 — Я сам не хотел, говорю же, я помню.

Как он любит перебивать…

 — …а знаешь ли ты, что бывает, если долгое время не есть? — зашла я с другой стороны.

 — Я не голодал, — выдал мужчина.

Это видимо расценивать, как «нет»?

 — Твой желудок начинает переваривать сам себя и питаться запасами. В топку идут твои мышцы и… жир, если он есть. Как бы, ты ел сам себя.

Такого взгляда я давно не видела. Лёгкий ужас, смешанный с неверием и возмущением. Вот когда детей пугаешь (они мне не нравятся, поэтому я часто так делала) у них такие же лица, только там всё красочнее, а тут слегка приглушённо, но я поняла, что мне не то чтобы не верят, а вообще сомневаются в моей адекватности. Понимаю, я когда об этом читала, тоже не верила, но слежка за лекарями дала свои плоды, и я сама всё поняла.

 — Предположим, я тебе поверил, — поднял Лорин брови. — И что дальше? Разве мне не нужно есть как можно больше?

Вопросы он правильные задаёт, но объяснить это сложно. Я сцепила пальцы в замок и начала тереть ноготки друг об друга.

 — Нельзя резко начинать, пойми, — неуверенно продолжила я. — Может быть ещё хуже. Возможно, что у ликанов всё не так и ты действительно можешь спокойно продолжать кушать всё, что хочется, но… если это ошибка? Вдруг, тебе станет плохо? Я ведь и так глупа в вопросе врачевания, а если у тебя ещё одной проблемой станет больше, то я тогда не знаю… просто боюсь, что помочь я тебе не смогу и ты будешь… как бы мучиться.

Отчитывает меня, как малолетку какую-то. Меня ругали-то редко, по праздникам и когда я палку перегибала, а так все просто рукой махали и просто говорили «девчонка». С меня толку мало. Мне нужно молчать, кивать и детей штопать. Всё. Тут как бы не велика наука, если по-простому, поэтому и контроля серьёзного не было, а вот Авдея натаскивали. По всяким стрельбищам возили, на турнирах присутствовать заставляли, режим соблюдать и всё тому подобное. То есть не повезло ему, но он был единственным мальчиком, поэтому вокруг него все тряслись и желания его все выполняли, поэтому не так-то мне его и жалко было. Хоть внимание уделяли, не то, что мне… так, а ну прекрати! Не ной!

 — Разве ты не этого хочешь? — немного подумав, вопросил он и стрельнул в меня глазами.

 — Чтобы тебе было больно?