Василиск и волшебница (СИ)

Она достала из складок плаща кинжал и надрезала сбоку предплечье. Порез получился неглубоким, но длинным и, собрав кровь, Фади щедро вымазала ею губы маски.

- Пей мою кровь, слушай мое слово: приведи ко мне ладе Хаорте, - горячо просила она. - Останови его, задержи его, погрузи его в сон по холодной поре, отними тепло у солнца, дай мне его догнать. - Она крепко поцеловала маску в окровавленные губы.

- Госпожа, давай уйдем отсюда, - испуганно забормотала Тола. - Мне кажется, что он улыбается, госпожа, это дурное место, пойдем скорее дальше.

Но уйти далеко им не удалось. Погода внезапно начала портиться, и путешественницам срочно пришлось искать укрытия. На сей раз им не везло: сплошная скальная толща не раскрывала перед ними гостеприимных пещер, и лишь когда на их спины уже обрушился ливень, они нашли небольшой проем в скале. Пещерка оказалась столь невелика, что в ней можно было только сидеть и лежать, согнув ноги в коленях. Но и это убежище было лучше, чем никакого. Где прячется Хаорте, когда его настигает непогода? Быть может, он лежит под холодными струями не в силах пошевелиться и слушает раскаты грома над головой. Или, может быть, он погружается в полудрему и не слышит хохота грозы. Гроза сильнее василиска, гроза может убить его, и вряд ли Хаорте настолько безогляден, что не понимает этого. Сейчас, когда за стенами их крошечного убежища падал сплошной стеной ливень и сверкали молнии, Фади жалела своего далекого возлюбленного больше, чем Мертвого короля.

Развести костер в такой тесноте нечего было и думать, поэтому путешественницы сидели во мраке, изредка прорезываемом вспышками молний, и смотрели наружу, ожидая окончания непогоды. Однако гроза и не думала заканчиваться. Из темно-серого небо сделалось черным, будто какие-то злые чары нависли над горами, и Тола крепче прижалась к Фади, словно ища у нее защиты.

Сквозь шум дождя и удары грома Фади услышала другой звук, глухой и отдаленный, но оттого не менее зловещий. Во многих верстах от них с предсмертным стоном обрушивалась гора, и звуки далекого обвала вызывали в душе самые мрачные предчувствия.

- Нас ведь не завалит, госпожа? - плачущим голосом спросила Тола.

- Это далеко отсюда, - расплывчато отозвалась Фади. - А над нами падать нечему. Постарайся уснуть.

Если ее слова и успокоили Толу, по лицу девочки этого было не понять. Однако, как и в проклятой башне, когда Фади обнимала ее, девочка все же погрузилась в сон, оставив свою защитницу всматриваться в темноту за входным проемом.

От долгого вглядывания непонятно во что в глазах стало рябить, и в какой-то миг Фади померещилась человеческая тень, стоящая неподалеку от пещеры. От удивления она моргнула, но тень не исчезла. За стеной дождя трудно было определить, мужчина это или женщина, да и окружающий мрак не позволял разглядеть что-то еще, кроме смутных очертаний. Но на горной дороге определенно кто-то стоял. Через некоторое время тень обрела подвижность и вполне человеческим шагом двинулась на север - туда, куда лежал и ее, Фади, путь.

Фади решила не будить Толу и не следовать в одиночестве за странным незнакомцем. Он не казался ей опасным или зловещим, и, хотя любопытство охватило ее, усталость оказалась сильнее, и Фади, откинув голову, закрыла глаза.

Пробуждение настолько удивило ее, что в первый миг Фади не нашлась что сказать. Первым, что она увидела, была Тола, стискивающая острый камень и нависающая над ней с самым решительным видом. Преодолев изумление, Фади спросила:

- Уж не убить ли ты меня собралась?

Тола вздрогнула, будто была так сосредоточена, что не заметила ее пробуждения.

- Тише, госпожа, не двигайся, - прошептала она, крепче сжимая камень. - Отец говорил, они не любят резких движений.

- Кто?

Только сейчас Фади почувствовала, что на груди у нее что-то лежит. Просунув руку под ворот платья, она вытащила на свет молодого желтобрюхого полоза, который тут же вцепился острыми зубами ей в ладонь.

- Это всего лишь полоз. Залез погреться, - ласково проговорила она, свободной рукой поглаживая светлое брюхо. - Ты погляди только, дитя, как удивительна природа: я думала, эти твари живут в местах куда более теплых, чем это.

Полоз, очевидно, думал точно так же: стоило Фади снять его с себя, как он сделался вял и медлителен, разжал челюсти и улегся ей на руки. Ласковые поглаживания и вовсе расслабили его, и подросток, непонятно как оказавшийся так далеко в горах, был теперь кроток и спокоен.

Тола все еще не отпускала камень.

- У нас говорят, тому, кто убьет змею, семь лет горя не знать, - произнесла она, с отвращением и опаской глядя на полоза. - Отец, когда убивает гадюку, приколачивает ее тело к дверям и всем хвалится, и после этого ему все удается. Он говорит, Небесному Отцу угодно, чтобы мы убивали злых тварей, за это он дарует нам удачу во всех делах.

Фади до смерти надоело слушать о том, что говорят в глухой деревеньке на краю леса. Слова Толы казались ей глупыми и омерзительными, а ее отец не понравился с того дня, когда она впервые его увидела.

- Небесный Отец никогда не станет желать гибели своим детям, - произнесла она. - Тем более что этот полоз - мой счастливый знак. Я никак не ждала увидеть его сородичей в столь неприютном месте, а это значит, что скоро и Хаорте будет греться у моей груди. Иди, иди к своему царю, маленький змей, скажи, что его невеста спешит к нему и с нетерпением и радостью ждет встречи.

Поцеловав полоза, Фади вынесла его на залитую солнцем дорогу и отпустила прочь.

- Он поползет к Хаорте? - с сомнением протянула Тола.

Полоз, вовсе не обратив внимания на просьбу Фади, медленно развернул кольца и направился в противоположную сторону. Фади это ничуть не смутило.

- Идем за мной, маленькая Тола. Ты чувствуешь, как сгустился воздух и потяжелело небо? Это темное волшебство творится вокруг. Цель близко, и на сей раз сердце не обманывает меня.

Тола подняла взгляд вверх, на безоблачное голубое небо с ярким солнечным пятном. Никаких зловещих чар она определенно не чувствовала, но в этот день ничто не могло омрачить настроения Фади.

Они шли почти до самых сумерек: погода благоволила им, и ни дождь, ни ветер не омрачали их путешествия. След золотой мыши вел на север, и с каждым шагом Фади чувствовала, как трещит от напряжения воздух вокруг. Все в ней ждало и боялось предстоящей встречи, и только Тола, видимо, ничего не чувствовала, послушно следуя за ней.

Когда солнце почти скрылось на другой стороне земли, внезапный толчок сотряс скалу под ними. Где-то неподалеку раздался оглушительный грохот, такой сильный, что Тола припала к земле, зажимая уши, а Фади отшатнулась в страхе. Казалось, сама земля выгнулась под ними, но жуткий звук умолк так же внезапно, как и послышался - лишь эхо еще некоторое время бродило между скал, приводя в ужас их гостей и обитателей.

- Что это было? - Тола испуганно посмотрела на Фади, поднимаясь с земли.