Ашдир-Кфаар (СИ)

- Вишь как оно бывает, - спустя некоторое время задумчиво молвил желтоволосый. - Морнингер от хуторской девицы заразу какую-то подцепил, занемог совсем.

- Дык, поделом ему, - безразлично пожал плечами рудой. - Нечего каждую встречную курву на сеновал тащить. Смерть ему уроком послужит, коли столь скудоумным уродился.

- Язык прикуси, Кьерн, - возмутился пшеничнобородый. - Ежели барон концы отдаст, кто ж нам жалованье платить буит?

- А ты, значить, лиходеев на площади токмо ради золота кромсаешь? - рыжий замер, вперив в сородича исполненный одновременно презрения и недоверия взор. - Я-то думал, ты за справедливость радеешь...

- Знаешь ли, на пустой живот и за справедливость как-то не так ратуется, - глубокомысленно изрек Фендур.

- А тебе бы токмо брюхо набить, стяжатель! - взорвался дверг. - Что ты без сударя барона, денег заработать не смогешь? Оружием, чай знатно владеешь.

- Ты за кого меня принимаешь, негодяй?! - в том же тоне ответствовал желтоволосый. - Я чего тебе разбойник сиволапый? На дороге путников грабить должен?

- Из твоих речей то и получается, что ты за пиво да харчи любого удавишь, а правда и справедливость - так то токмо на сытый желудок, - с отвращением бросил Кьерн и припустил, догоняя уплывшую вперед повозку.

- Ты меня с собой не ровняй, недотепа, - настиг приятеля соломеннобородый. - Я за добро да истину праведную с любым в схватке сойдусь, хоть с драконом, хоть с демоном, а то и с некромантом треклятым, - карлик надулся, преисполнившись воинственной патетики.

- Угу-угу, - недоверчиво прищурился рудой. - Я твоим словесам более не доверяю. Ты сегодня, братец, уж проговорился. Обиделся я на тебя. Хошь, чтоб я тебя простил - делом докажи, что на стороне добра выступаешь...

- Каким еще делом? - теперь пришла пора останавливаться желтоволосому.

- Каким-каким? - передразнил товарища рыжий и, понизив голос до шепота добавил:

- Убей зеленую паскуду, тогда я поверю в твою честность.

Дрогг прекрасно слышал слова карлика, правда, тот, по-видимому, и не пытался таиться.

- Ах, вот ты к чему клонишь! - воскликнул пшеничнобородый, точно ему враз открылись все истины бытия. - Я вот орка пальцем не трону, хоть ты тресни.

- Значить, - с ледяной важностью молвил Кьерн. - Нашей дружбе пришел конец.

Рудой паче чаяния припустил, резво задвигав короткими ногами и, порскнув перед еле плетущимися волами, очутился с другой стороны повозки.

- Эй, ты куда энто? - запоздало спохватился Фендур.

- Я с орочьими приспешниками якшаться не желаю! - прокричал из-за фургона дверг.

- А я ему не приспешник, - зычно прогорланил обладатель золотистых волос. - Я просто не хочу его убивать, поелику он ничего мне не сделал.

- Опять проговорился, негодяй! - расхохотался рыжий. - Тебе-то он в самом деле ничего не сделал, а вот скольких он порешил? Слабых, беспомощных? Детишек малых, баб на сносях? О них ты не задумывался, корыстник?

- Дык ты докажи сызначала, что энтот орк кого убивал! - низко и глухо, точно исполинская труба, прогремел в ответ желтоволосый.

- Ты, Фендур, дурак скудоумный, будто зеленых паскуд не знаешь? - зло гоготнул Ражий. - Ведь ведаешь же, что все они лиходеи и подлецы, что токмо и поджидают случая, дабы гномье племя под корень извести.

- Угу, - передразнил сородича пшеничнобородый. - Особливо тот, что спереди идет, токмо и мечтает о том, чтобы твою пустую голову оттяпать.

- А как же! - серьезно прокричал Кьерн. - Я в энтом не сомневаюсь. Но ему меня врасплох не застать. А за энтой сволочью в оба глаза слежу!

Гномы продолжили горлопанить, но Дрогг более не слушал вопли спятивших от непомерного пивопития карликов. Хотя в словах дверга имелась толика правды, ибо орк взаправду собирался выследить и укокошить рыжего коротышку. Даже если огненнобородый врал о том, что убивал зеленокожих болдырей подгорный житель представлял серьезную опасность для любого из Дрогговых соплеменников, и охотник не желал, чтобы оная угроза оставалась не устраненной.

Высунувшийся из кибитки Морнингер объявил привал. Визгливый голос юного барона звучал глухо и хрипло, словно нечто сковало ему глотку.

Повозка, качнувшись, замерла посередь тракта. Спрыгнувший с облучка урядник отворил господам дверцу. Члены отряда перебрались через придорожную канаву и разбили бивак на недавно скошенном участке поля. Запряженный фургон так и остался на месте. Благо дело, путников, коим он мог помешать, поблизости не наблюдалось.

Солдаты запалили костерок, употребив в качестве топлива несколько снопов из находившегося рядом стога. Дрогг уселся на прохладную землю, и, распустив тесемки походной сумки, извлек черствый сухарь. Острые зубы с надсадой раздробили закаменевшую пластинку. Лишь когда жесткие, похожие на камушки, комочки, царапая пищевод, свалились в довольно заурчавший желудок, зеленокожий вспомнил, что не ел почти двое суток. Впрочем, для того чтобы насытиться, болдырю хватило всего двух сухарей. После у него возникло вящее желание промочить истерзанное грубой снедью горло водой. Полукровка достал из торбы мех, на дне коего плескалась влага.

Тем временем, воины барона установили над весело танцующим пламенем треногу, к коей подвесили вместительный казанок. Двое ратников почали кашеварить, а остальные разбрелись по прогалине. Гном Фендур вместе с подмастерьем алхимика расположился с левого края бивака. Пшеничнобородый грыз тушку копченой куропатки, каждые несколько секунд прилипая жадно губами к горлышку бурдюка. Круглая физиономия коротышки порозовела, хлебал он, бесспорно, не пустую воду. Ученик мэтра Тарвиона, коему наставник настрого запретил напиваться, сидел угрюмо понурившись. Карлик имел настолько жалкий и унылый вид, что у стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, что подгорный житель накануне схоронил всех своих родственников, включая горячо любимую жену и выводок маленьких детишек.

С другой стороны поляны, точно напротив сородичей, примостился Кьерн Ражий. Забыв даже о пресловутой "зеленой паскуде", рудой буравил злобным взглядом желтоволосого приятеля, так вероломного предпочетшего проводить время в обществе миррадца. Губы рыжего сжались в тонкую линию. Дрогг почти не сомневался, что гномы вскорости затеют еще одну драку.

Ратх вертелся подле исходившего паром котелка, безусловно рассчитывая подкрепиться за счет барона Морнингера. Странный райзард растворился в обступивших становище золотистых зарослях.

Алхимик и комендант Нархала пировали отдельно от остальных. Присев в полуночной части стоянки мэтр Тарвион раскинул на земле небольшую белоснежную скатерть. Из бессчетных мешков, притащенных коренастым подручным, появилось множество пузырьков, бутылочек и горшочков. Кавалер Ордена Ребиса принялся выпрастывать содержимое емкостей в несколько глубоких тарелок. После адепт тварной области знания взялся толочь полученную смесь пестом. Дрогг никогда бы не осмелился отведать приготовленное подобным образом блюдо. Тем не менее, юнец осторожно зацепил пальцем подозрительную субстанцию и опустил в рот вязкую коричневую каплю. Спустя миг тонкие губы растянулись в слабой улыбке, барон одобрительно закивал. Потухшие глаза прищурились от удовольствия. Бледное, измотанное хворью лицо просветлело.

- Объедаешься, клыкастый? - донеслось сверху.

Орк не поднял взора. Подле зеленокожего, нарочито задев болдыря полой плаща, плюхнулся Филлиан. С другого бока мягко опустился Аэлан.

- Ну-ка, показывай, что у тебя есть пожевать, - человек бесцеремонно сунул руку в Дроггову торбу.

- Ндааа... - огорченно протянул Звероборец, выудив из недр котомы лишь пару сухарей. - Как ты только ноги после таких харчей таскаешь? - сумасброд раздосадовано кинул ломтики высушенного хлеба на землю.

- Не брошайша едой, селовесе, кабы голодать потом не пришлошь, - холодно заметил зеленокожий, явно недовольный поступком шутника.

- Уж как-нибудь прокормлюсь, чай не такой скудоумный, как ты, - огрызнулся Филлиан.