Долг (СИ)

Тот кивнул. Говорить о своих непонятных чувствах было глупо, да и не нужно. Он не поверит, что я к нему привязалась. Я сама в это не верю ещё.

 — Ты же меня знаешь, — вздохнула, — я — трусиха, каких поискать, и я боюсь оставаться одна.

Его взгляд был красноречив. Смотрит, как на душевнобольную. Наверное, думает, кому доверился?..

 — Ты не останешься одна, Морик тебя заберёт в случае чего, — вдруг сказал он серьёзно. — А ты подумала, что тебя в лес выгонят?

Ну, как вариант. Мы же об этом не говорили.

 — Вообще, думала, что меня с тобой в могилу загонят по какому-нибудь старому странному обычаю, — почему-то призналась я с лёгкой полуулыбкой на губах, — или передарят постороннему, а я… к сожалению, привыкла уже к тебе. У нас с тобой хоть и не выходило ничего, но меня всё устраивало… и дом я, как свой полюбила, поэтому… ты же… Лорин.

Начала нести чушь! Надо проветриться! Совсем мозги набекрень съехали! Я хотела сказать, что не готова к переменам, но начала пороть околесицу! Да я в своём репертуаре! Пошлёт меня сейчас и будет прав!

 — Я съем только одну ложку, — вдруг сердито заговорил он, — и всё.

Не сразу сообразила о чём он, но потом закивала и зачерпнула полную ложку супа. Аккуратно поднесла её к его рту. Тот неохотно открыл его и… случилось! Да быть того не может! Он ест с моих рук! Я это запомню! И буду потом успокаивать себя этим, когда мы вновь поругаемся. Нашла отраду для души!

 — Уноси, — тут же заворчал он.

Начинать нужно с малого, поэтому я тут же повиновалась и унесла тарелку на кухню. Осмелев, поставила греться молоко.

 — Я тебе сейчас принесу молока с мёдом, ты выпьешь? — я заглянула в гостиную.

Он поднял на меня свои глаза. «Нет» — крупными буквами было написано у него на лице.

 — Я не пью молоко, — всё же выдал он, осторожно двигаясь, словно пытаясь хоть как-то размяться.

Это я уже поняла, но отступать не то, чтобы не хотелось… надо дожимать, раз начала.

 — Оно необходимо для твоего выздоровления, — тоже высказалась я, — пить и есть нужно, хоть немного, но…

Тот колебался и морщился, словно уже представил вкус тёплого молока во рту. И я видела внутреннюю борьбу в нём. Он не хотел уступать, но осознавал, что по-другому нельзя.

Вместо ответа Лорин как-то обречённо кивнул и продолжил осторожно разминать спину. Я тут же умчалась на кухню, где перелила тёплое молоко в кружку, добавила туда мёда и масла, о чём Лорину знать было не обязательно, всё перемешала и понесла к своему мучителю.

Молча протянула ему кружку и тут же, без спроса, что на меня не похоже, положила руку ему на затылок, придерживая. Он ведь возьмёт кружку одной рукой, а сидеть сам он не может, поэтому я его страхую. Ликану это тоже было в новинку, и он даже дёрнулся от неожиданности.

Принюхался к кружке и встряхнул головой.

 — Надеюсь, это действительно необходимо, — вздохнул он и, переведя дыхание, залпом осушил стакан.

Я забрала пустую посуду и насладилась гримасой отвращения, но только теперь она была адресована не мне, а моим методам…, но ничего, главное — почти ничего личного.

Когда проснулся Виер, то обед уже прошёл. Я снова сварила бульон Лорину и пожарила мяса с картошкой для себя и дежурного паренька. И он был «слегка» удивлён, когда я пошла накладывать повязку на бодрствующего альфу. Он сначала покосился, потом стал наблюдать за нами, будто увидел впервые. Сидел в кресле и таращился на нас. Лорин молчал, иногда дёргаясь от моих движений, но терпел.

 — Принеси мне поесть, — вдруг заговорил блондин, пока я накладывала травяную кашицу на его швы.

Замерла.

— Да, только закончу, — ответила я.

И всё. Напряжение витало в комнате, причём неслабое. Было неуютно, но я была рада. Свершилось чудо! Лорин поумнел! Начал соображать, и мы работаем сообща! Надо запомнить этот день! Да!!! Я выигрываю! Какой там счёт? Сто — ноль? Так вот, теперь сто — один! Я отстаю «немного», но временем я не ограничена, поэтому держись, белобрысый, ибо я тебя дожму!

Наложив повязку, я пошла на кухню. Покумекав, налила бульон в глубокую кружку. Ему так проще будет, а то с ложками у него пока напряжённые отношения.

 — Поставь на стол, — завидев меня, заговорил Лорин.

Без лишних вопросов выполнила его указания и отправилась на задний двор. Нужно натаскать воды и постирать, а помоюсь тогда завтра, а то я с ума сойду столько воды наносить! Кошмар.

 — Это что было?! — не заметила, как ко мне подошёл Виер и от этого чуть не уронила ведро в колодец.

Вот веселья-то было бы! На черта так тихо ходить?!

 — О чём ты? — нервно пристёгивая ручку ведра к цепи.

 — Лорин! Вы с ним… он тебя слушается!

 — Не кричи! — тут же шикнула я на него. — Не слушается он меня, просто я попросила его не глупить и позволить мне ему помочь.

Парень был так взбудоражен, что казался мне слегка опасным. Глаза бегают, тяжело дышит, дёргается. Ну, явно не в себе!

 — Да неужели это случилось?! — громко зашептал он, сообразив. — Мать Природа нас услышала и он образумился!

Медленно начала спускать ведро вниз. Да, теперь я поняла о чём он. Лорин же… вообще ненормальный. Грубый, холодный, агрессивный, хитрый и замкнутый! Причём он не пробиваем! Я несколько месяцев долбилась и натыкалась лишь на колючки и шипы. Но вот удача, наверное, с десятой попытки. Он наконец-то осознал, что самостоятельно выздороветь не получится! Тут и через гордость перешагнуть нужно и через самоуверенность свою железную. Боюсь представить, как его сейчас грызёт изнутри, ведь он доверился какой-то «продажной» девчонке! Какая ерунда! А пришлось. Вот как жизнь-то поворачивается. Не знаешь к кому завтра придётся обратиться…

 — Главное, чтобы он не передумал, — вздохнула я, — он действительно без помощи не сможет обойтись.

На этот раз русак поумерил свою радость, и в глазах проскочило понимание.

 — Не должен, ему ведь больно, а сделать он ничего не может, — покачал он головой. — Спасибо, что ты так о нём заботишься.

Стало неприятно. Когда мне такое говорят, я чувствую себя неуютно и неловко. Словно меня награждают за то, чего я не делала.

 — Мне не о ком больше заботиться, — буркнула я и сама замерла.

Хм, а ведь в моих брошенных словах есть истина. О ком мне ещё заботиться? О себе? Это не то. Я не могу ни с кем водить нормальную дружбу, не могу ходить гулять куда мне вздумается, не могу, например, пойти на работу. Моя клетка — это дом. И все её обитатели, так или иначе, мои сокамерники или надсмотрщики. Лорин быстро переквалифицировался из наблюдателя в активного персонажа. Болеет, ему нужна поддержка, и никто её не может оказать кроме меня. Надо бы отказать и наблюдать, как он корчится в агонии, а я наоборот тут заботу развела. Ну, точно порченный ребёнок в семье.

К вечеру пришёл Морик и был также удивлён нашим миром. Конечно, Виер сразу сдал нас, но тот сделал вид, что ничего не случилось, хотя косился он странно. Понятное дело: то ни в какую, умру, но не приклонюсь, а тут в сознании и такие дела натворил!

 — Всё наладилось? — спросил Морик, когда я, уставшая от стирки, готовила ужин Лорину.

Опять налила суп и начала перетирать клюквенное варенье с сахаром и горячей водой. Ему будет полезно, но кисло, поэтому сахара нужно было много, а чтобы он не хрустел на зубах — перетираю.

 — В смысле? — изогнула я брови, продолжая свои манипуляции.

Я вообще не соображала, была жутко уставшая. Хотелось спать, причём сильно. Даже зевать уже надоело — щёки болят.

 — Он даёт себя лечить? Мне Виер сказал, — о, а какой голос-то приглушённый.

Честно, захотелось закатить глаза. Что их так удивляет? Ну, да, трудно это осознать, но это случилось! Ура, конечно, но прям не сейчас. С ног просто валюсь, а эта стирка меня добила окончательно.

— Да, Морик, всё пока хорошо, — вздохнула я. — Ты останешься сегодня? — Нет, работа, — тут же ответил он. — Вам что-то нужно?

Я уже хотела сказать «нет», но потом осеклась и задумалась.