Нити Данталли (СИ)

Мальстен не разделял позиций аркала. По крайней мере, разделял не полностью. Однако малагорец говорил с таким жаром, что спорить у данталли не возникало никакого желания. Он мог лишь кивать, отчего-то ощущая, как нечто темное и потаенное поднимается в душе и заставляет оба сердца стучать быстрее при упоминании особенной природы цирка.

— На моей арене выступают талантливейшие артисты, Мальстен, — продолжил Бэстифар, самодовольно улыбаясь. — Но под твоим руководством они сумеют исполнять то, о чем и помыслить не могли.

— Я никогда не устраивал представлений… — пробормотал данталли.

— Чушь! — с жаром отозвался аркал. — Каждое твое сражение — представление. Ты этим живешь и наслаждаешься. Думаешь, я не видел твоего лица? Не пытайся отмахнуться от своей природы. Ты художник, Мальстен. И твое место в среде артистов. Ты не игрок арены, нет. Ты намного важнее. Кукловод за кулисами.

— Бэс, я не…

— Замолчи, Мальстен, — нахмурился аркал. — Ты из той породы, которую постоянно нужно убеждать. Мечешься в сомнениях. Что ж, хорошо, я готов убеждать, если требуется. Просто я знаю, что оно того стоит. И ты знаешь. Я ведь вижу, как загорелись твои глаза, когда ты услышал о цирке. Убежище от Рериха и Культа, постоянная работа и жалование — разве это не манит? Плюс возможность развивать свой талант безнаказанно, не страшась какой-нибудь Вальсбургской Конвенции или народных гонений.

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — хмыкнул данталли. — И один момент ты все же упустил.

— Расплата, — кивнул аркал. — Я о ней не забыл, если ты об этом. Просто считаю, что нет смысла говорить и беспокоиться о ней. Ты ведь отправляешься в мой цирк, стало быть, наше сотрудничество, как было при Рерихе, никуда не денется. С расплатой я разберусь.

Мальстен тяжело вздохнул.

— Твоя помощь тоже имеет цену.

— Только в том случае, если ты собираешься от нее отвыкать. К тому же, если тебе это так важно, я могу забирать твою расплату, когда без этого нельзя будет обойтись. Как сегодня на поле боя. Если пожелаешь справляться с нею самостоятельно, это твое право. Не вижу в этом смысла, если честно, но оспаривать не буду. Предпочитаю с подобным разбираться на месте.

Данталли усмехнулся.

— Предложение заманчивое.

— Так соглашайся, — всплеснул руками Бэстифар. — Хотя бы попробуй. В заложниках я тебя держать не собираюсь. Говорю же: ты будешь моим гостем.

Мальстен поджал губы и на некоторое время погрузился в раздумья. Аркал, качнув головой, протянул другу руку.

— Ну, что скажешь? По рукам?

Данталли недоверчиво покосился на пожирателя боли, однако, помедлив всего пару мгновений, пожал его руку, кивнув.

— Не обещаю тебе грандиозных представлений. Если не получится, обременять своим присутствием не стану.

— У тебя получится, — заговорщицки улыбнулся Бэстифар…

…В трапезный зал пришлось спуститься все в той же грязной рубахе, и своего кипящего недовольства по этому поводу аркал не скрывал.

Трактирщик при виде своих особых постояльцев, вытянулся во весь рост и с готовностью кивнул, показывая всем видом, что любую просьбу выполнит в лучшем виде, как и предрекал малагорец.

— Вальтер, — окликнул Бэстифар, — у нас будет еще несколько пожеланий. Простых, но срочных. Справишься?

— Все, что смогу, господа, — спешно кивнул хозяин трактира.

— Во-первых, нужно подыскать нам чистую одежду. В этом тряпье совершенно невозможно ходить, его только сжигать.

— Это мы легко. Анника! — строго прикрикнул Вальтер, и молодая девушка, лицо которой при ближайшем рассмотрении оказалось усеяно веснушками, поспешила к трактирщику. — Сейчас же беги в лавку Берты и подбери нашим гостям новую одежду.

— Удобную для долгих походов. Желательно, — осклабился Бэстифар, оценивающе окинув девушку взглядом, и та смущенно зарделась.

— Да, батюшка, — скромно кивнула Анника, поспешив ретироваться.

— Что-то еще, господа? — спросил Вальтер. Аркал кивнул.

— Да. Ванна с горячей водой. Как можно скорее. Не терпится смыть с себя эту вросшую грязь.

Мальстен скептически прищурился.

— Серьезно? — переспросил он, намекая на то, что для швов сие мероприятие было бы крайне нежелательным. Аркал, похоже, об этом совершенно не задумался. Он вопросительно покосился на данталли, вскинув брови.

— Хочешь сказать, это терпит? Мой друг, ты меня пугаешь! Ты ведь благородных кровей. Неужто лагерная жизнь вытравила из тебя чистоплотность?

Данталли изумленно округлил глаза, потеряв дар речи от такого предположения. Тем временем Бэстифар вновь повернулся к трактирщику и решительно кивнул.

— Так, значит, просьба остается прежней. Мне нужна ванна в кратчайшие сроки. И не мешало бы поесть после, а то я уже не помню, когда последний раз видел еду. Что до него… — аркал скорбно сдвинул брови, поглядев на данталли, — ему согрей таз. Да, хотя бы таз. Он привык к лагерной жизни, отучать будем постепенно. В таком деле резко нельзя.

Вальтер рассеянно окинул Мальстена взглядом. Данталли уже набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, однако лишь громко выдохнул и махнул рукой. Сейчас любые его замечания сделали бы сложившуюся ситуацию еще более нелепой.

— Все понятно? — вопрошающе кивнул аркал.

— Все сделаем, — бегло пообещал трактирщик. — Пожелания в еде какие-нибудь будут?

— На твое усмотрение, — небрежно отмахнулся Бэстифар. — Позови, главное, когда все будет готово.

Засим аркал развернулся и вновь зашагал к лестнице.

— Господин… — Вальтер обратился к данталли, подождав, пока тот представится, однако Мальстен называть свое имя не спешил. Он лишь вопросительно посмотрел на трактирщика в ожидании вопроса. Седовласый мужчина замялся. — Так вам… тоже ванну подготовить, или и впрямь… таз?

Данталли закатил глаза и качнул головой.

— Можешь не утруждаться с ванной. Была бы вода, а мыться — не проблема, — хмыкнул он, понимая, что и в самом деле привык к лагерной жизни ровно настолько, что совершенно забыл о комфорте. Осознание этого, как ни странно, не вызвало в нем ничего, кроме усмешки.

Пожалуй, Бэстифар во многом прав. Возможно, Малагория окажется подходящим местом и надежным убежищем. Хотя бы временно, а дальше — как боги рассудят.

Уходя из трапезного зала, Мальстен твердо решил, что сделает все возможное, чтобы и впрямь справиться с работой постановщика представлений в гратском цирке.

Вальсбургский лес, Гинтара

Девятнадцатый день Матира, год 1489 с.д.п.

Бенедикт, оставив своим братьям все необходимые инструкции, поспешил тотчас же покинуть Олсад и направиться в Крон. Пока агенты Красного Культа, сообщения которым были разосланы через эревальн, собирали необходимую жрецу Колеру информацию по всем уголкам Арреды, у Бенедикта было время продумать дальнейший план действий и лично встретиться со старшим жрецом головного отделения. Слишком много вопросов нужно было прояснить. Старший жрец Кардении был готов нещадно гнать коня, чтобы приблизить момент получения ответов, однако не делал этого. Призрачных надежд на то, что сегодня удастся проехать большое расстояние, он не питал: после нескольких бессонных ночей внимание предательски рассеивалось, окружающий пейзаж периодически расплывался перед глазами, и на то, чтобы править конем — медленнее, чем хотелось бы — уходила вся концентрация.

Скачущий рядом Киллиан Харт был молчалив и, казалось, тоже мог сосредотачиваться только на дороге. И без того острые черты лица осунулись, взгляд серо-желтых глаз смотрел прямо перед собой, темные короткие волосы неопрятно торчали в разные стороны. На фоне ярко-красной накидки и дорожного одеяния лицо молодого человека терялось, буквально расплываясь.

Изредка поглядывая на своего молчаливого спутника, Бенедикт пытался понять, неужто казнь Ганса Меррокеля и впрямь так сильно травмировала жреца Харта, или всему виной исключительно усталость.