Зачем нам враги

на их теплая курчавая шкурка. Только и всего, и ни при чем тут ни враги, ни друзья, ни долг... хотя я ведь именно из-за долга снова делаю это, верно? Я обязан хорошо служить моей госпоже, и я послужу ей любым способом — дело только в этом...

Разве нет?

В толпе пьяных возниц была пара мужиков более приличного вида, разодетых в дешевый затертый бархат, — купчишки низшей руки, у Натана на таких был глаз наметанный. Денег на охрану у них никогда не хватало, а поживиться чем всегда было, конечно, если после ярмарки. Эти, судя по тому, как сорили деньгами, как раз оттуда и держали путь. Натан вышел во двор, отошел чуть в сторону и встал на полпути между навесом и конюшнями, полувысунув меч из ножен. Ночь была ясная, звездная, легкий ветерок приятно холодил разгоряченное лицо. Время от времени из трактира вываливались группки забулдыг — освежиться. Натан не сомневался, что и парочка купцов со временем последует их примеру.

Долго ждать ему не пришлось. Более того — даже повезло. Вышел только один — выходил он, пятясь, и что-то бессвязно кричал в зал — видимо, обещая вскорости вернуться. Натан тихо шагнул к нему. Рядом никого не было, только на заднем дворе слышались голоса, но они были достаточно далеко. Купчишка пятился прямо на Натана, все еще болтая и размахивая руками, и оставалось только выставить меч, но жертва пока еще находилась в пределах видимости тех, кто остался внутри. Поэтому Натан подождал, пока купец развернулся и шагнул в сторону от дверей, на ходу спуская штаны. Поэтому — а не потому, что не хотел бить в спину. Вот уж насчет этого Натану было не привыкать.

Он ударил наотмашь по горлу. Купец не успел даже захрипеть. Натан увидел вскинутый на него выпученный глаз, в котором уже ничего нельзя было прочесть. И вдруг понял, что это тот самый купец, к горлу которого он приставлял лезвие далеко-далеко отсюда, не собираясь, даже не думая нажимать, а в ушах у него звенел голос господина Глоринделя: «Убей его... »

Убей его, Натан.

Я тогда не убил, отстраненно подумал он. Тогда я не убил, потому что это было неправильно, безумно и дико — убивать по вашей прихоти, милорд. Но все же я сделал это. Убил по прихоти. Пусть и не прямому приказу. Просто потому, что вы так захотели... И он вдруг почувствовал, нет, почти увидел калардинскую княгиню Рослин, которая стоит этажом выше, над его головой, прижав бледное лицо и холодные ладони к оконному стеклу, и смотрит на него, смеясь едко и зло...

Ему казалось, что прошли часы, хотя на деле наваждение длилось не дольше мгновения. Натан очнулся прежде, чем труп стал валиться на него, и привычно скользнул в сторону, успев поддержать тело и предотвратить шумное падение. О том, что было бы, если бы он очнулся секундой позже и оказался залит кровью убитого, Натан предпочитал не думать.

Подхватив мертвеца под мышки, Натан оттащил его в просвет между навесом и стеной трактира. Тут было совсем темно, и он без помех обыскал карманы трупа. В карманах обнаружился довольно увесистый кошелек, судя по