Зачем нам враги

лядел на него хозяин, — и поспешил убраться оттуда, не поев и не дав есть Рослин. Таковы уж были эти тальварды — они позволяли своим врагам беспрепятственно продвигаться по своей земле, но не преминули бы убить, как только представится случай — даже без повода, просто так. Они легко относились к подобным вещам.

Но как бы там ни было, а с деньгами у них было туго. Натану пришлось даже использовать заначку из сапога, но это не особо поправило положение. Он-то был непривередлив, но не смел навязывать суровые походные условия своей госпоже... госпоже всего своего народа. Последняя мысль угнетала его, особенно когда он вспоминал сухую улыбку Рослин в ответ на его слова: «Тальварды захватят нас». «Вас», — ответила она тогда. Но что это меняло? Он присягнул ей и был обязан выполнять долг.

Сейчас его долгом было обеспечить госпоже дальнейшее комфортное путешествие. Как это сделать, Натан не представлял.

— Ты должен достать деньги, — сказала Рослин и посмотрела в затянутое слюдой окно. Трактир, в котором они ночевали, был из самых дешевых — снизу доносился ор пьяных перегонщиков скотины, видимо, здешних завсегдатаев. Натан удержал новый вздох.

— До Тарнаса уже недалеко, — попытался он. — Если экономить...

Рослин взглянула на него так, что он тут же умолк. Чувство вины за преступные мысли, из которых она его вырвала разговором о деньгах, мешало ему действовать так жестко, как, возможно, следовало бы.

— Что вы предлагаете, миледи?

— Почему я должна что-то предлагать?

Он смолчал. Рослин выждала с полминуты, потом повернула к нему надменно вздернутый подбородок.

— Ну? Какие идеи?

Звучало так, словно он обязывался выложить по меньшей мере дюжину. Натан качнул было головой... а потом вдруг подумал, что ведь есть одна. Есть. Она не пришла к нему внезапно — скорее сидела в голове с самого начала, но он отметал ее начисто, как и все мысли подобного рода на протяжении последних двух лет. Но ведь кощунственное намерение, посетившее его несколькими минутами раньше, тоже из разряда подобных идей? Так почему бы не быть последовательным, а, Натан?

Последнюю мысль произнес в его голове голос Глоринделя, и Натан стиснул зубы.

— Я попробую что-нибудь сделать, — сухо проговорил он. Рослин улыбнулась и вновь отвернулась к окну. Она не собиралась ни о чем спрашивать — и то хорошо. Время вопросов, миледи, наступит позже. Если наступит.

Натан вышел из комнаты, спустился вниз, в галдящую пьяную толпу. Здесь были одни тальварды — во всяком случае, речь кругом звучала малознакомая. Натан вдруг почувствовал непонятное облегчение: в конце концов, они враги, подумал он. Мысль была беспомощной, она тоненько пропищала это глупое оправдание где-то на задворках сознания и умолкла, подавленная собственной никчемностью. Враги. Ха. Они-то — враги? Эх, Натан, ты-то знаешь цену слова «враг». И не тебе этим словом разбрасываться, верно? Так что называй вещи своими именами. Они быдло. Тупые овцы, ждущие и жаждущие мясницкого ножа. А ты — мясник, и тебе нужна