Сила двух начал (СИ)

— Пока ты поправлялась, я провела небольшое исследование,— говорила Джейн, глядя на Мэри,— все рассчитала, перепроверила... Учла то, что сообщила мне Кэт Мейнджен – в какие дни проявлялась твоя болезнь. И заметила одну особенность – включая тот, августовский приступ, у тебя было шесть приступов с перерывом в 66 дней. В роковые сочетания цифр я дотоле не верила, но, узнав твое будущее, невольно начинаю проникаться подобными суевериями. Знай, Мэри – ты умрешь во время следующего приступа, от которого не спасет даже зелье – сердце твое не выдержит той боли, что тебе придется испытать, и остановится. Остановится потому, что последние шесть приступов совсем обессилили его. Это произойдет через 99 дней.

Мэри была готова услышать что-то в этом духе, но почему же сердце забилось так тревожно, словно предчувствуя, что его удары сочтены и совсем скоро прекратятся и вовсе? Уж не потому ли, что ей совершенно не хотелось умирать? Погибнуть, обречь Медальон Златогривого Единорога на пугающую неизвестность...

— Может, расскажешь теперь, что с тобой было во время приступа и комы?— спросила Джейн с явно различимым нетерпением в голосе.

— Ничего особенного,— пожала плечами Мэри,— то же, что и всегда – страшные видения, которые порождали, вдобавок к страданиям телесным, душевные муки.

— Насколько страшные? Что может оправдать те крики, что ты тогда издавала?

— Я... Джейн, извини, но я не хочу говорить о пережитом,— произнесла Мэри через силу, пытаясь забыть вспомнившиеся видения, что были во время приступа и комы,— говорить – значит вновь переживать, а это слишком уязвит меня. Ты же не хочешь лечить меня еще и от затяжной депрессии?

Джейн покачала головой.

— Что бы ты там ни увидела, ни почувствовала, это сильно изменило тебя,— произнесла целительница печально,— так, словно ты пережила сто очень несчастливых лет. Безусловно, увидеть свое лицо тебе будет очень нелегко.

— Ну вот, только нашла приличного зельевара, а он больше не нужен,— посетовала Мэри, будто не обратив внимания на последние слова Джейн,— надобности в противоядии уже нет...

Целительница, улыбнувшись, покачала головой:

— Нет, это как раз хорошо – умелый зельевар тебе очень пригодится. Я за последнюю неделю опробовала несколько недавно составленных зелий, что способны будут отсрочить следующий приступ на месяц или больше. Тебе здесь лежать еще неделю, так что я успею немного доработать их.

— Неделю?!— воскликнула Мэри возмущенно,— но я же поправилась уже! И думала, что завтра-послезавтра выйду отсюда...

— Даже не пытайся уговорить меня подлатать тебя как можно быстрее, как в тот раз,— непререкаемым тоном заявила Джейн, нахмурившись,— может, ты думаешь, что уже здорова, но это не так.

Волшебница тяжело вздохнула, отказываясь пререкаться с Джейн и дальше. Целительница же, удовлетворенно хмыкнув, вышла из комнаты, оставляя Мэри одну. Мысли о скорой смерти теперь наполняли ее разум, и, чтобы избавиться от них, она приняла сонного зелья, уже через минуту погрузившись в сон...

Назавтра Мэри, едва проснувшись, увидела Кэт, что сидела рядом с ней, дожидаясь, пока она проснется. Уже минуту спустя волшебница излагала Кэт все то, что могла рассказать о приступе, параллельно сетуя, что, мол, совершенно здорова, а ее отсюда не выпускают.

— Радуйся, Мэри!— рассмеялась Кэт в ответ,— за тобой ведь здесь ухаживают, не так ли? А ты лежишь, и отдыхаешь...

— Нужен мне больно отдых этот,— отозвалась Мэри ворчливо,— я гулять хочу, Кэт! Вновь быть в тенистой прохладе Запретного леса... я не хочу лежать здесь, как мешок с мукой!

Кэт, негромко хмыкнула:

— Сочувствую, подруга – но ведь это ненадолго. Через шесть дней ты вновь вернешься к прежнему образу жизни...

— Быстрее бы!— вздохнула Мэри,— иначе я умру со скуки... Но, Кэт, расскажи, как у вас с Хагридом дела?

— Ничего нового, все как обычно. Хагрид в своих делах застрял так, что даже минуту свободную теперь выкроить не может – все за своими любимцами, огненными крабами, ухаживает. И еще за кем-то, как я подозреваю – за кем, он не говорит.

— Какая-нибудь безумно милое и ядовитое существо, наверное,— ухмыльнулась Мэри,— ничего, вот я выйду, и тогда мы его расколем.

Кэт улыбнулась, одним своим выражением лица говоря, что так оно и будет. Вспомнила о Сильве и Жемчуге... Мэри подхватила, и обе волшебницы погрузились в воспоминания, прервавшись только тогда, когда Кэт вспомнила о времени.

— Мне же еще нужно жеребят-единорогов проведать!— подскочила она,— увидимся, Мэри, я непременно зайду к тебе еще.

Волшебница, глядя вслед ушедшей из комнаты Кэт, ощутила, как веселье ее постепенно угасает – вчерашние слова Джейн сами собой всплыли в сознании, причиняя ее сердцу боль. Но окунуться в нее волшебнице не дал очередной посетитель, коим оказался, к радости Мэри, Тэдди. Не смотря на то, что он изрядно изменился, она тут же узнала его, и, с быстротой ветра соскочив с кровати, сжала в своих объятиях.

— Мэри!— рассмеялся волшебник, осторожно высвобождаясь,— я тоже безумно рад видеть тебя, но не ломаю же от счастья тебе ребра!

Мэри, улыбнувшись, вернулась в кровать, Тэдди расположился в стоящем рядом стуле. Больше часа они рассказывали друг другу обо всем, что им довелось пережить за последние 16 лет. Мэри рассказала о работе, о годе преподавания в Хогвартсе, Тэдди же — о своих странствиях и успехах в карьере целителя. Был разговор о и Брэдли – Мэри сказала, что пересекалась с ним на работе до тех пор, пока тот не пропал. Тэдди же переписывался с Брэдли около трех лет и, как поняла волшебница, тоже не знал, что стало с Брэдли. Предположил, правда, что его убили, а тело после уничтожили. Слова об этом насторожили Мэри – настолько они были близки к истине, но она сочла это беспокойство пустым. Тут Тэдди спросил, как она избежала столкновений с Пожирателями смерти. Волшебница объяснила это своей силой, задав встречный вопрос Тэдди. Тот ответил аналогично, и еще немного поговорив с Мэри насчет ее болезни, собрался уходить, сказав, что очень занят. Как раз в этот момент к Мэри пришла Джейн, что минут десять говорила с Тэдди по поводу какого-то больного, чей диагноз волшебница даже толком не разобрала из-за необычной длины названия. Лишь потом, разойдясь с Тэдди, Джейн поинтересовалась у Мэри о самочувствии и протянула ей два пузырька с зельями.

— Они помогут тебе быстрее восстановиться,— произнесла целительница, и, выслушав сбивчивые слова благодарности от волшебницы, вышла из комнаты, оставляя ее принимать снадобья.

Так и повелось у Мэри с того дня – каждый день, где-то в районе обеда, к ней заходила Джейн с очередной порцией зелий. И волшебница, выпивая их, чувствовала себя вначале – тяжело больной, зато затем – быстро идущей на поправку. То же говорила и Джейн – на четвертый день она сообщила Мэри, что уже завтра она сможет выйти из больницы. Она очень обрадовалась этому, но эта весть не была единственной радостной для нее сегодня. Чуть позже к ней в палату с робким видом зашел Кристиан, что ничуть не изменился за прошедший год. Волшебница, чуть с ума не сойдя от радости, почти задушила его в объятиях, и, ослабев, была вынуждена вернуться в кровать, до которой ее донес на руках Кристиан.

— Как же я рад видеть тебя вновь!— произнес он, глядя на Мэри так, что сердце ее тут же защемило от громадной теплоты к Кристиану. Она хотела ответить ему тем же, но не успела – в следующий же миг Кристиан необыкновенно нежно поцеловал ее в губы. Волшебница тут же ответила на его поцелуй, чувствуя, что в душе ее все поет от любви к этому волшебнику – той любви, что раньше скрывалась где-то в глубине ее души за нежностью.

— Теперь я знаю, что шел сюда лишь ради этого поцелуя,— прошептал Кристиан, пройдясь своими ласковыми пальцами по щеке Мэри,— и тех, что последуют за ним. Я ведь осознал, что полюбил тебя, Мэри, только когда был вынужден расстаться с тобой... И пыткой было находиться весь этот год, что был для меня бесконечностью, вдали от тебя... Знать, что ты в объятиях другого…