Тень смерти (СИ)

Ти’Ла’Ту лежала в голубятне на теплой подстилке из меха. Мыши помоложе каждый день приносили ей еду и старуха гадала, сколько еще это продлится. Она была уверена, что не доживет до весны, однако наступил март и старая мышь начала уже думать, что случилось чудо… Но шел уже двенадцатый день месяца, а обычного весеннего прилива сил все не было. Шла битва между воинами нежити и эльфами, а Ти-Ла-Ту смогла лишь подползти к окошку и вглядываться в туманную даль — туда, где на восточном краю болота шло сражение.

«Сколько еще наших умрет сегодня? - подумала мышь. - Для эльфа пристрелить мышь — раз плюнуть, а нам, чтобы одолеть одного рейнджера нужно наброситься на него вдесятером… Хорошо, если Хозяин отправит их в рейд по тылам, но в такой битве даже рейд по тылам может превратиться в побоище. Как в тот раз, с Кииком… Когда я прилечу в Белые Пещеры Предков, что скажет мне моя сестра — его бабушка? Что скажут мне остальные? Я не смогла стать хорошей подругой Шиивату Тааш-Уву, я не сберегла сестру и Киика, а теперь я умираю и сваливаю всю работу на малышку Пыщь. Начинается новая война, значит еще больше мышат умрет… Мы делаем все это ради превращения в вампиров, но я прожила долгую жизнь и не видела ни одного из них, ни хотя бы кого-нибудь, кто видел бы одного из них. Даже старики могут назвать имена только пятерых или шестерых из них… Превращение — оно для таких гениев, как Пыщь и Хозяин? Но они бы смогли сделать это и без посторонней помощи, так зачем сотни из нас каждый год погибают на войне? Может ли обычная мышь, вроде меня или Киика, стать вампиром? Или на этой войне нас ждет только смерть?»

Со стороны двери донесся шорох и Ти’Ла’Ту обернулась. В дверях, опираясь о руку Церцеи, стоял вампир.

— Смотри, кого я привела, Мышка-Норушка, - с довольным видом сообщила Змея.

— Киик? - пропищала старая мышь.

— Ишшш, - прошипел в ответ вампир.

— Ишшш… иеекии… - пропищала Ти-Ла-Ту.

Вампиренок оторвался от Церцеи и нетвердыми шагами подошел к старой летучей мыши. Он присел на пол рядом с Ти-Ла-Ту и та дотронулась до него протянутым крылом.

— Киатуатуакее… - пропищала Ти-Ла-Ту и последняя песчинка в часах ее жизни упала.

— Что она сказала? - тихо спросила Церцея, подходя к Ишу.

— Оно вше таки ешть… - перевел вампир.

***

Когда солнце село за западные холмы, отряды эльфов стали собираться вместе. Темнота была стихией нежити, но она все-таки скрывала эльфов от визуального обнаружения. Зная, что они не смогут на равных сражаться с мертвецами ночью, эльфы воспользовались темнотой, чтобы перегруппироваться. Они объединили все отряды, ранее рассредоточенные по юго-западной границе болота, чтобы помешать бегству некромантов, в единую армию. Едва забрезжил рассвет, эти силы переправились через болото в его южной части. На этот раз наступление эльфов не встретило никакого сопротивления. Переправившись, рейнджеры разослали разведчиков, и те, объехав болото, к полудню вернулись обратно, не найдя и следа нежити. К вечеру эльфы наконец решились приблизиться к замку и убедились, что и там никто не сопротивляется их вторжению. Феи и воеводы собрались на совет в мрачном тронном зале, выглядевшем так, будто в нем никто не бывал уже много лет. Стены, пол и потолок были оплетены побегами неизвестного растения, имеющего самый темный окрас и самую сухую древесину из всех, когда-либо встречавшихся эльфам.

— Ма кари тьяр’симен? - спросила у остальных саламандра Тинебрифиэль, беззастенчиво присаживаясь на трон, принадлежавший лорду-личу. Все еще молодая и слабая по сравнению с непревзойденной Мелодией, она была настолько старше и могущественней всех присутствующих, что могла не задумываться о том, как будут растолкованы ее действия. - Элье ке хир’фареа мин анфирин экар гулдур? (эльф. «Что здесь происходит? Вы мне можете найти хоть одного скелета или некроманта?»)

— Хварма кумна, - тихо ответила дриада Лилия, которая выглядела столь юной, что даже самые молодые рейнджеры звали ее Лилей. На самом деле ей было четыреста семь лет и она стала феей уже в зрелом возрасте, но по непонятной причине с каждым годом она выглядела все моложе и моложе. - Кемен аварта’куэт инье, нан раньяри хир’илкуа — укуен симен. (эльф. «Замок пуст… Земля все еще отказывается говорить со мной, но рейнджеры все обыскали — здесь нет никого.»)

— Манна той ванья’тарломэ? - раздраженно поинтересовалась саламандра. Вопрос был риторическим, и Тинебрифиэль, отмахнувшись от командира предвестников, который честно собирался отвечать, повернулась к третьей фее. - Энни, най той муйле’ундунен? (эльф. «Куда они могли все вдруг подеваться за одну ночь? Энни, они могли спрятаться под воду?»)

Наяде Анебриэли очень не нравилось, что старшие феи — сильфида и саламандра — называют ее глупым сокращенным именем (впрочем, они так же называли сокращенными именами остальных фей и друг друга). В отличие от выглядящих совсем юными девушками Исофиен и Лилии, у наяды было тело статной блондинки с пышными формами. Хоть такая внешность и была среди эльфов достаточно заурядной, Анебрэиль выглядела зрелой, авторитетной женщиной и никто не позволял себе с ней фамильярничать — никто, кроме двух древних фей, не слушавших возражений той, кто едва разменяла сороковой десяток.

— Анфирини кэ муйле’ундунен андавэ, а алта лингвикурувар кэ муйле койреа фирья, - подтвердила наяда со вздохом. - Симен нен манен кемен мап’лумбулэ а инье ла кэ хир сина ман фолима. (эльф. «Мертвецы могут скрываться под вод ой длительное время без вреда для себя, а хороший маг воды смог бы спрятать и живых людей… Вода здесь, как и земля, покорена тьмой и я не смогу обнаружить спрятавшихся под водой существ.»)

— Той кэ муйле’ундукемен тер хроти экар фелья — инье ла кэ хир той (эльф. «Они так же могли спрятаться под землей, если здесь есть тоннели или подземелья — я не смогла бы их обнаружить.»), - добавила Лилия.

— Хир’той, - распорядилась Тинебрифиэль. - Най нивесиньяри норта’илкуен ратти — най гулдури йур’эт’мар, тенна элмэ ларья’корма. Ананта инье сана’ма той муйле а дари тенна элмэ ванья. Лебетаран коранари йалуме элме этелен анфирини эт’симен, а харан’а’лебетаэ коранари йалуме Аефени Элдахоссе а Конрад харьон этелен той — ананта анфирини энтул’симен а энтул. Ма тук’той симен а той ла этелелья’сенда апа телларэ тулка дагор. Хир’той — ай мюрэ сухта’а’роста сина мен — най син. (эльф. «Ищите… Пусть предвестники поскачут во всех направлениях и проверят — может быть некроманты просто оставили это место, воспользовавшись тем, что мы сняли оцепление. Но лично я уверена, что они где-то затаились и ждут, пока мы уйдем. Пятьсот лет назад мы уже выбивали мертвецов с этого болота и сто пятьдесят лет назад это делали эльфы Аефенского леса во главе с принцем Конрадом — но мертвецы каждый раз возвращались снова и снова. Что-то тянет их сюда и навряд ли они бы оставили это место без боя, тем более после того, как смогли дать нам достойный отпор. Ищите их — если потребуется осушить и перекопать это болото — пусть будет так.»)

— Котумомма лити а ла мар, - возразила Лилия. - Са ла тьярве анфирини мар’симен, элме ла найке орме сина. (эльф. «Наш враг — лич, а не болото… Оно не виновато, что на нем живут мертвецы, не надо его обижать.»)

— Ос сина лэ кэ куэт’хери Мелодиа, - Тинебрифиэль упомянула сильфиду по ее официальному имени, хотя обычно называла ее просто «Бонни». - Се ке ньяр’манен менег коранари йалуме анфирини аталтане’Линтанири. Йалуме мюрэ илкуэн вала элдали ан нангве. Ай ла лав’метья сина мар, анфирини туву’тулка ата а метья’мармма. Найкемма ниве Линтанири алтава ниве сина мар. Йад манен ле Линтанири дриад найке ханья’сина? (эльф. «По этому вопросу предлагаю тебе поговорить с госпожой Мелодией… Она расскажет тебе, как тысячу лет назад мертвецы почти уничтожили Линтанирский лес. Тогда понадобились все силы эльфов, чтобы победить. Если мы не решимся разорить дом мертвецов, они вновь наберут силы и разорят наш. Наш долг перед Линтаниром несравненно выше, чем перед этим болотом. Кому, как не дриаде Линтанира знать это?»)