Меч Шаннары

— Нет… нет, со мной все кончено, — услышал он наконец сиплый стон. — Я не могу идти дальше…

Из темноты донеслись крики часовых. Совсем скоро преследователи будут здесь! Флик снова попытался поднять Эвентина на ноги, но не смог, король лежал на земле без всяких признаков жизни. Беспомощно озираясь, юноша крепко сжал в руке нож и ждал. Отчаяние и страх захлестнули его разум, и он громко закричал в темноту:

— Алланон! Алланон!

Крик быстро затих в ночи. Снова зарядил дождь, усердно поливая и без того промокшую насквозь землю, огромные лужи быстро разливались на топком лугу. Близился рассвет, хотя в такую погоду невозможно было точно определить время. Замерев от ужаса, Флик съежился рядом с недвижным эльфом и прислушался к голосам, которые становились все ближе и ближе. Густой туман по-прежнему застилал воздух, но юноша точно знал, что враги совсем рядом. И вдруг он вспомнил, что забыл спросить у Эвентина о пропавшем брате, и горькая безысходность вновь наполнила его сердце. Услышав громкие крики слева, он вздрогнул и повернул голову. Из тумана показались неясные силуэты. Все-таки они нашли его! Флик угрюмо поднялся, чтобы достойно встретить врагов.

В следующее мгновение темная мгла между ним и стражниками взорвалась ослепительным огнем, полыхнувшим словно из-под земли, и чудовищная сила швырнула Флика на землю. Столбы искр и горящая трава взметнулись в воздух, и мощные взрывы, один за другим, сотрясли землю. Смутные фигуры часовых бесследно исчезли. Трескучее пламя огромными колоннами вытянулось вверх, пробиваясь к небесам сквозь темноту и туман. Щурясь от ярких вспышек неистового огня, Флик решил, что наступил конец света. Несколько бесконечных минут сплошная стена пламени в неукротимой ярости кромсала закопченную землю, корежа ночной воздух, и Флик кожей чувствовал ее палящий жар. Наконец невидимая сила с жутким шипением выплюнула последний сгусток огня, и землю затянуло густой завесой пара и черного дыма. Совсем скоро в воздухе осталось лишь небольшое жаркое облако и, смешиваясь с дождем, начало медленно остывать.

Флик опасливо встал на одно колено и вгляделся в пустоту перед собой. Скорее почувствовав, чем услышав шаги за спиной, он резко повернулся и увидел, как из клубов тумана и пара медленно выходит высокая черная фигура в развевающемся плаще. Решив, что сам ангел смерти пришел за ним, Флик с ужасом смотрел на жуткий силуэт. Только когда видение подступило совсем близко, он вздрогнул и узнал таинственного странника. Перед ним стоял Алланон.

Глава 28

Едва последние беженцы с острова Керн прошли через огромные ворота Внешней стены Тирсиса, как по безоблачному темно-голубому небу ослепительным светом растеклась заря. Дождь перестал, туман развеялся, и бескрайний черный свод из грозовых туч, который так долго нависал над землями Каллахорна, наконец отпустил небо. Насквозь промокшая земля не могла впитать всю воду, и поросшие травой равнины поблескивали на солнце небольшими озерцами. Чистое васильковое небо приветливо смотрело на землю, радостно встречавшую новый день. Несколько часов кряду граждане Керна прибывали в город небольшими группками. Уставшие и испуганные, они с ужасом вспоминали страшную ночь, но неясное будущее тревожило их еще больше. Родной остров был захвачен, хотя не все беженцы еще знали, что северяне подожгли Керн в отместку за неожиданное нападение на их лагерь.

Спасение жителей обреченного города прошло без помех, и, хотя дома их сгорели, все люди остались живы и благополучно добрались до безопасной пока крепости. Обманутые дерзкой атакой небольшого отряда, который отвлек на себя даже дальние посты часовых, северяне решили, что на лагерь напала огромная армия, и в панике не заметили, как горожане погрузились на плоты и направились вниз по течению. Когда они догадались, что их атаковала лишь горстка смельчаков, остров уже опустел и стремительные воды Мермидона унесли плоты с горожанами далеко на юг.

Измученный Менион Лих вошел в Тирсис одним из последних. За время десятимильного перехода от берега реки до города раны на его ногах снова открылись, но он наотрез отказался от носилок и шел сам. Когда они ступили на широкий мост, ведущий к воротам Внешней стены крепости, силы почти оставили его, и принц непременно упал бы, если бы не друзья. Верная Ширл, которая ни на минуту не оставляла его, отказываясь даже поспать, поддерживала принца с одной стороны, а с другой Менион чувствовал надежную руку Януса Сенпре, хотя тот был изможден не меньше его.

Молодой командир легиона уцелел в той ужасной битве и покинул осажденный остров на небольшом плоту вместе с Менионом и Ширл. Пережитые вместе испытания сблизили их, и по дороге в древнюю крепость они откровенно разговорились, хотя и так, чтобы не слышали остальные, о роспуске Пограничного легиона. Оба считали, что перед угрозой нападения на Тирсис огромной армии Севера знаменитый легион необходим как никогда. И только Балинор, который до сих пор не подавал о себе никаких вестей, мог возглавить его. Нужно было как можно скорее разыскать принца и вновь собрать защитников крепости, даже если брат Балинора не станет отменять свой глупый приказ.

Ни горец, ни юный офицер легиона даже не подозревали, как трудна их задача, хотя уже догадывались, что Балинор схвачен по приказу брата сразу при входе в Тирсис несколькими днями раньше. И все же они верили, что Повелителю чародеев не удастся уничтожить крепость так же легко, как остров Керн. На этот раз они никуда не уйдут и примут бой.

Сразу за воротами их встретили дворцовые стражники в черных мундирах, передали теплые слова приветствия от короля и вежливое, но весьма настойчивое приглашение навестить его немедленно. Когда Янус Сенпре заметил, что беспокоить смертельно больного, прикованного к постели короля не слишком удобно, капитан стражников поспешно, хотя и несколько запоздало, добавил, что во дворец их приглашает не король, а его младший сын Паланс. Менион ужасно обрадовался — он сгорал от нетерпения попасть во дворец и начать действовать. Об усталости и боли он тут же позабыл, хотя друзья и не отходили от него, готовые прийти на помощь в любую минуту. Капитан стражи подал знак часовым у Внутренней стены, тотчас подали нарядный экипаж для доставки во дворец важных гостей. Менион и Ширл забрались в коляску, однако Янус наотрез отказался ехать с ними, сославшись на то, что хотел бы сначала проверить, как разместили его солдат в опустевших казармах легиона. С обезоруживающей улыбкой он пообещал присоединиться к ним позже.

Когда карета немного отъехала от Внутренней стены, молодой офицер с невозмутимым лицом сдержанно помахал рукой Мениону. Затем, вместе с седовласым Фандрезом и еще несколькими офицерами, он решительно зашагал к казармам легиона. А тем временем Менион, сидя в карете, задумчиво улыбался и крепко держал Ширл за руку.

Королевский экипаж миновал ворота во Внутренней стене и медленно покатился по Тирсовой дороге, запруженной народом. В тот день жители древней крепости поднялись рано, чтобы встретить несчастных беженцев из сожженного города, с готовностью предлагая пищу и кров как старым знакомым, так и совершенно чужим людям. Каждому хотелось побольше узнать о наступлении северян, которые уже скоро могли прийти и в их родной город. Толпы напуганных людей бродили по тесным улицам, встревоженно переговариваясь друг с другом. Заметив пышную карету, медленно проезжавшую по мостовой в сопровождении дворцовых стражников, горожане останавливались, с любопытством глядя ей вслед. Некоторые узнавали стройную девушку с темно-рыжими волосами, оттенявшими усталое, бледное лицо, и с изумлением приветствовали Ширл. Внезапно Менион снова почувствовал острую боль в ногах и порадовался, что не пришлось идти пешком.

Огромный город мелькал мимо них чередой домов и перекрестков. Казалось, весь Тирсис вышел на улицы, мужчины, женщины, дети от мала до велика — все спешили куда-то шумными толпами. Принц Лиха глубоко вздохнул и, не выпуская руки девушки, откинулся на мягкие подушки. Глаза его закрылись, и уставший разум нерешительно скользнул за серую дымку тумана. Шум городской толпы быстро затих и превратился в слабый убаюкивающий гул, который мягко подталкивал Мениона в объятия долгожданного сна.