Поводок для пилигрима

˗ Сопроводи старче, ˗ обратился я к жрецу, показывая на храм.

Аэхе недобро поглядел на нашу запыхавшуюся ватагу.

˗ Тебе там нечего делать, ˗ старик держался независимо.

˗ Ошибаешься. Есть чего. Просто необходимо перемолвится с вами словечком!

˗ Нам не о чем с тобой говорить, ˗ отказал Аэхе, сухие старческие пальцы впились в посох. Думаю, он не плохо им управлялся.

˗ Мясную лавку успею устроить, ˗ предостерегаю его и поправляю меч.

Спиной чувствую волнение среди Волчат. Запал погони прошел, опасность не велика. Перед ними всего лишь старик. Сердитый, не сговорчивый старик.

˗ Могу войти в храм и сам, не заблужусь. Но поверь, будет лучше, если проводишь, ˗ постарался я уговорить Аэхе. ˗ Ты достаточно пожил, что бы боятся, я достаточно пролил крови, что бы пожалеть еще одного или трех, или пятерых. Но если прошу, давай так и поступим.

˗ Вход перед тобой, ˗ не принял просьбу тот, бесстрашно глядя мне в глаза.

˗ Не упрямься, ˗ не отступался я. ˗ Я бы сказал больше… Но только когда над головой будет крыша храма.

Как ни странно на этот раз Аэхе внял моему слову. Или вернее последним словам.

Старик медленно поплелся впереди меня. Шел тяжело, будто нес на себе полмира.

˗ Здесь ждите, ˗ не взял я Волчат с собой. ˗ За мостом приглядывайте.

Идти не далеко, в сто шагов. Под сводами храма, по полированному камню мечутся отблески огня редких светильников. На полу угадывается мозаичная фреска, неоднократно мною видимая в других местах. Двуглавый змей с аппетитом разинул пасть над бренным миром людей. Скользко. Не идешь, семенишь. Коридор входа упирается в молочно-мраморную плиту испещренную рунами и, разделившись, спускается лестницами с двух сторон. Светильник в том, что слева, озаряет огромную урну. Аэхе поворачивает в другую сторону. Иду следом. Поворот и входим в неф. Без изысков. Низкий потолок тяжело висит над макушкой. Вдоль стен поставцы с фолиантами. Судя по матовым отсветам, покрыты махрой пыли в палец толщиной. В дальнем углу тлеют благовония, растекаясь тонким смоляным ароматом.

Точно посередине зала, треугольное возвышение. С каждой стороны по две ступени. На одном из углов треугольника клетка с голубями. Почтари тихо перегукиваются, хлопают крыльями. У клетки широкая ваза с разломанными, распотрошенными фруктами. Яблоки, груши, гранаты, виноград. Но все это декорации. На ступенях стоят жрецы в длинных хитонах, подпоясанные волосяными веревками. За веревки заткнуты ритуальные крисы. Самый главный Аэхе и он же самый древний. На вид кахину** тысяча лет не меньше и то по паспорту. Но похоже он еще древнее. Ровесник этому миру. Но замшелым пнем не выглядит. Голова не трясется, не скрючен, взгляд ясный, цепкий.

На кахине оплечье с капюшоном в виде змеиной кожи. На поясе меч. Мечик на загляденье, одни ножны чего стоят. Но главное руна на эфесе. Хвитинг.

Я шагнул вперед, что бы старцы меня рассмотрели.

˗ Зачем явился? ˗ спросил, облаченный в золотую дарви**, кахин.

Явился, не запылился!

˗ Странный храм… Храм откуда тебя, ˗ показываю пальцем наверх, давая понять о ком говорю, ˗ не услышат. Как там говорили уважаемые оркхи? Что б ты умер в нефритовой темнице?

Со стариками разговаривать, что с малыми детьми. Последние не понимают потому как ни чего еще не понимают. Первые не понимают потому, как уже понимают все. И тем и другим врать бессмысленно. Брех за версту чуют.

˗ Зачем пришел? ˗ повторил старик.

Голос остался ровным. Спокоен и терпелив. Резких движений не делает. В отличии от жриц, те норовили чем-нибудь ткнуть.

˗ Про то и будет разговор, ˗ пообещал я ему. ˗ Содержательный… или напрасный.

Ни малейшей заинтересованности в диалоге у старцев нет. Закостенели в своей мудрости, что черепаха в панцире. Не прошибешь ни угрозами, ни посулами. На жалость не купишь, на совесть не надавишь.

˗ Тогда говори и уходи… Или делай свое дело и уходи.

˗ Уходить? Уйти я могу, но предпочитаю остаться, ˗ я взял из вазы гранат, рассек плод мечом. ˗ Да и прохладненько здесь у вас. Шашлыками пахнет.

Меч я положил на столик. Половину граната вернул в корзинку птицам. Остальную, с удовольствие надкусил. Начнем с дипломатии, в которую в военное лихолетье мало кто верит и редко кто прибегает…

…Вернулся я через час с не большим. Пощурившись на яркий свет, отер о рукав вымазанный в сок граната свой клинок, другой, с руной Хвитинг, приладил за левым плечом. Поправил сумку на боку, надежно ли висит.

˗ Возвращаемся, ˗ объявил я об окончании визита в храм Аэхе.

Волчата замялись с исполнением.

˗ Что со стариком? ˗ спросил Тим. Спросил от имени всех.

Джако отвернулся. Теперь он не очень гордился располосованной щекой.

˗ Не имеет значения, ˗ ответил я и повторил. ˗ Возвращаемся.

Благополучно спустились с плато.

˗ Где раздобыл? ˗ последовал удивленный возглас Альфи. Внимание её приковано к новому мечу. Сумку она проглядела или не обратила внимание.

˗ Одолжил.

˗ Он их убил, ˗ не дал мне договорить Тим. ˗ Не знаю скольких… Пятерых или больше. Убил!

Интересный поворот событий. Оглядываюсь на Тима.

˗ Война знаешь ли…

˗ Они старики! Старики! ˗ в голосе Волчонка отчаяние. Гнев придет позже.

˗ В аиле тоже были старики? ˗ говорил я спокойно. ˗ И женщины, и младенцы.

˗ В аиле….

За аил он презирал себя больше чем меня за кахинов.

Тим рванул поводья, разворачивая коня.

˗ Иефф, если он попробует уехать, ссади его, ˗ попросил я дюрионца. ˗ Живым по возможности.

Энергия возмущения буквально обожгла меня. Я понял две вещи. Сейчас Волчата уйдут. Все до единого. Поддавшись порыву негодования. Развернут коней и отправятся… Куда? Подальше от меня, убийцы стариков. И их не остановят ни уговоры ˗ глупо даже затевать, ни самые веские доводы о необходимостях и неизбежностях воины. И вторая истина, они разделят участь Алэна.

Почему именно сейчас? Не правильный вопрос. Сейчас, потом… Неважно когда. Мне должно помнить, не я дирижирую оркестром. Так или иначе, подчиняясь взмахам Великого Дирижера, реквием по этому миру прозвучит. От первого до последнего пассажа. И у меня всего одно краткое мгновение проявить непокорную ноту. В самом конце…

Внимательно слежу за каждым из двенадцати Волчат. Как они переглядываются, читаю их неявные жесты. Для меня в том нет тайны. Они уходят. В их намерении мое спасение. Они не выходят из братства, они не хотят меня в их братстве.

˗ Слушайте сюда, мальчики, ˗ я нарочно произнес уничижительное словцо. У Дешама заходили желваки, Джако покривился и посмотрел на Метта, браконьер положил руку на арбалет. Тим пригнулся к седлу. Не удивлюсь, если выдернув меч, кинется в атаку. ˗ Вы здесь не по пригласительным билетам. Вы добровольцы. И здесь не смотр-парад в Гюнце на Святого Велля, а война. И до плато мы добрались не потому, что убегали от ашвинов, а я вас привел. Каждого в отдельности и всех вместе взятых. Так что утрите сопли и проверьте ваше оружие. Оно вам пригодиться. Мы не отправляемся домой. Мы идем дальше. И если за теми холмами нас поджидает тумен ашвинов, будем драться. Но только если скажу. Если скажу, будем драпать. А понадобится забиться в мышиную нору и перестать моргать и дышать, значит, перестанем моргать и дышать. Будет необходимо, подберем гордость и сдадимся в плен. Но по моему слову и по моей указке. Понятно говорю, Волки? Понятней некуда. ˗ И уже без всякого пафоса, добавил. ˗ Чистенькими только на погост попадают. А в миру все не по божьему уставу и слову.

Большего ничего я сделать не мог. Первым тронул коня, объехать гряду.

˗ Едем!

Вслушиваюсь в топот лошадей, тревожно отсчитывая каждый звук. Со мной ли? Сдерживаюсь, чтобы не оглянуться. Нельзя мне оглядываться. Нельзя. Даже если они остались.

Поманил Иллири. Чуть оторвались от остальных

˗ Армия не добралась до Песочных гор. Была большая драка. Теперь пленных Первой колонны, их не много, гонят к Марджад. Вторая Колонна топчется в Айюме, собирая остатки Первой под свои знамена. Пойдут ли они дальше, решит фон Грюз. Вальсен мертв.