Изначальное желание
Изначальное желание читать книгу онлайн
Желание… какое простое слово. Но что это такое? И откуда оно рождается? Во все времена люди пытались дать ответ на этот вопрос. И с каждым разом ответ становится все точнее и понятнее. И однажды появился тот, кто отважился отыскать Изначальное Желание, которое и является отголоском всех остальных… во всей Вселенной…
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Да, милорд, — кивнули Берд и Диркот.
— В бой не вступайте, не геройствуйте, — напутствовал он нас. — Всячески показывайте трусость и испуг. Они чувствуют их, как голодные волки кровь. И если они там, то выскочат и попытаются догнать.
— А если отряд уже приметили? — вдруг спросил я. — Вряд ли они тогда клюнут на уловку.
— Понадеемся, что не приметили, — успокоил меня барон. — К тому же, чует мое сердце, ждут именно меня. Поэтому уж очень велик будет соблазн, когда увидят мою фигуру. Словом, удачи путник. Удачи, мои верные рыцари.
Рыцарями они, разумеется, не были. Ведь это титул, которым награждал лишь король или какой-нибудь приближенный ко двору герцог. Однако барон всех своих всадников именовал лишь так. Что ж, если то разжигало гордость за себя, если вливало силы в бою, то почему бы и нет? К тому же барон обладает безграничной властью над своими людьми. А значит, он может не только унижать, но и возвышать по своей прихоти. И если он хочет, чтобы ему служили не просто всадники, но рыцари, то он просто называет их рыцарями.
8 Нападение
«Преграды на пути лишь проверяют,
готов ли ты пройти его».
Мы коротко переглянулись, кивнули и тронули коней. Вдали нас поджидал едва приметный вход в теснину, пролегавшую между двумя высокими холмами. Солнце уже скрылось, вечерние краски сгущались. Зловеще поскрипывали старые деревья, словно предупреждали о беде. Но мы решительно ехали вперед. Спину жгли десятки взглядов, будто сзади пылала печка. Они гадали — сумеем ли мы свершить возложенное на нас дело. От этого зависел весь успех.
Казалось, само время приостановило свой извечный бег. Оно поползло вместе с нами вдоль дороги, шелестя кустами и листьями. Оно тоже до краев наполнилось ожиданием. Время и дорога — да, схожесть очевидна. Дорога временами опасна. А время иногда опасно дорого…
Кони бодро трусили, изредка фыркали. Ноги приятно упирались в стремена. Седло с высокой задней лукой было очень удобным, словно кресло. Хотя изначальная цель его — не дать всаднику вывалиться при копейном ударе. Я глянул направо, налево. Двое рослых воинов спокойно ехали рядом. Им даже талант лицедейства не нужен, ведь они и так охрана барона. Голубоватые доспехи размеренно позвякивали, латные ноги скрипели в стременах. Глаза в тени шлемов внимательно обшаривали окрестности. Я решил приукрасить возникшую тишину и велеречиво обратился к ним:
— Сегодня замечательная погода, не так ли, мои верные рыцари?
На миг они опешили. От них запахло непониманием. А после тревогой.
— Дернешься — прирежу! — неожиданно раздалось из-под шлема Берда.
— Берд, — свысока бросил я. — Как смеешь ты говорить такое своему господину?!
— Заткнись! — гневно зашипел Берд. — Не то точно прирежу!
— Нахал, — повышал я голос, — я прикажу наказать тебя. Диркот?!
— Тебе чего, раньше времени на тот свет захотелось, — грозно пророкотал Диркот, указывая на притороченный у седла арбалет. — Чего орешь на весь лес?!
— Да вы… да вы… вы… хамы! — я захлебывался в показном гневе, потрясая кулаками. — Непочтение своему мнимому господину — непочтение господину истинному. Ныне я ваш господин, пусть и мнимый. Но на этот короткий срок для вас то истина. Я Лой де Гарра, великий барон, гроза всех молодых невест!
Они не выдержали и зашлись смехом. Да так, что едва с коней не попадали. Я тоже не выдержал и засмеялся вместе с ними. Берет тут же пополз на бок, пришлось ловить его и поправлять.
— Смотри, не потеряй, — сквозь смех посоветовал Диркот. — Это любимый берет барона.
— Я твой барон! — важно поправил я.
— Ты, ты, — решил подыграть мне Диркот, — но за беретом следи.
Я выпрямился в седле, и властно простер руку.
— Мои верные рыцари, возможно, впереди нас ждет испытание. Причем серьезное. Мне кажется, вы непростительно беззаботны в столь ответственный час.
— Это кто тут беззаботен, — трясся от смеха Берд. — Да ты, парень, весельчак, как погляжу.
— Подобное обращение унизительно, Берд, — погрозил я пальцем. — Ты рискуешь вызвать мой гнев. Никому не дозволено величать могучего барона «парнем». Где ты видишь здесь парня? Я Лой де Гарра, я ваш повелитель!
— Повелитель, я повелеваю тебе умолкнуть, — уже серьезно пригрозил Берд, положив ладонь на рукоять меча. — Иначе могут почуять подвох!
— Так вот я и призываю вас к искусной игре, — я попытался донести им мысль. — Ведь мне дали роль барона, не роль парня. Парень остался там, а тут барон. И если в меня полетит стрела, то она уготовлена не парню, а барону. Но ведь она будет не мнимая, она будет реальна. Так что, дорогие мои рыцари, извольте на время полюбить своего нового барона.
Диркот снова зашелся смехом, но Берд покачал шлемом и тихо попросил:
— Путник, давай-ка помолчим. Нам так проще. Хорошо. Мы же за зарослями следим, а ты стрекочешь под ухо. Обещаю, я прощу твою дерзость и не трону тебя, когда закончится эта передряга. Но ты только заткнись, ладно?
— Это твое истинное желание, мой верный рыцарь? — вежливо спросил я.
— Истинное, — зловеще отозвался он.
— Тогда я свершу то, о чем ты меня просишь.
— Вот и славно, — облегченно вздохнул Берд.
— Ведь истинный господин должен проявлять снисхождение к слабым.
Берд напрягся и сжал кулаки. Казалось, он влепит мне кованым кулаком в лицо. Однако он сдержался. Чувство долга перед настоящим баронам пересилило его кратковременную ненависть. Я победно ухмыльнулся и умолк. Диркот же продолжал глухо усмехаться. Берд бросал на него яростные взоры, словно предупреждал, что и ему перепадет. Но вскоре все успокоились и вернулись к темнеющей реальности.
— Будьте осторожны, — неведомо зачем предупредил Берд. — Они могут появиться с любой стороны.
— А если меня убьют? — спокойно поинтересовался я, словно речь шла о чем-то будничном.
— Обещаю, путник, мы тебя похороним по всем обычаям, — отозвался Берд.
— Многообещающе, — благодарно улыбнулся я. — Вы очень добры.
Он повернул ко мне голову. Шлем его тускло мерцал в скупом сумраке. Глаза его утопали в густой тени, но я прекрасно их видел — столь ярко горели они желанием. В минуты опасности желания наши обостряются. И сводятся к простому — выжить и уцелеть. По крайней мере, для людей так. Воин, понизив голос, сказал:
— Будь готов. Отходим строго по моему крику. Не раньше.
— А если убьют тебя? — осторожно полюбопытствовал я.
— Меня никак не убьют раньше, чем тебя, путник, — уверенно усмехнулся Берд. — Словом, не зевайте. Диркот, если что — прикрывай его. Уж очень он веселый, жаль терять такого шута. До границы еще далеко, он позабавит нас своими шутками.
— Хорошо, — мигом согласился второй воин. — Мне тоже будет жаль расставаться с ним.
Я гордо надулся, выпятил грудь, поправил берет.
— Ну вот, наконец, признали значимость своего барона.
Они улыбнулись, но следом отвернулись и принялись осматриваться.
Шаг за шагом мы продвигались вперед. Дорога полого уходила вниз. Здесь оказалось гораздо темнее, чем там, где остался отряд. Наверняка тут и днем стоит полумрак. С обеих сторон густо разрослись кусты орешника и ольхи, покатые склоны поросли высокими стволами дубов, буков и грабов. Над головами шелестели далекие кроны, выделяясь на фоне догорающего неба пышными шапками. В их шепоте чувствовалась тревога и предостережение. Но с тем же они манили и манили дальше.
Берд и Диркот посматривали по сторонам, стараясь не выдавать своей настороженности. Они пытаются выглядеть спокойными, однако напряжены до предела. Я прислушался. Из-под кирас доносился едва уловимый стук сердец. Он учащался с каждым шагом. Да, они бывалые и хладнокровные воины, но все равно в минуту опасности сердце любого начинает стучать быстрее. Потому как оно гонит кровь. Кровь же несет желание. А в минуту опасности желания обостряются, и порой человек действует помимо своей воли.