Ничего неизменного

Надо постараться, чтобы этот saukerl не опередил их. Не добрался до Хольгера первым. Будет обидно. К тому же, венаторы перебьют всех, и живых, и мертвых. Они не щадят ни людей из Стада, ни даже тех, кого вампиры «целуют» насильно. И им все равно, кого убивать, детей или взрослых, женщин или мужчин.

— Я расскажу Хасану, — решил Заноза, подумав. — У него наверняка есть идеи насчет мисс Хамфри.

— Еще было бы круто, если б он понял, что мне надо дать премию, — заметил Арни, и начал крутиться в кресле, глядя в расписанный цветными спиралями потолок. — Или орден. Или отпуск.

— Ты не увлекайся. Там не просто так узоры…

Поздно.

Человеческая психика слабее вампирской. А если под этими спиралями еще и голова закружится… Мда. Вот так оно и бывает.

Заноза вытащил отключившегося Арни из кресла, положил на бок, лицом к стенке. Проспится — придет в себя. С одного раза ничего с головой не сделается.

Нет, он кабинет не для приходов расписывал, а для медитаций. Для ситуаций, когда просто думать недостаточно, озарение нужно. Эшива, вот, с Луной разговаривает, Хасан у него спрашивает, а он — в потолок пялится. У всех свои методы. Но Хольгера и просто так найти получится. Без гаданий на цветных спиралях. Уже скоро…

Лишь бы только Старый Лис не нашел его раньше.

Выйти из спальни на закате и обнаружить под дверями упыря с ноутбуком — верный признак того, что ночь спокойной не будет. А когда под дверью обнаруживаются сразу двое: упырь и Слуга, и оба с ноутбуками, это — к апокалипсису. Или, по крайней мере, к снегопаду.

Заноза и Арни, азартно переругиваясь, резались в какую-то игрушку, и Хасана заметили не сразу. Он подумал даже, что удастся проскочить. Пусть себе и дальше играются. Но куда там! Британия не дремлет. Заноза захлопнул ноут и вскочил:

— Хасан, у Арни новости офигеть! Пойдем! Пойдем уже, он тебе все покажет. Я тебя жду-жду… Солнце десять минут как село!

Арни тоже поднялся на ноги. Встал, руки по швам, изображая идеально дисциплинированного Слугу:

— Добрый вечер, босс.

— Недобрый, — сказал Хасан.

Если Занозе не терпится поделиться новостями, и если это новости из разряда «офигеть», то ничего доброго ни вечером, ни ночью не предвидится.

— А еще, — Заноза, пританцовывая, попятился по коридору в сторону северной гостиной, — еще, Хасан, мы нашли стаю, которая воровала для Хольгера детей. Они не местные. Вообще ничьи. Бродяги.  

— Ты давно знаешь, что они не местные.

— Я только позавчера…

— Это давно.

— Ладно, как скажешь, — Заноза скопировал интонации Эшивы, — но теперь я знаю, кто это. Сейчас Арни тебе все покажет, а я за ними поеду. Хаса-ан, — глаза у него стали, как у щенка, выпрашивающего печенье, — я прямо сегодня выясню, где убежище Хольгера. Мы же сразу туда пойдем? Прямо сразу? Нельзя дать ему время подготовиться!

— Мальчик мой… — Хасан сжег пару капель крови, обогнал Занозу, легонько смазал его по затылку. — Включи мозги и подумай.

Ради удовольствия увидеть, как мелкий бритт изумленно оглядывается, растопыривается и обиженно шипит, крови не жалко. Заноза все еще не научился ловить момент, когда он пережигает кровь в дайны, чтоб стать быстрее. Все еще не способен потягаться в скорости. Пусть учится. На это крови тоже не жаль. Пока он самый умный вампир на Западном побережье, но не самый быстрый, самоуверенность может его подвести.

Шипит и растопыривается он, правда, не из-за того, что снова не успел уследить за дайном, а на «мальчика». Но тут уж ничего не поделаешь. Мальчик и есть.

— Там девятнадцать до смерти напуганных подростков, — сказал Хасан, — двое упырей-малолеток и Хольгер со своей Венерой, старые, сильные и сытые. Это нам нужно время, чтобы подготовиться. Если, конечно, ты планируешь спасать детей, а не просто прикончить художника.

— По-любому, спасать! — Заноза снова обогнал его, вышел на финишную прямую и понесся в гостиную. — Арни говорит: надо показать две фотки и наслаждаться эффектом. Я хочу наслаждаться, так что смотри! — он ткнул пультом в сторону своего безразмерного телевизора, и мельтешение множества окошек на экране сменилось двумя фотографиями. Старого Лиса Алахди и девочки, похожей на него, как родная дочь.

Хм. Будь девочка просто похожа, Заноза не таращился бы сейчас во все глаза, ожидая реакции. Неужели…?

— Она в списках пропавших?

— Да! И она точно в подвале у Хольгера! А я все еще не знаю, проблемы у нас или наоборот. Если Старый Лис выяснит, что мисс Хамфри украли вампиры — он из шкуры выпрыгнет, но прикончит в тийре всех мертвяков, кого успеет. Пока мы не прикончим его. И последний пункт, — Заноза издал какой-то мурлыкающий звук, — искупает все жертвы. Он взбесится из-за дочки, потеряет осторожность, тут-то я его и найду.

Ах, так вот что это было за мурлыканье! Это у него hayvan [5] голос подал.

Хасан в очередной раз задался вопросом, за что Аллах послал ему Занозу, за заслуги или за грехи? Из тысяч вампиров, с которыми могла свести судьба, достался именно этот. Умный, могущественный, преданный. Хороший мальчик. Сумасшедший настолько, что в любой миг может потерять контроль над собой и превратиться в одержимого убийством зверя.

— Убьешь одного, — сказал он, — найдется другой. Венаторы не переводятся. И нам придется снова выяснять его личность. Вся работа заново.

Заноза и сам прекрасно знает, каких трудов стоит установить, кто командует венаторами на уровне целых тийров. И знает, что установленных нужно беречь. Они и так не доживают до старости, с их-то работой, незачем помогать им потеряться. Все Заноза знает. Но ненавидит охотников так сильно, что перестает думать головой. Не может устоять перед возможностью убийства.

— Считай, что похищение девочки — это проблема. Но мы можем повернуть ее себе на пользу. Не убивать Алахди, — Хасан поднял палец, и Заноза, уже набравший воздуха в легкие, чтоб возмущенно завопить, выдохнул сквозь зубы, — не убивать, а договориться с ним.

— Хасан… — Заноза бросил ноутбук на кресло, — Scheiße, это же венаторы! Договор соблюдают с равными. С разумными. А мы — чумные бациллы. Кто договаривается с бациллами?

— Я. Время от времени. Последние лет четырнадцать.

Заноза мгновенно превратился в сгусток чистой ярости. Метнулся по гостиной от стены к стене. Показалось, еще чуть-чуть, и он пробежит по потолку. Британский норов, что тут скажешь. Злющий, обидчивый и вспыхивает, как порох. Если б еще и гас так же быстро! Обычно вспыльчивые люди отходчивы, а мстительные — не вспыльчивы. Но к Занозе слово «обычный» так же неприменимо, как слово «нормальный». Он впадает в бешенство с полпинка, запоминает эти полпинка навсегда, и мстит, когда подворачивается наиболее благоприятная возможность. Сроков давности для обид не существует. Среднего положения у переключателя: «бешенство/спокойствие» — тоже.  

Еще есть бешеное спокойствие — но это состояние смертоносное. Такое Хасан и за собой знал.

— Алахди ходатайствовал о том, чтобы венаторов, убивших людей в «Петале», отдали под трибунал, — заговорил он. — И настаивал на смертной казни. Они отделались пожизненным, но Алахди считает, что они заслуживают смерти. Кстати, они были не местные, не из нашего тийра. Чужаки из Европы.

Заноза прекратил метаться. Развернулся к нему, сунув руки в карманы джинсов. Взъерошенный, надутый, злющий.

— В «Петале» людей сожгли заживо. Из огнеметов. Это даже для венаторов перебор. Мы-то тут при чем? За сжигание вампиров Алахди раздает сраные ордена!

— Не за всех. Хотя, за тебя, конечно, он сундук орденов отдал бы, и не сраных, а каких-нибудь очень почетных. Но вряд ли он награждает за молодняк, который попадается по глупости, и уничтожить который не стоит труда даже недоумкам, влетевшим в твою засаду на Юге. Я хочу сказать, мальчик мой, что венаторы Алахди не убивают людей. Значит, у него есть сердце. Значит, дочь ему не безразлична. И если мы вернем ее…