Весенние заморозки (СИ)

-Лейтенант Аинви, - шепотом позвал я.

Мальчишка шевельнулся, оборачиваясь. Двое из моих нерберийцев, которых я именно из-за него взял с собой, ощутимо напряглись, готовые броситься на него, повалить на землю и скрутить, обездвижить, чтобы и пикнуть не мог. Но он вроде не собирался пока делать глупости, или же ничем своих намерений не выдавал. Впрочем, откуда у этого бесхитростного молодого человека могли быть тайные намерения? Аинви послушно перебрался поближе ко мне, замер, показывая готовность слушать.

-Лейтенант, мне нужно, чтобы ты пока забыл о вопросах и просто сделал то, о чем я тебя попрошу. Каким бы странным оно тебе не показалось. Потом, если пожелаешь, ты получишь ответы на свои вопросы у меня или у герцога Эретви. Сейчас надо действовать...

Так, и только так. С мальчишками иначе нельзя. Если бы меня заботило отношение ко мне вессейского лейтенанта в будущем, я бы не пошел на этот обман. Но оно меня не заботило совершенно. Мне был нужен Тирвали.

Он выслушал описание примет моего племянника, повторил их на всякий случай. На имя 'Алагли' - я полагал, что Тирвали по-прежнему держится моего сослуживца, - он сразу кивнул и бросил: 'Знаю'. После этого я его отпустил, и Аинви ужом заскользил меж камней, укрывшись плащом мало не с головой. Да, у него были шансы добраться до пролома, не показываясь на глаза воинам на равнине. Он был молод и подвижен. Дальше ему придется объясняться со стражей, которая несомненно выставлена в проломе. Но тут я уже был ни над чем не властен. Мне оставалось лишь ждать - да еще гадать, чего ждут ряды воинов с обеих сторон. Рассвета? Или прибытия военачальников? Не знаю, как насчет последнего, но рассвет постепенно приближался.

Сидеть на земле было холодно, даже на плаще, но холод донимал меня в самую последнюю очередь. Я опять чувствовал, что ввязался в авантюру, и опять не знал, ради чего. Тирвали-то я вытащу, наверное. Но мне хотелось задержаться и понять, чем закончатся переговоры, и что вытворит Вальд. Увидеть своими глазами, а не услышать в пересказе. Зачем? Понятия не имею. Затем же, зачем я уже твердо решил, что ни на какой Вессей я не поплыву.

Мой взгляд вновь задержался на осадной башне, которая 'неправильно лежала'. Да что же, боги Звездного пика, в ней не так? Как она должна лежать? Как обычно лежат осадные башни?

И тут я вспомнил ответ. 'Осадные башни лежат так, как их уронили'. Именно так, почти слово в слово, выразился Лайох ЭахВеррел в своем опусе на тему осадного дела.

Я планировал уронить башню в подкоп, который для этого специально и устроил. Надо полагать, что подкоп за это время никуда не делся - вряд ли нерберийцам пришло в голову его засыпать. Отсюда я видел, что даже искусно возведенное над подкопом покрытие, должное имитировать нетронутую дорогу, тоже осталось на месте. Слой земли и камня опирался на толстые деревянные балки, там могла свободно проехать лошадь со всадником, и только звук мог выдать пустоту внизу. Он и выдал, похоже - во время осады нерберийцы каким-то образом узнали о подкопе, хотя все работы по сооружению ловушки производились по ночам. Подкоп остался невостребованным. И нетронутым. Башня лежала в стороне от него, хотя раньше стояла на самом его краю и, по всем законам осадного дела, должна была обрушиться в приготовленную ей яму. Как это могло произойти, я не понял. Вроде бы расчеты по сооружению подкопа делал самолично Вальд, он мне и показывал, куда должны рухнуть амбиции нерберийских инженеров.

Движение на равнине привлекло мой взгляд. В ранних сумерках я разглядел кавалькаду всадников, направлявшуюся от лагеря в сторону замка. Над кавалькадой реяли два стяга, а позади всадников подпрыгивала на кочках нелепая черная карета арденского посла. Я невольно напрягся - происходящее начинало интриговать меня все сильнее и сильнее.

Аинви все не было. Неужели я ошибся в этом сопляке? Да нет, не должен был. Другое дело, что он мог не справиться. А если он столкнулся с герцогом, тогда... тогда - все, придется прорываться с боем и забыть о Тирвали до лучших времен. Если не навсегда. Но, если бы все случилось именно так, мы бы сейчас здесь не сидели. Однако сидим, и нас пока каким-то чудом никто не обнаружил. Удача?

Не верю я своей удаче. Давно уже не верю. А в судьбу верить так и не научился. Недостаточно, видно, общался с арденами, чтобы принять как данность то, чего я не знаю.

Крики внизу заставили меня напрячься. По дороге поднималась небольшая группа людей, вокруг нее квадратом шли воины с факелами. Одновременно навстречу им из ворот вышла похожая процессия, но поменьше, и направилась вниз, по направлению к подкопу.

Мне показалось, что я узнаю герцога Эретви по цветам плаща и одежды. Человек рядом с ним, полноватый и низкорослый, мог быть стратегом Лагрели, но я мог и ошибаться - на этом расстоянии, в огненных бликах от разгорающейся осадной башни, различить что-либо было сложно. Но я заметил еще кое-что, чего сопровождающие герцога могли и не видеть: от пролома вниз по склону медленно спускались, прячась за камнями, двое.

Они продвигались медленно, очень осторожно. Света на склоне становилось все больше и больше, патрули у стен замка усилились, да и процессия снизу поднималась все выше и выше. Отряд из замка тем временем достиг края подкопа, осторожно прошел по его краю и остановился, ожидая тех, что поднимались с равнины. Замерли и двое на склоне, затаились, укрывшись плащами. Я уже понял, что то были Аинви и Тирвали. Но я ничем не мог им помочь. Лишь ждать.

Башня разгоралась, треща и разбрасывая по сторонам пылающие головешки. Свет от огромного костра все больше меня беспокоил - не столько из-за нас, сколько из-за двоих мальчишек, чье укрытие было далеко не безупречным. К счастью, глаза как арбалетчиков у стены, так и воинов на равнине были прикованы к сходящимся полководцам.

Процессия с равнины промаршировала мимо нас, я легко различил высокого стикрейского аристократа в изящной броне и квадратного генерала 'железной пехоты' в панцире. Полководцы очевидно не доверяли друг другу, даже обговорив место и условия переговоров. У стен и на стенах замка замерли со взведенными и заряженными арбалетами стрелки, сопровождавшие стратегов Стикра и Баариса 'железные пехотинцы' тоже были напряжены.

Стороны сошлись. По нерберийской традиции, произошел обмен эскортами: 'железные пехотинцы' отошли к краю подкопа, в то время как эсталийцы и вессейцы оказались совсем недалеко от нас, за спинами у стикрейского и баарисского стратегов. Уж не вспомню, кто и когда в Нерберии ввел этот обычай. Не раз его нарушали, размен охраной редко спасал стороны от предательства, хотя и облегчал мщение за измену, которое происходило прямо на месте.

Знали ли ардены об этом обычае? Возможно, что и знали.

Аинви и Тирвали, пользуясь тем, что в их сторону пока никто не смотрит, возобновили движение вдоль склона, очень медленно продвигаясь в нашем направлении. Я почувствовал, как стекает по моему телу холодный пот. Нервы мои были на пределе, если бы не армейская выучка, которую я еще не успел позабыть, я бы уже начал делать глупости.

Рука десятника Гарини, затаившегося рядом со мной, вдруг коснулась моей руки. Я наклонил к нему голову, не отрывая взгляда от происходящего.

-Сзади, - прошептал он. - у них за спинами.

Сначала я ничего не увидел. Потом присмотрелся и наконец заметил то, на что обратил внимание Гарини: на трещину.

Там, где покрывавший подкоп слой дерна, земли и камней смыкался с твердой землей, появилась трещина на всю ширину дороги. Даже отсюда можно было видеть, как она расширяется прямо на глазах. Стоявший рядом с самой трещиной баарисский солдат тоже заметил происходящее, отшатнулся в сторону, и тут покрытие подкопа со вздохом осело вниз. В воздух над дорогой поднялись клубы пыли, напрочь скрыв из вида противоположный его край.

От неожиданности воины с обеих сторон похватались за оружие, но чей-то громкий голос призвал всех к порядку. Все замерли, настороженные, не очень понимающие, что происходит. Тот же голос - я теперь понял, что узнаю интонации герцога Кайльского, - приказал одному из своих солдат подойти к провалу и проверить, что там творится.