Весенние заморозки (СИ)

Езда на носилках чем дальше, тем больше оборачивалась для меня пыткой. Я с силой вцепился в рукоять меча; изредка, когда шум ветра заглушал все остальные звуки, я позволял себе стон сквозь зубы. Не больше.

Место высадки нерберийцев мы прошли беспрепятственно. То ли нам не удалось обнаружить присутствие патрулей, то ли их и в самом деле не было. Небольшой фиорд, служивший в мирное время удобной гаванью для торговцев, был тих и погружен во тьму. У нерберийцев не осталось кораблей. Гавань им была ни к чему.

Чуть позже мы миновали сожженную деревню. Какие-то тени скользили среди разрушенных стен, пугая моих суеверных носильщиков. Скрипела повисшая на одной петле обгоревшая дверь. Даже мне стало немного неуютно, а ведь я гордился порой тем, что не верю в призраков и прочую небывальщину, о которой так часто рассказывают моряки и регадские купцы. Здесь когда-то жили люди. Мне неизвестно, что с ними стало, когда пришли завоеватели. Надеюсь, они ушли в леса или на восток, ближе к Скейру. Возможно, они сражались с нами в одном строю при штурме замка Риммор. Помнится, после высадки нерберийцев мы принимали каких-то беженцев...

Замок Риммор все четче проступал в ночном небе, скупой свет луны выдирал из тьмы башни и стены. Отсюда я не мог видеть пролома в стене и прочих разрушений. Твердыня казалась цельной, грозной и страшной. Неприступной. Но ее однажды взяли штурмом. Отсюда, с равнины, я не мог понять, как нерберийцам это удалось. Видимо, тот, кто предложил построить осадную башню, видел замок иным, не таким страшным. Или умел бороться со своим страхом.

Чуть позже я приказал остановиться на привал. Не сердцем, но умом я понимал, что люди измотаны не меньше меня. Носилки со мной опустили на землю, я с огромным трудом сел, удерживаясь от слишком сильных стонов. Носильщики мои просто попадали там, где стояли. Остальным было чуть легче, лучше всех держался лейтенант Аинви. Хотя это могло быть показным - я не знал, да особо и не задумывался. Ветер выл все сильнее, предвещая очередную бурю. Только бы не снег...

Сначала мы услышали скрип. Примешиваясь к шуму ветра, он мог показаться тем скрипом, что издают деревья в лесу, когда над кронами несется ураган. Но не было здесь никакого леса. Потом скрип обратился в сухой деревянный треск, пробирающий до костей, и вот наконец - грохот, глухой, сотрясающий землю, отозвавшийся в груди на миг замершим сердцем.

Я, кажется, знал, что это был за звук. Когда мы вскоре снова двинулись в путь, я понял, что не ошибся.

Отсюда уже было хорошо видно и освещенный тусклым светом луны склон перед замком, и темное пятно на дороге, поднимающейся к воротам. То, что было осадной башней. По краю пятна уже плясали язычки пламени, свершая наконец то, что не удалось защитникам замка.

Вокруг, по всему склону, тянулись цепочки огней. Правее, на равнине, один за другим вспыхивали факелы, освещая шевелящееся в ночи немалое войско. Нерберийцы опять стянули к замку всю свою армию.

Наш путь становился все опаснее, по мере того, как мы приближались к воротам замка. Здесь. На краю вересковой пустоши, тень от скал пока еще давала нам укрытие, но до рассвета было уже не так долго. Весна добралась и до севера, ночи становились все короче. Я стал опасаться, что мы не успеем, и придется искать в этих скалах укрытие до следующего вечера. Такое меня совсем не устраивало, я надеялся лишь на то, что Вальд прекрасно знал, сколько темного времени у него есть на то, чтобы осуществить задуманное им.

Я так до сих пор и не понял, что именно готовился совершить старый арденский летописец. Армию арденов он с собой не привел, это было очевидно. В его распоряжении вряд ли было больше нескольких сотен воинов, да и то я не очень понимал, где именно он умудрился их спрятать. Чем сильнее разгоралась обрушенная осадная башня, тем больше я сомневался в том, что и нам-то удастся подобраться к воротам настолько близко, чтобы не только видеть, но и слышать то, что там будет происходить. А у ворот явно что-то намечалось: вдоль стены и в проеме ворот, уже расчищенном от завала, который я там устроил в дни осады, выстроились эсталийские арбалетчики, на стене над ними цепочка факелов также выдавала присутствие воинов. Внизу, у подножья холма, тоже было достаточно светло, можно было различить гарцующих всадников и даже какие-то стяги. Похоже, несмотря ни на что, готовились переговоры. Герцог Эретви смог убедить стратегов Стикра и Баариса не лезть в драку.

Значит, сможет убедить их и в том, чтобы продолжить эту войну. Вот что могло быть целью арденов - помешать этим переговорам. Что ж, я был не склонен препятствовать в этом Вальду. Моей целью был Тирвали. Мне следовало попасть в замок. И выбор у меня был небогатый: либо прорываться в ворота, либо лезть в пролом. И в том, и в другом случае мне придется открыться. Но лучше было сделать это как можно позже.

И мы возобновили движение, медленно, осторожно пробираясь к юго-западной башне. Здесь еще никого не было, воины с обеих сторон скопились преимущественно вдоль южной стены или внизу, на равнине. Никто пока не спешил сократить разрыв, все словно ждали чего-то.

В какой-то момент я приказал опустить носилки на землю. Мне помогли надеть сапоги - к счастью, то была арденская обувь, мягкая и удобная, но я все равно заскрежетал зубами от боли. Потом с помощью регадцев я встал. Постоял некоторое время - это оказалось не так сложно, я еще в лагере пробовал подняться на ноги, когда пытался упражняться с мечом. Сделал первый шаг...

И пошел. Как по углям, как по острым лезвиям. Боль пронзала ноги и отдавалась в висках, я хромал всем телом и изгибался, как только возможно, чтобы было не так больно. Если бы я шел по ровной местности! Если бы на каждом шагу мне не попадались под ноги камни! Если бы мне не приходилось при этом еще и подниматься вверх...

Через некоторое время один из регадцев подхватил меня и понес. Когда подъем стал особенно крутым, меня стали передавать наверх, как мешок. Я пытался помогать им, но выглядело это, как мне казалось, довольно жалко. Совершенно вымотаные ночным переходом, мои воины все же были целы, с нормальными руками и ногами. Я же воином уже не был... или еще не был? Мне хотелось верить Вальду, что все обойдется, и я снова смогу и ходить, и держать в руках оружие.

Мы, к счастью, не успели добраться до башни. Впереди, у самой стены, мелькнул огонек, другой. Мы замерли среди каменного крошева, оставшегося здесь после штурма замка, когда с одной стороны летели снаряды с осадной башни, а с другой - выворачивались на головы осаждающим зубцы из древних стен.

Патруль нерберийцев прошел над нами, дошел до самой башни. Через некоторое время, которое мы благоразумно решили переждать в нашем пусть ненадежном, но все же укрытии, дозорные прошли обратно.

Нечего было туда и соваться. Риск был слишком велик. Даже если бы нам повезло столкнуться с людьми герцога Эретви, а не с эсталийцами, и то вряд ли я бы успел объяснить им, кто мы такие, прежде чем они подняли бы шум. Да и не хотел я видеться с герцогом. Тем более что я знал о готовящемся ударе арденов, а значит, должен был выбирать, кого мне предать.

Мой взгляд зачем-то остановился на лежащей на боку осадной башне, огромном чудовище, которое я так и не смог опрокинуть. Кто и зачем ее обрушил - этого я не понял. Как-то странно она лежала, на мой взгляд, и понять, в чем странность, я упорно не мог. Странно, и все тут. Неправильно. Я откуда-то помнил, что она должна лежать иначе.

Впрочем, несмотря на мои опасения, мы очень даже неплохо устроились среди камней. До тех пор, пока мы не движемся, нас могут и не обнаружить. Патруль же может забрести сюда только нарочно, иначе что ему тут делать? Чуть в стороне находился изгиб дороги, поднимавшийся к воротам - один из последних витков, по которому прошла осадная башня нерберийцев, прежде чем остановиться на краю подкопа и оттуда решить судьбу замка Риммор. Там периодически тоже появлялись огни факелов, но значительно реже, а с какого-то момента я их больше там не видел.