Весенние заморозки (СИ)

-Ты считаешь, что я этого не скажу. Почему?

Он не успел ответить. С берега послышался шум, воины у костров зашевелились. Пока я пытался понять, что происходит, шум приблизился. Я увидел Аинви и его людей, направлявшихся к нам.

Вальд как-то странно посмотрел на меня, поднялся и отошел в сторону.

Аинви остановился передо мной, застыл. Я недовольно шевельнул рукой, показывая, что он может говорить.

-Я прошел по реке вниз до мыса Аори, комендант. Дальше мне пройти не удалось.

-Почему? - поинтересовался я.

-В эстуарии Арриса стоит флот большой численности. Кому принадлежит этот флот, мне неизвестно. Пройти мимо него при свете луны было невозможно.

Я бросил взгляд в ту сторону, куда отошел Вальд. Но его там уже не было.

-А вдоль южного берега? Или эти неизвестные корабли патрулируют эстуарий?

-Нет, стоят на якорях. Их... их просто настолько много, что там негде проскочить.

Среди воинов, вновь собравшихся вокруг моего шалаша, послышались недоверчивые возгласы. Я поднял руку, призывая всех к тишине.

-Лейтенант Аинви, у тебя есть какие-либо предположения насчет происхождения этих кораблей?

Мальчишка-вессеец замялся.

-Говори.

-Это слишком невероятно...

-Говори!

-Это регадские боевые галеры, комендант!

-Быть того не может... - вырвалось у меня.

-Я думаю точно также, комендант, - с готовностью подтвердил Аинви.

Я вновь поискал глазами Вальда. Но старик куда-то запропал.

Я вообще не видел вокруг ни одного ардена. Как вроде их и не было. Мой вопросительный взгляд остановился на Арварихе; как мне показалось, он понял мой невысказанный вопрос, но лишь пожал плечами в ответ. Неуверенно как-то пожал.

Меня опять несли. На этот раз - на носилках. Я не возражал. Достаточно было того, что я убедил их взять меня с собой.

Веса кольчуги я почти не чувствовал. Хорошая была кольчуга, но происхождение ее, равно как и металл, из которого она была сделана, оставались для меня загадкой, которую я планировал разгадать на досуге. Сейчас мне было достаточно ее удобства и уверенности в том, что кольчуга эта выдержит большинство ударов. Другой бы мне Вальд и не дал.

Вот меч мне был пока неудобен. Перед выходом я попробовал прокрутить им пару простых финтов. Чуть не убился. Оружие тоже оказалось непривычно легким, вряд ли созданным для того, чтобы рубящим ударом пробивать доспехи. Разве что колющим, но нерберийская школа фехтования колющие удары почти не использовала. Нерберийцы вообще лучше обращались с секирами и топорами, чем мечами и саблями. Я не был исключением, и хотя владел несколькими приемами, использующими колющий удар, они годились для ножа или кинжала, но никак не для длинного меча.

Меч определенно был арденским. Я уже узнавал руны Старших севера, хотя все еще не умел читать на Старшей речи.

Мы шли по следам арденского отряда. Следов этих в ночи было немного, да и сами ардены достаточно неплохо умеют перемещаться по лесу, чтобы не выдавать своего присутствия. Мы отставали, отставали безнадежно. Необходимость нести меня еще больше задерживала наше продвижение, но именно мне-то и требовалось в первую очередь попасть к стенам замка Риммор. Остальные были моим эскортом.

Что я ожидал там увидеть? Предположений у меня было множество, но стоили они недорого.

Я знал мотивацию нерберийцев, точнее, догадывался о ней. Я мог с большим успехом предугадывать действия герцога Эретви и стратега Лагрели, баарисский генерал и стикрейский стратег тем более не были для меня закрытыми книгами. Мне казалось, что я знаю, чем могут закончиться их переговоры. Мне не было известно только одно: что будут делать ардены. Потому как ардены могли просто знать больше моего.

Небольшой отряд давно покинул берег Арриса, заросли успели смениться голыми скалами, в которых сложно было передвигаться, но и сложно было нас обнаружить. Я не верил, что нерберийцы выставили посты в этом направлении. Позже, когда мы спустимся к равнине, придется соблюдать осторожность - мы приблизимся к лагерю армии завоевателей и к месту высадки. Но я надеялся на то, что ардены знали, каким путем идти. Мне хотелось верить, что мы пока еще идем по следам Валедира ЭахАлмери, хотя на камнях, в отличие от зарослей, следы прошедшего здесь отряда было сложно обнаружить.

Что старику вообще там могло понадобиться? Нерберийцы, скорее всего, и так передрались из-за денег. Конечно, нельзя было не брать в расчет ту ничтожную возможность, что им удалось договориться. На это, как мне казалось, и рассчитывал герцог Эретви, когда укрепился в замке с сокровищами. В его интересах было продолжение войны. Имея в своих руках всю военную добычу, он мог диктовать условия стратегам Баариса и Стикра. Мог даже возглавить армию, если бы они от него этого потребовали. Но вряд ли стратеги согласятся поставить над собой предателя. А ведь они считают его именно предателем.

Я вспомнил арденского посла, которого видел в лагере в дни моего стояния у столба. Он-то ко всему происходящему каким образом относился? Подлил масла в огонь? Или действительно приехал договариваться о мире? В последнее я не верил совершенно.

Ехать на носилках было неудобно, отчасти оттого, что я почти ничего не видел. Только небо, полное звезд. Только темный силуэт горы мыса Аори слева, заслонявший луну и укрывший нас тенью; по мере того, как мы продвигались вперед, он медленно сползал к югу, к оставленному нами отряду. Я с трудом отговорил Арвариха сопровождать меня; пришлось громко, не терпящим возражений голосом приказать ему. Если я не вернусь, Арварих станет комендантом остатков бывшего гарнизона. И пусть сам решает, что ему делать. Я буду наконец свободен от своей должности.

Что ли, и в самом деле не вернуться? Взять и сбежать от этого груза ответственности? Да, было бы неплохо, но куда же я побегу, на своих-то подрезанных ногах?

А вот Аинви мне убедить так и не удалось. Новости из лагеря нерберийцев, принесенные Вальдом, очень быстро распространились среди беглецов. Аинви явился ко мне, когда я уже объявил сбор, и заявил, что 'ввиду сложившихся обстоятельств его место - рядом с его герцогом'. Где он только таких слов набрался? Я не смог его разубедить - разве что сам бы никуда не пошел. Пришлось брать с собой. Одного, без его моряков - это позволит мне в нужный момент не дать ему совершить глупость или еще какой подвиг.

Не хотелось бы мне, чтобы мой племянник Тирвали вырос таким же - влюбленным в своего кумира, готовым слепо подчиняться. Потому я и учил сына своей сестры только одному - думать своей головой. Лейтенант герцога Эретви, судя по тому, что я успел увидеть, думать сам не умел. Только по команде, и только в одну сторону. Вряд ли, конечно, я осуждал бы его, будь он предан мне. Но он был предан герцогу Кайльскому.

Аинви шел рядом с моими носилками. Несколько раз он порывался сменить одного из дюжих регадцев, которых Арварих назначил 'носителями коменданта'. Регадцы плохо понимали нерберийский язык, или удачно прикидывались - мальчишка так и не преуспел в своих попытках потаскать вверенный ему герцогом ценный груз.

Тирвали... о Тирвали я сегодня чуть не забыл. Племянник остался с герцогом, я сам доверил его Алагли. Не то чтобы я тогда, в бреду у столба, поспешил с этим решением - нет, тогда еще никто ни в чем не был уверен, и я - в первую очередь. Я и вовсе помирать собирался. Но теперь Тирвали надо было вытаскивать. И это было главной причиной, по которой я гнал людей в темную ночь на север, к стенам потеряного нами замка, в самую гущу врагов. Ардены со своими загадками беспокоили меня значительно меньше.

И не осуждайте меня за это.

Ближе к равнине мы снизили темп. Ночь наполнялась звоном железа, храпом лошадей, голосами и топотом тяжелых сапог 'железной пехоты'. След арденов был потерян, и было решено отклониться к западу, ближе к береговым скалам. Путь этот был неудобен, но сравнительно безопасен. Мы пробирались по камням, оставляя в стороне огни костров на равнине. Я начал узнавать местность - слишком долго я обозревал ее со своей башни в дни осады, и даже ночью очертания скал мне были знакомы. Где-то на грани слышимости появился шум моря, суровый и недовольный гул северных вод. С запада тянуло прохладой, я ежился под налетавшими порывами ветра и кашлял. Простуда моя за время стояния у столба никуда не делась, просто теперь это была меньшая из моих бед, и я ее почти не замечал, сжимая зубы от боли в ногах и руках.