Альдана Последняя королева эпохи

— Ты мне хоть что-нибудь разъяснишь?

— Хочу спать.

— А Джессике?

— Вот ей точно — ничего! — встрепенулась Дашка.

— Серьёзно всё, — эльф завершил исцеление и теперь просто поглаживал её руки, при этом задумавшись. — Даже лучшей подруге знать не дашь? Это потому, что лучшая? Может, стоит тогда сказать тому, с кем меньше общаешься?

— Нет. Она — это она. Вот поэтому, — Дашка захотела уйти, теперь Рикелла не стал мешать, но глядел на неё он так, что колдунья решила ещё задержаться. — Это действительно запутанно. Слишком. Иначе я бы не стала вас изводить.

— Не сама ли ты так всё устроила? Поддержка тебе нужна, сдаётся мне, но принять против воли нельзя. Ты же откажешься?

Ведьма ответила молча, медленно моргнув. Когда Дашка открыла глаза, в них появилось «Да», извиняющееся и болезненное.

— Осторожней будь. Если узел слишком тугой, верёвку приходится разрезать.

— Вы бы ничего не смогли сделать для меня. Так что… — попыталась оправдаться Дашка, не только перед Рикеллой и остальными, но и перед собой. — У вас почти праздник, — вдруг произнесла она, продолжая думать о том же самом. — Повод появился? Я уходила, все в беспокойстве были, кто-то и вовсе в панике, а теперь вам радостно. Я что-то пропустила, да?

— Вроде бы нет, — пожал плечами тёмный эльф.

— Это нереально, чтобы у вас просто так настолько поднялось настроение, — недоумевала Дашка, мотнув головой и чувствуя стремительное учащение ударов сердца.

— Тебе точно отдохнуть надо, — протянул Рикелла. — Тебе уже мерещится невесть что.

— Спокойной ночи, — быстро сказала Дашка и чуть ли не бегом поспешила скрыться.

Только она избавилась от Рикеллы, её настиг другой голос:

— Подойди ко мне, пожалуйста.

Айрис Дашка охотно готова была отдать часть времени, хоть и предполагала, что разговор может оказаться неприятным, поэтому молча приблизилась.

— Не можешь найти объяснения оживлению среди повстанцев? — хмыкнула Айрис. — Это я постаралась.

— Как? Шаманство? — Дашка подавила возглас.

— Оно самое, — женщина огляделась, убеждаясь, что никто на неё не смотрит, не слушает, все заняты своими делами и разговорами. — Одна из причин военных успехов риксов.

— Сегодня ты не заботишься о безопасности, — заметила Дашка. — У всех помешательство…

— Обряд я уже провела, так что обличить меня невозможно. Впрочем, если кто станет свидетелем нашей беседы, то желания сделать это у него не возникнет. Сядем? — предложила Айрис. — Или у тебя глаза слипаются?

— Сон был прикрытием. От тебя прятаться я не хочу.

Воительница шагнула назад, за её спиной тянулось рухнувшее дерево, на которое она и опустилась. Дашка села тоже.

— Это лишь невинное поднятие боевого духа, — раскрыла секрет Айрис. — Духи помогают из своего мира, не вселяясь. Я лишь хорошо попросила их.

— Здорово, — усмехнулась Дашка. — И так просто, кажется.

— Для всех, кроме шамана. Духи упрямы, не с каждым на контакт идут. Шаманство физически выматывает. Некоторым просьба, подобная той, с которой я к духам обращалась, может стоить жизни.

— Ты бы отдала свою, если без жертвы обойтись нельзя было?

— Нет, я бы остановилась, — ответила Айрис. — Смерть в мои планы на ближайшее время не входит. Если захочу, я просто прекращу принимать эликсир жизненной силы. Тогда я умру от старости, мне же пятый век идёт.

— Ах, вот как, — Дашка задрала голову, глянув на небо, исполосованное чёрными стволами высоких деревьев, из-за них выглядывали звёзды разной величины. Было бы наивно ожидать от Айрис иного ответа, но тот, что дала рикса, слух всё-таки резанул. — Скажи, а откуда уверенность, что тебя не начнут подозревать, если ненароком подслушают? Если все стали такими боевыми, то как раз захотят тебя растерзать.

— Боевой дух — это не кровожадность. Это вера в победу, видение всего в лучшем свете. Я упоминаю малоизвестные факты о риксах? Может, из книг узнала. Этот народ пытаются изучить, понять. Соответствующей литературы мало, но она есть. Иногда находят записи риксов, документы, летописи. За четыреста лет я могла увидеть что-либо из этого изобилия.

— За меня зато друзья волновались, — пробормотала Дашка. — Рикелла мне пытался допрос устроить, Фелицио я боюсь на глаза попадаться — он вне себя, наверное, будет, когда узнает, что я отлучалась неизвестно куда и вернулась вся в крови.

— Их привязанность оказалась сильнее магии духов. Есть проблемы, о которых можно не думать, от них духи спасают, а ты ведь не проблема даже. От проблемы хотят избавиться одним из двух способов — решить её или забыть. Тебя из головы просто так не выкинуть. Переделать, чтобы проще стала — вообще грех тяжелейший. Так что будут за тебя трястись до тех пор, пока не разлюбят, — вздохнула Айрис по-доброму. — Вот теперь иди спать. Продолжаем движение рано утром.

— Сейчас пойду, — отозвалась Дашка, думая. — Ты знаешь хоть, где меня носило? Вообще ты заметила моё отсутствие или тебе известно стало, когда я сказала сама только что?

— То, что ты пропала, донесли до каждого повстанца. Двое ребят сказали мне, что ты спрашивала у них дорогу в храм. Я попросила их не говорить об этом больше никому. Так как на разведку в храм никто не кинулся, парни смогли сдержаться. Рискну предположить, ты догадаешься, зачем я так поступила, и вопросов у тебя не останется. Но один появится у меня — почему столько крови? — и Айрис замерла в ожидании ответа.

— Ладони и одну руку я себе изрезала, другой рукой разбила стекло. Кровь была нужна, чтобы написать молитву.

Теперь на звёзды уставилась Айрис. Ответ, разумеется, произвёл на неё впечатление, и Дашка старалась понять, какое оно.

— Спокойной ночи, — Айрис отвлеклась от неба.

Она улыбалась.

Огненный шар взлетел вверх, остановившись над безлистыми кронами деревьев, и стал выстреливать частями себя, всё уменьшаясь и уменьшаясь. Пламя красиво падало, попадая на деревья, продолжало опускаться вниз, огибая ствол, не оставляя ни на нём, ни на ветках огненного хвоста. Попадая на землю, оно горело смирно, так же ни на что не перебегая.

— О, Ветры, это же совершенство! — снова восхитился Фелицио. — У нашей семьи были знакомые стихийные маги, подчиняющие себе Огонь, но до тебя им далеко!

— В Магической Академии тебе надо не учиться, а преподавать! — выпалила Теона.

— После войны в абсолютной чистоте моей стихийной магии необходимость отпадёт. А мне необязательно поступать на факультет огненного колдовства, — вяло отбивалось от заслуженных похвал Дашка.

Утром чудо произошло. Проснулась она стихийной колдуньей.

— Оставь немного огня на деревьях, — посоветовал Файризан. — Скентии с воинами будет легче нас заметить.

— Запросто! — Дашка скрестила руки перед лицом и резко развела в стороны, на нескольких деревьях вспыхнул огонь, охвативший всю крону. — Потом потушу, — пообещала Дашка, заметив пару недовольных взглядов. — Вот так, — колдунья ткнула пальцем в ближайшее к ней загоревшееся дерево, оно погасло, каких-либо следов огня на нём не осталось.

— Изумительно! — Фелицио, конечно же, не смог не похвалить.

Армия себя ждать не заставила, появившись через минут десять. Огромное, несмотря на катастрофические потери, войско замерло в нескольких метрах от группы повстанцев. К стоящему впереди Скентии пробрались трое: Саша, Алина и Клавьер, за ними из рядов воинов вынырнули Томас, Кларисса, Бруно, Тина и Николас. К Айрис и Фробениусу вышли Дашка с Файризаном. Взгляд колдуньи встретили восемь взглядов друзей, полководца молча приветствовали в первую очередь его бойцы-мечники, у которых после того, как Файризан попал в Цейген, полководцы менялись часто, но под руководством кого-либо из них они не добивались такого же успеха, как при нём.

— Как же мы рады вашему возвращению! — воскликнул главнокомандующий.

Его возглас будто послужил сигналом: все, кто выжил в цейгенском Центре магических исследований, кинулись к старым друзьям и знакомым. От вопящей от неуёмной радости толпы с трудом отделился Скентия и подошёл к Фробениусу.