Эхо. Творец нитей. Книга 1.

— Тогда Ямамба будет ходить голодной, а не мы? — Рими хихикнула, представив удивленную ведьму, понявшую, что еды для нее больше не будет. — Она, наверно, очень разозлится на тебя, Кицунэ-нэсан!

— И пусть злится! Она колдунья, но и я — волшебница! Я ее не боюсь! Пусть только попробует напасть на меня! Я ей как стукну! — Кицунэ подняла руку и погрозила кулаком в сторону ближайшей горы.

Легко грозить вымышленным персонажам, особенно при свете дня.

Рими, поверившая, что попала в самую настоящую сказку, рассмеялась. Действительно, многохвостая лиса — одна из сильнейших йокай. С ней можно не бояться никаких чудовищ.

— А куда мы теперь идем, Кицунэ-нэсан? — спросила девочка. — В магазин, за платьем?

— Нет, у меня деньги почти совсем закончились. Сначала в храм заглянем, потом к ювелиру и только потом за платьем.

— А тебе в храме что, деньги дадут? — Кто такой «ювелир», Рими не знала. — Потому что ты — волшебная лиса?

— Не-а. Смотри! — Кицунэ вынула из внутреннего кармана горсть драгоценностей и показала их Рими. — Вот, это я забрала у одной злющей, страшной волчицы! Волчицу я победила, но на сокровищах, наверно, заряд отрицательных энергий остался. Поэтому я иду в храм, где эти украшения почистят. А потом я верну их людям за небольшое вознаграждение, и на это вознаграждение мы уже купим много-много всего!

Рими с любопытством глянула на сверкающие украшения из золота и драгоценных камней. Потянулась ручонкой, и Кицунэ отдала ей забавные блестящие игрушки.

— Какие красивые! — Рими любовалась игрою света на металле и камнях. — А их правда надо отдавать, Кицунэ-нэсан?

— У меня дома еще лучше есть! — хвастливо заявила Кицунэ. — А в горах эти блестяшки нам вообще без надобности. Здесь, в городе, они нужнее. Купит их какая-нибудь красивая благородная дама и будет радоваться!

— Все равно жалко, — Рими показала Кицунэ алмазный браслет Такасэ Мей, даже в тусклом свете зимнего солнца искрящийся ярче всех остальных драгоценностей. — Это же, наверно, волшебные вещи!

— А эту штучку я отдавать и не собираюсь.

— Потому что она самая красивая?

— Нет. Потому что я ее выиграла в поединке… — Кицунэ быстро перебрала в памяти морских обитателей, на которых похожа та до безобразия гордая синяя тетка. Каракатица? Нет, это личное мнение оборотницы, другим-то та дамочка очень даже нравится! Почему только, непонятно. Селедка? Холодная, переливчатая и скользкая. То же самое, что и с каракатицей. Личное мнение. Может, медуза какая-нибудь? Нет, злыдня, конечно, ядовитая, но на расплывчатую кляксу не похожа. Надо существо синего цвета. Дельфин? Ни в коем случае! Такасэ Мей кто угодно, только не милый добрый дельфинчик! А кто же тогда? Мурена! Хищная, злая и на змею похожа! — …В поединке с волшебной синей муреной! Она захотела показать что сильнее меня, а когда я ее победила, поняла, кто главный, и подарила мне самое лучшее морское сокровище! Эта вещь лично моя, и я ее никому не отдам!

Свет солнца блеснул на плоскостях и узорных рамах больших зеркал в витрине магазина, мимо которого Кицунэ, несущая Рими на спине, сейчас проходила. Оборотница остановилась, посмотрела в зеркало, и глаза ее загорелись озорством. Она сняла девочку со своей спины, поставила ее перед витриной и положила ей на шапочку алмазный браслет.

— Вот! Смотри, Рими-чан, как красиво! Разве можно отдать кому-нибудь сокровище, которое любую девочку сразу превратит в принцессу?

Рими в восхищении смотрела на свое отражение. Она видела в этот момент только искрящееся чудо, вовсе не замечая чумазую мордашку и старые лохмотья. Красивые дамы на картинках в книжках обязательно носили блестящие украшения. Интересно… а она теперь тоже может стать красивой?

На улице было немало прохожих, и люди поглядывали на двух девчонок, играющих с баснословно дорогими на вид украшениями. Кто-то улыбался, кто-то спокойно вздыхал, но особого значения происходящему придано не было никем. Видано ли, чтобы так просто и незатейливо баловались с золотом и бриллиантами? Очевидно, девочки купили бижутерию из стекла, пластика и дешевого желтого сплава, каких много продается в любой части рынка. Потратили сотню или две медных рю и теперь воображают себя обладательницами сокровищ. Дети. Старшей уже лет семнадцать на вид, и пора бы становиться серьезной, но разве стыдно с ребенком поиграть? Если есть возможность, пусть фантазируют.

И никто не поверил, что драгоценности настоящие. Ни один человек. Кроме Рими.

К храму, расположенному на склоне обрамляющих долину гор, вела длинная каменная лестница со ступенями, истертыми множеством ног горожан, посещавших святое место.

Для тех, кто уже был немолод или обременен болезнью, долгий подъем мог стать серьезным испытанием, но Кицунэ чуть ли не вприпрыжку пробежала без остановок до самого верха и остановилась только у высоких, в три человеческих роста, врат храма.

— Кицунэ-нэсан, а это кто? — шепнула Рими, боязливо притаившись за спиной сестры.

Пальчик девочки указал на две грозные статуи у входа в храм, изображающие мифических животных.

— Это стражи храма. — Кицунэ подошла к одной статуе. — Львы, наверно. Или собаки. Не так-то просто понять только по внешнему виду. Не бойся их, Рими, стражи храма злыми быть не могут! Не укусят. Вот, смотри! — она подняла руку и легонько хлопнула ладошкой по макушке собако-льва.

То, что произошло после, стало полнейшим сюрпризом и для нее, и для Рими. Всю фигуру каменного зверя вдруг оплели ломаные линии силовых знаков, из пасти его полилось угрожающее рычание, а глаза вспыхнули синим огнем.

Кицунэ и Рими дружно вскрикнули, оборотница шарахнулась от статуи и, не успев даже охнуть, попала в объятия мико, возникшей позади нее словно из небытия.

— Попалась?! — ликующе заорала женщина, вцепившись в Кицунэ, словно клещ. — Вот, значит, кто наших стражей краской мажет?! Да сейчас самураев вызову, и они тебя за осквернение храма в тюрьме лет на двадцать закроют!

— С ума все посходили? — не менее громко проорала Кицунэ, разом осаживая крикливую тетку и переходя в контратаку. — Я его просто погладить хотела! Что, в храме уже как в музее, ничего трогать нельзя? Отцепись! У меня даже краски нет, видишь?

На шум прибежало еще несколько мико, помоложе, но нападать на Кицунэ они не намеревались и остановились в стороне, с любопытством наблюдая за происходящим.

Меж тем первая мико, ошалев от яростного напора пойманной преступницы, отпустила ее и, отступив на пару шагов, внимательно осмотрела Кицунэ.

— Ну и чем я, по-вашему, буду статуи мазать? Вот этим? — Кицунэ показала ей пакет шоколадных конфет. — Если хотите поймать злодея, то набрасываться на всех подряд — не самый лучший метод!

Мико, осознав свою промашку, с виноватым видом поклонилась.

— Прошу меня простить, уважаемая госпожа, — сказала она. — Уже несколько раз стражи нашего храма подвергались осквернению от рук неведомых хулиганов, а оскорбление храма каждая из мико принимает как личное оскорбление!

— Я понимаю ваше негодование и не сержусь на ошибку, мико-сама. — Кицунэ глянула женщине за спину и увидела довольно большую яму в земле, прежде прикрытую деревянным щитом и замаскированную набросанным на щит снегом. — Ничего себе! Вы что, даже землянку для засады выкопали?

Мико густо покраснела и кашлянула в кулачок, всеми силами пытаясь овладеть собой и скрыть смущение.

— Мы могли вложить парализующее дзюцу в сторожевую печать на статуях, но ограничились светозвуковым эффектом. Коснуться стражей ведь мог, как в вашем случае, человек, не замышляющий злодейства. Или любопытный ребенок, например. Поэтому для захвата нужен был кто-то, в отличие от контактных силовых схем способный оценить ситуацию и принять собственное решение!

— А вы очень серьезно к делу подошли! Вы случайно раньше куноичи не были, мико-сама?

Кицунэ от всей души хотела похвалить храбрую защитницу храма, но сделала это не слишком умело, и женщина побагровела, восприняв слова оборотницы как насмешку.