Эхо. Творец нитей. Книга 1.

— Еще раз прошу прощения за допущенное мною недоразумение, госпожа, и прошу вас пройти в храм. Вы же не только из любопытства проделали весь этот долгий и трудный подъем на гору? Будьте нашей гостьей, насладитесь красотою священного места, и, если у вас есть к нам просьбы, мы будем счастливы помочь.

Следуя приглашению мико, Кицунэ вошла в храм.

— Посмотри, Рими! — оборотница с восторгом показала своей сестренке длинную аллею из высоких, раскидистых деревьев. — Знаешь, что это? Это сакуры! Когда растает снег и станет тепло, на их ветвях распустится множество прекрасных розовых цветов! Ты когда-нибудь видела, как цветут сакуры, Рими-чан?

Девочка, сидевшая за спиной оборотницы, мотнула головой, и Кицунэ со сладким вздохом принялась расписывать ей красоту события, которое сама видела только в кинотеатре, когда смотрела мультфильм.

— Знаешь, Рими-чан, этой весной, когда наступит пора цветения сакур, мы с тобой, с мамой, бабушкой и всеми моими друзьями устроим большое, незабываемое празднество! Я придумаю сотню самых разных игр, и нам будет весело, как никогда в жизни!

Глаза Рими засияли от предвкушения.

— А когда зацветет сакура, Кицунэ-нэсан? — спросила она. — Скоро?

— Конечно! Сейчас ведь весна, и с каждым днем становится все теплее! Уже совсем скоро мы вернемся домой, и, наверное, в тот же день на деревьях распустятся самые красивые цветы!

Поглядывая издали на восхищенных радужными фантазиями девчонок, мико улыбнулась от умиления. Она тоже очень любила цветение сакур. Посетители в те дни толпились в храме, и в городском парке становилось тесно от прогуливающихся горожан. Атмосфера всеобщего успокоения и добродушия, воцаряющаяся в суетливом городе, была для многих лучшим весенним воспоминанием. Может быть, этой весной, в пору любования сакурой, ей даже удастся наконец-то встретить мужчину своей мечты? Храбрый самурай или всеми уважаемый порядочный горожанин обратит заинтересованный взгляд на одиноко стареющую мико?..

От мечтаний старшую жрицу отвлек звон монет. Кицунэ, подойдя к зданию и заприметив коробку для пожертвований, без лишних раздумий высыпала в него все, что осталось в ее кошельке.

Какая щедрая девочка!

Хотя нет…

Мико, цепким взглядом заметила среди падающей меди лишь несколько мелких серебряных монет. Около двух сотен рю. Невелика щедрость, но, похоже, это все, что у нее есть.

— Можем ли мы быть полезны вам в благодарность за помощь нашему храму, добрая госпожа? — осведомилась мико у посетительницы. — Нуждаетесь ли вы в наших услугах?

— Да, — Кицунэ кивнула. — Дело в том, мико-сама, что на горной тропе по пути к городу на нас напали бандиты…

— Это ужасно. Счастлива видеть, что вы остались живы.

— Да, я тоже рада. Мы едва не погибли, но на тех бандитов напали их враги, и во время боя нам удалось сбежать. Я даже подобрала сумку одного из бандитов, в которой оказались вот эти вещи…

Кицунэ хотела показать мико горсть драгоценностей и попросить ее почистить их от отрицательных энергий, но резкий окрик заставил девчонку замереть.

— Аюми! — из-за угла храма вдруг выступил путешественник в большом соломенном саккате и серых лохмотьях. — Ты что здесь делаешь? — незнакомец приблизился к ошалевшей от его бесцеремонности Кицунэ и поклонился мико. — Простите мою юную спутницу, прекрасная мико-сама. Я на минуту отвлекся, и она улизнула любоваться местными достопримечательностями. Пришлось немало покружить по городу, прежде чем я нашел ее.

В ушах Кицунэ звучали совсем другие слова, навеваемые на нее в виде звуковых галлюцинаций: «Совсем с ума сошла? Вздумала показывать постороннему человеку бесценные вещи, да еще фонящие отрицательным зарядом! Глупая лисица, смерти ищешь? Она же всех самураев города на тебя натравит! Примет за воровку, ограбившую богатую даму, и сообщит стражам! У тебя нет ни документов, ни знакомых, готовых за тебя поручиться! Сегодня же, без разбирательств, голову мечом снесут! Хочешь пустого черепа лишиться? Мозги ты, как я вижу, давно уже где-то потеряла!»

Уши Кицунэ предательски заалели, она поникла, а незнакомец взял ее за руку и, еще раз поклонившись мико, повел совершенно растерявшуюся оборотницу к выходу.

— Пойдем, Аюми, нужно поговорить. У меня мало времени, дела не ждут.

— Ты кто? — прямолинейно спросила Кицунэ, едва они немного отошли от недоуменно хлопающей глазами мико. — И меня не Аюми зовут!

— Это неважно, — отозвался незнакомец. — Важно то, что я успел тебя остановить и получил возможность переброситься парой слов.

Но не знать личности собеседника Кицунэ не привыкла. Она втянула воздух носом, впитывая запахи, исходящие от человека в сером. Множество оттенков ароматов от одежды и тела человека сплелись воедино, и Кицунэ вспомнила, от кого недавно исходил такой же запах, самыми яркими в котором были запахи моря и каких-то благовоний.

— Ао-сан?!

Шиноби споткнулся на ровном месте, едва не зарычал в гневе, но сдержался.

— Надо было какой-нибудь вонючей мазью намазаться, — ругнулся он, быстро догадавшись, как чересчур настырная мелочь его рассекретила. — Чтобы нос твой любопытный хорошенько обожгло! Поменьше болтай о том, что меня видела, ясно? Я, между прочим, верный соратник Черной Тени и тебе помогать никогда бы не стал.

— Но…

— Не задавай лишних вопросов.

— Кицунэ-нэсан, — едва слышно зашептала Рими, склонившись к уху оборотницы. — А он злодей?

— Не знаю… — так же тихо шепнула ей в ответ Кицунэ.

— Я и сам еще в раздумьях! — оборвал их перешептывания Ао, ясно давая понять, что все прекрасно слышит.

Девчонки испуганно притихли. Надо бы с ним повежливее, может, тогда нападать не будет?

Храм обрамляла высокая стена. Шиноби вывел Кицунэ за ворота и потянул ее за руку, уводя в сторону. Стена скрыла их от взглядов мико.

Старшая служительница храма и несколько любопытных девчонок попытались подсматривать, но Ао оглянулся на них, и мико, смутившись, ретировались.

— Показывай, что там у тебя, — со вздохом сказал воин Прибоя, подставляя ладонь. — Высыпай все, почищу.

— А вы умеете убирать отрицательный заряд, Ао-сама? Потрясающе!

— Не подлизывайся. Сделаю что смогу, иначе ты опять что-нибудь учудишь, а прийти тебе на помощь я могу только на территории храмов.

— Вы тоже бог, Ао-сама? — просияв, пискнула Рими.

— Да, и сейчас покажу вам обеим немного божественной магии! Кицунэ, дай мне те золотые побрякушки, из-за которых едва не погибла. Не бойся, не украду. Все давай. И браслет моей госпожи тоже. Чистить лучше все сразу.

— Почему?

— Потому что быстрее! Ох, ну что за дети? Или ты действительно думаешь, что я сейчас схвачу твое золото и убегу? Вот только ради безделушек мне и рисковать своей головой!

Кицунэ ему не доверяла. Он — слуга злодейки, кто знает, на что этот прохвост способен?

— Хорошо, положи свои сокровища на землю. Я их даже пальцем не коснусь.

Оборотница осторожно выложила драгоценности на снег, а сенсор Кровавого Прибоя вынул из кармана куртки небольшую бумажку, испещренную силовыми знаками, и поводил ею над украшениями. В воздухе возник едва зримый темный туман, потянувшийся к бумажке, словно железо к магниту.

— Черная протоматерия, — пояснил Ао. — Тот дракон, которого создала приспешница Тайсэя, целиком состоял из нее. Штука весьма занятная, переходная форма между энергией и материей, но она одинаково губительна как для души, так и для живой плоти. А потому… — черный туман впитался в бумажку весь, без остатка. — … Подлежит уничтожению! — шиноби одним движением пальцев смял отслужившую свое бумажную силовую схему. — Готово. Забирай сокровища, лиса. Теперь ни одна мико отрицательного заряда не найдет.

— Уже все? — Кицунэ и Рими были разочарованы.

— Разве вы еще не поняли? Взрывы, яркие лучи света и хороводы искр — это все из области сказок, — шиноби рассмеялся, потянулся вперед и легонько щелкнул Кицунэ по лбу. — Настоящие чудеса вершатся без спецэффектов.