Эхо. Творец нитей. Книга 1.

Дворец столицы Водопадов все еще носил множественные следы прошедших здесь боев. Руины заброшенных зданий. Парк, усеянный воронками взрывов. Пустующие комплексы, с укором глядящие на проходящих мимо людей пустыми глазницами выбитых окон. Война закончена, самая страшная угроза отступила, но очень многое нужно было теперь чинить и восстанавливать. До дворца пока руки не доходили. Не дворец нужно было срочно приводить в порядок, а разоренную, разворованную и опустевшую страну, которую до сих пор продолжали терзать тени правления Юидая.

Помощь от братского народа страны Трав, приславшего провизию и медикаменты, была настоящим спасением для Водопадов. Никто не сомневался, что скоро наступят времена процветания, но пока спешно сформированному новому правительству из-за бесконечной лавины дел было не до отдыха.

Принц Кано практически жил в рабочем кабинете отца, где Юидай не появлялся ни разу за время своего правления. Указы, указы, указы… Кано издавал их один за другим, принимал доклады о новых проблемах в том или ином регионе и снова издавал указы. Принимал делегации от кланов и землевладельцев, рассматривал особо важные прошения, которые требовали его личного внимания.

Любой мальчишка на его месте повредился бы в рассудке, но Кано держался, и это лучше любых доказательств говорило его подданным о том, что перед ними не самозванец, а истинный наследник великих императоров, когда-то, сотни лет назад, властвовавших над всеми обитаемыми землями.

Но не только дела государства заботили Кано в эти дни. Отложив все документы и встречи, он с дрожью в руках принял стопку распечаток с радиодонесениями из разных частей мира о всевозможных шарлатанах и сумасшедших, объявлявших во всеуслышание что они своими глазами видели волшебную лису или же… что они сами являются волшебной лисой.

— Больше трех десятков, — с сарказмом произнес генерал Сакума Кенджи, назначенный командующим дворцовой стражей. — Как всегда, после большой беды нашлось немало желающих поиграть на людских чувствах. Даже в стране Камней их четверо.

— Отправьте шиноби-разведчиков по каждому из этих сигналов. Пусть проведут расследование и, если им удастся разоблачить мошенников, приказываю предать огласке результаты на местах. А если… если хоть один из этих сигналов… — Кано с трудом проглотил комок жгучей горечи, возникший в горле и помешавший завершить фразу.

— Мой господин, шансы крайне низки, — тихо сказал генерал. — «Связующая Нить» — слишком сильное дзюцу. Мы нашли место, где леди Кицунэ… настиг удар, и монахи уверили что на земле остался след предсмертных мук.

— Вам ли не знать, генерал, насколько сильна и живуча наша маленькая богиня? Разве не она доказала всем нам, что чудеса существуют? Я буду ждать ее, пока она не вернется, и пока она не вернулась, — Кано показал ему листы с донесениями, — ни одно из сообщений о Златохвостой без внимания не останется. Чтобы никто не смел порочить имя Кицунэ и в надежде, что однажды одно из этих донесений будет не об игре лживых подонков, а о возвращении настоящей волшебной лисы.

Кано печально улыбнулся, вспомнив ласковые объятия девочки и удивительно сладкое касание ее губ. Золотистая искорка бесконечного веселья и задора, ускользнувшая из рук и пропавшая. Навсегда?

— Оставьте меня одного, — сказал он генералу и охранникам. — Я позову, если мне что-либо понадобится.

Самураи поклонились господину и вышли. Читая донесения, он непременно будет предаваться воспоминаниям. Понять его чувства несложно, но все же не нужно солдатам видеть слезы на глазах своего господина.

Кано, оставшись в кабинете один, положил листы на столик, сел и, взяв верхний, углубился в чтение. Первые листы были отложены в сторону почти сразу. Секты сумасшедших его не интересовали. Исцелять наложением рук Кицунэ не умела в отличие от множества жриц, честных и не очень. Да и разве станет Кицунэ брать деньги за «божественное очищение и исцеление»? Лжепророки, собирающие вокруг себя легковерных, необразованных крестьян и горожан. Цирковые группы, выдающие за богинь примкнувших к ним бродяжничающих мико. Политики, надеющиеся успокоить бунтующие деревни и села демонстрацией милосердной и прекрасной богини, которая уже готова натворить для несчастных людей самых разных чудес. Просто деревенские жители, сочиняющие сказки о том, что кто-то что-то видел.

Кому они интересны?

Резкий стук в дверь оторвал Кано от чтения, и принц, подавив раздражение, спокойно пригласил посетителя войти.

Это снова был генерал Кенджи, но на этот раз он выглядел взволнованным и всерьез обеспокоенным.

— Мой господин, — упав на колени, он протянул Кано еще одно донесение. — Только что получили! Подробный отчет о побоище близ города Агемацу в северо-восточном районе страны Камней! Агент собрал также слухи и рассказы о событиях, предшествовавших этому сражению!

Кано схватил листы и с первых же строк понял, что взволновало генерала. Эта история в корне отличалась от докладов, что принц читал ранее. Никакого вымогательства денег у легковерных. Никакого чтения морали или призывов к великим свершениям. Не творя чудес и не ища какой-либо выгоды, девушка просто шла домой, а вокруг нее сами собой творились дела, больше похожие на сказки, чем на реальность.

— Ваши люди нашли эту девушку, Кенджи-сан?

— Ищут, прилагая все силы, но пока безрезультатно. Я отправил еще пять отрядов шиноби Трав. Можете не беспокоиться, мы найдем ее. Очень скоро найдем, мой господин! Тем более что… не сомневаюсь, волшебная лиса снова даст о себе знать.

Хитрая и сообразительная, Кицунэ догадалась сменить облик прежде, чем выйти на дорогу и направиться к городу.

— Сейчас будет маленькое чудо, Рими-чан, — сказала она, ссаживая девочку со своей спины на снег и задумываясь над тем, как не напугать свою названую сестренку довольно неприглядным превращением. Осыпающиеся с головы волосы, противоестественно двигающееся лицо… любого покоробит. — Я стану как бы самой обычной девушкой! А то в городе все поймут, что я волшебная лиса, и сразу захотят меня поймать! Понимаешь?

Рими кивнула и уставилась на болтливую оборотницу, с детским восхищением ожидая чуда.

Кицунэ не разочаровала ее. Она запела, песню без слов, больше похожую на колдовское заклинание неведомого народа, и вокруг хитрюги, играющей в волшебство, начали возникать золотистые искорки света.

Искр становилось все больше, они окружили Кицунэ и заключили ее всю в сияющий кокон, а когда утихла песня, рассыпались и бесследно исчезли.

Это было гендзюцу, обман зрения, который оборотница навеяла на чересчур доверчивого ребенка, но теперь не видевшая ничего страшного девочка с восторгом смотрела на молодую девушку с светло-коричневыми волосами и карими глазами, как у большинства жителей страны Камней. Лицо тоже обрело больше черт, свойственных жителям гор.

— Что скажешь, Рими-чан? — сказала Кицунэ, не удержавшись от легкого кокетства. — Можно в таком виде в город идти?

— Кицунэ-нэсан, ты все равно осталась такая… такая… — девочка в восхищении всплеснула ручками. — Красивая!

— Но ведь не самая красивая на свете? — из чрезмерной скромности заявила Кицунэ. — Ты еще просто маму мою не видела! Вот мамочка у меня… как золотистое солнышко! Такая красивая, что можно совершенно обалдеть! А я — как облачко в ее лучах!

Вспомнив леди Хикари, Кицунэ на минуту забыла обо все бедах и горестях, расцвела улыбкой и блаженно вздохнула. Скорее бы увидеть ее! Почувствовать касание теплых, ласковых рук, услышать голос, полный любви, и забыться от счастья в маминых объятиях. Самых нежных, самых желанных, во все времена.

Кицунэ, сама еще маленькая девочка, отчаянно нуждалась в любви и нежности. Но разве не так же сильно нуждается в любви ребенок, сидящий сейчас перед ней?

— Ну что, пойдем, Рими-чан? Мне просто не терпится купить тебе красивое платье, пальтишко и пушистую шапочку! Ты ведь теперь тоже волшебный лисенок и будешь у меня самой-самой красивой! — представив, какой станет ее сестренка после прогулки по торговому городу, Кицунэ не удержалась и, зацапав малышку в объятия, принялась ее тискать как большую, мягкую игрушку. — У-ти, лапочка моя! Мягкая, теплая! А знаешь, — Кицунэ подняла слегка ошалевшую девочку на руках. — Нет, на лисенка ты не очень похожа! — темные волосы, выбивающиеся из-под старенькой шапки, круглое детское личико. — Знаешь кто ты? Ты — маленькая кошечка! Котенок, принятый в семью лисиц! Хочешь быть котенком, Рими-чан?