Дар миротворца (СИ)

Он остановился перед дубовой дверью, ничем не отличающейся от десятков других дверей. Обыкновенная дверь, запертая на ключ. Калиган припал губами к замочной скважине.

– Флоя?

Не дождавшись ответа, следопыт вставил острие меча в дверную щель и навалился всем телом.

– Возьми лучше это, – Автолик протянул ему три нехитрых отмычки, которые всегда носил в своем жилете. – Ты уверен, что Флоя там?

Ответ Калигана заглушил невообразимый рык со внутреннего двора. Автолик прильнул к ближайшей выходящей во двор бойнице.

– Силы Небесные, что это за твари?! Сроду таких не видывал, даже в страшном сне…

– Метаморфы душ архимагов, – на слух определил Калиган, крутя отмычкой.

– Метаморфы? Никогда бы не подумал, что архимаги на такое решатся… Гляди, гляди!

– Готово!

Щёлкнул замок, дверь отворилась тихо, без скрипа. Калиган плавно нырнул внутрь, оказавшись в небольшой уютной комнатке без окон, с зажжённой магической люстрой под потолком. Кровать, два сундука, стол, боковые дверцы.

Тишина. И только холодок, пробежавший по телу, предупреждал, что здесь находится кто-то ещё…

– Её здесь нет, жалкие ищейки!

Калиган и Автолик обернулись мгновенно. Остробородый маг, чьё лицо было изъедено морщинами, стоял в дверях с безумным блеском в глазах, излучающих жестокое торжество. Его богато украшенный кристаллами посох сиял синеватым огнём.

Калиган покрылся холодной испариной. Перед ним предстал сам архимаг Калид.

– Ты оказался настолько туп, следопыт, что подумал, будто я не знаю, что происходит в подземельях. Я всё знал… знал ещё с того момента, когда Тайрон обнаружил в главном зале Подземных Копей трёх мерзких лазутчиков: напыщенного пустозвона Фосфероса, презренную предательницу Амарту и подлого, гнусного, пакостного негодяя Автолика! – безумные глаза архимага уставились на вольного стрелка. Такой ненавидящей злобы в человеческих глазах ни Калигану, ни Автолику ещё не доводилось видеть. – Думал, я не знаю, что без своей девчонки ты никуда не уйдёшь, а этот мерзкий бродяга непременно последует за тобой? Глупец, жалкий недоумок! Наконец-то, наконец-то! Наконец-то вы оба в моих руках! Я ждал этого мига долгих четыре года, лишённый сна и покоя, ждал, словно…

Он не договорил. Следопыт и вольный стрелок ударили одновременно, будто сговорившись в мыслях. Меч в руке Калигана скользнул по синеватому кокону, вмиг покрывшему тело архимага, и соскочил, вонзившись в деревянный пол. Кинжал Автолика жалобно отскочил от того же кокона, как от литой брони. Калид не сделал ни одного движения, но Калигана оглушил резанувший по ушам звук, а затем – невидимый удар отбросил его с Автоликом к стене.

Архимаг Калид истерично, с привизгом захохотал.

– Шуты базарные! Вот потеха-то!

Движимый уже одним отчаянием, Автолик рванулся, но тотчас упал назад на спину. Ноги его совершенно не слушались, будто опутанные верёвками. Он рванулся изо всех сил, хватаясь руками за край стола, кресло, паркет, но тщетно. Архимаг хохотал.

– Перестань, Автолик, – шепнул Калиган, приподымаясь на локтях. – Не доставляй удовольствия этому свихнувшемуся старикашке.

Калид умолк. Лицо его покрылось суровой, жестокой маской.

– Я ещё получу своё удовольствие, следопыт. И очень скоро. Твоя девчонка ждёт тебя в пыточной комнате. Ты будешь смотреть, как она корчится, и будешь делать всё, что я прикажу. А этот бродяга… он будет медленно, очень медленно превращаться в живую мумию… он станет моей послушной куклой на двадцать, нет, на сотню лет, навеки! – архимаг захлёбывался в предвкушении своей мести. – А пока что я лишу вас некоторых частей тела, чтобы вы уже не надеялись от меня сбежать.

Автолик, собрав все мыслимые и немыслимые силы, рванулся, делая нечеловеческую попытку наброситься на колдуна. Тщетную попытку. Калиган лежал, не шевелясь, обречённо сжимая зубы.

– Что мне сказать вам, мерзкие проходимцы: будет больно. Очень больно.

Архимаг взмахнул посохом, с особым удовольствием выводя губами формулу заклинания, и вдруг глаза его округлились и застыли. Лицо его побелело, затем побагровело и стало синеть. Безумные глаза полезли из орбит, становясь ещё более безумными. Он попытался замахнуться посохом, чтобы завершить заклинание, но магическое оружие выпало из трясущихся рук. Хватаясь за горло, за грудь, колдун свалился на пол, ноги его дёрнулись, он перевернулся на спину, а затем – короткая судорога, и архимаг Калид скончался. Безумный взгляд его остался открытым, пялясь на открытую дверь, из которой явилась столь неожиданная, столь коварная смерть.

В комнату вошёл беловолосый бледный маг в тёмной мантии. Посмотрев на тело Калида и удостоверившись, что тот мертв, он подошёл к Автолику и Калигану и провёл над ними рукой. Заклятье, связывавшее их ноги, испарилось.

– Хоркис, – хрипло прошептал Калиган, недоверчиво глядя на хитрого спиромага, с которым не так уж давно обсуждал свою судьбу. – Не знаю, зачем ты это делаешь, но…

– Не стоит благодарности, Калиган, – с холодным безразличием ответил спиромаг. – Оба следуйте за мной. Можете подобрать своё оружие. Только спрячьте его, оно вам не понадобится.

Убирая кинжал за пояс, Автолик бросил вопрошающий взгляд Калигану: что это значит? Тот только небрежно дёрнул щекой.

– Куда мы идём? – осведомился он, когда все трое вышли в коридор.

– В пыточную комнату, – ответил Хоркис с истинным безразличием спиромага к заботам простых смертных. – За твоей любимой ученицей, пока за неё не взялись палачи покойного Калида.

***

– Фосферос, времени нет: гибнут люди, и если ты не поможешь нам убить этого дракона…

– Я пришёл сюда не убивать, Главк.

– Силы небесные, да что с тобой случилось! – глава Серебряного Круга подступил к отшельнику ближе. – Оглянись, Фосферос: архимаги приносят себя в жертву, чтобы уничтожить нас вместе с собой! Неужели ты всё ещё веришь, что знамя переговоров что-то изменит?

– Я готов сам пойти в качестве посла, – ответил Эфай. – Прямо сейчас. Мимо этого дракона.

– Это безумие.

– Безумно думать иначе. Безумно верить в иллюзию, будто истребив Тёмный Круг, вы спасёте этот город.

Рыцари Главка терпеливо молчали, но с каждым раненым криком, долетавшим из внутреннего двора, их лица становились всё мрачней, а в глазах собиралось всё больше недоверия к прославленному воину-отшельнику из Фарана.

– Тебе не кажется, Главк, что это нелепо: уговаривать Посвящённого спасать жизни аделиан! – не выдержал один из рыцарей. – Если его совесть позволяет ему оставаться в стороне, когда гибнут собратья – то он никакой не Посвящённый.

– Бывший Посвящённый, – хмуро добавил другой воитель.

– Бывших Посвящённых не бывает – только отступники, – ещё более резко высказался третий.

– Полно вам, братья, не обвиняйте его! – миролюбиво поднял руки другой, убелённый сединою рыцарь. – Мы не в праве требовать от Фосфероса рисковать своей жизнью. Он уже не тот Фосферос, каким был раньше. Что случилось с тобой, отшельник? Неужели такого как ты могла околдовать эта ведьма?

Эфай не отвечал на эти выпады, но и не прятал взгляд, в котором выражалась сила его духа и, в то же время – безнадёжность что-либо изменить. И лишь тогда, когда один из наиболее разгорячённых рыцарей не назвал стоявшую в стороне Амарту «чародейской потаскухой, охмурившей славного воителя», в глазах Эфая блеснул грозный огонёк.

– Она моя жена, почтенный Ферезий. Но даже если бы это было не так, говорить такие слова – недостойно рыцаря.

Рыцари замолчали, ошарашенные его заявлением. Вошедшая в этот момент королева лишь слегка усмехнулась: наверное, при других обстоятельствах она была бы поражена таким известием. Но не сейчас, когда её почти несомненная победа грозила обернуться сокрушительным поражением.

– Амарта – твоя жена? Что ж, тогда твоя забота о магах Тёмного Круга вполне понятна, – тут королева устремила на воина-отшельника тот самый взгляд, который вдохновлял в минуту отчаяния бойцов, помогая им обрести мужество для решающей схватки. – Фосферос! Эфай! Отшельник Фарана! Я понимаю, что с тобой произошло. Понимаю, почему теперь тебе непросто рисковать жизнью, как раньше. Но я знаю, что только ты можешь убить этого проклятого дракона и спасти множество жизней. Неужели ты не видишь руку Спасителя в своём приходе: ты пришёл именно тогда, когда мы столкнулись с врагом, который по силам только тебе!