Мой путь озарён рассветом (СИ)

Думала ли Сона, упрашивая Малисану созвать народ, что помимо прочих она зайдёт и за Крисом? Верила ли ученица Слышащей, что Призрак примет приглашение, да ещё и притащит с собой Питера? Нет, в этом я была уверена. Их появление стало сюрпризом для всех, и к этому сюрпризу все отнеслись по-разному.

Разную реакцию вызвала и Рия, представившаяся в своей неподражаемой манере, чем немедленно заслужила безграничную симпатию Дисы и столь же безграничную антипатию Хельмера. Ирма тоже похихикала, но её куда больше шиикары заинтересовал маг. Она не скрываясь глазела на Питера, чем вгоняла того в краску. Это о многом говорило. Приставания той же Хельги маг воспринимал куда спокойнее, и я не сомневалась, что Ирма его зацепила. И, надо сказать, такая мысль мне понравилась.

Но пока Диса переглядывалась с Рией, Ирма — с Питером, а Сона что-то бурно нашёптывала Тео, остальные глазели на Криса так, словно в самом деле увидели восставшего из мёртвых. Призрак же ел, то и дело отпуская холодные шуточки, ничуть не смущался и вёл себя как всегда. То есть, для меня «как всегда».

Надеясь разрядить обстановку, Сона попросила рассказать о нашем путешествии, и тут настал мой звёздный час. Не жалея красок, я описывала наши приключения, запинаясь каждый раз, когда дело доходило до меня. Рассказывать о себе — непростое дело, особенно когда рядом есть другие участники описываемых событий. Важно не перехвалить себя, но недохвалить тоже обидно. Оставалось только стараться как можно больше смеяться: смех всегда сглаживает острые углы.

Я изворачивалась как могла, то и дело уступая роль рассказчика Питеру, которую маг отчаянно пытался вырвать у меня. Я сопротивлялась. То и дело мы перебивали друг друга, и один раз я даже кинула в него булочкой. Питер поймал булочку и собрался её съесть, лишившись возможности говорить. Я победила.

Чем больше мы говорили, тем теплее и уютнее становилась атмосфера вокруг. Рассказ получался каким-то особенно весёлым, даже часть о Фаине я умудрилась превратить в забавную шутку. Питер вещал куда серьёзнее, не скупясь на драматические подробности, но я засмеивала и это.

Просидев в булочной несколько вечностей, мы, каким-то чудом умудрившись не перессориться и даже не поругаться, отправились гулять. Ребята показали нам Книжную улицу и библиотеку, парк, где носились стайки детей, оглашая окрестности радостными криками, и ещё несколько интересных мест. Всё прошло мирно и спокойно, но меня сильно коробило то, что никто ни разу не вспомнил об Онни. Погибшего друга как будто вычеркнули из памяти, но я не решилась начинать разговоры о нём.

Когда мы прощались, собираясь разойтись по домам, меня подловила Петра.

— Я должна перед тобой извиниться, — серьёзно проговорила она.

Такого я от неё не ожидала. Будь это Малисана, следующая же фраза оказалась бы копьём, нацеленным в одну из болезненных для меня тем, но за Петрой я никогда не замечала подобного.

— Мне казалось, ты делаешь только хуже, но я ошиблась. Ты всё-таки вернула нам Криса. Спасибо.

Лавина раздражения накрыла меня с головой. Сквозь зубы прошипев: «Не за что», я резко развернулась и пошла прочь так быстро, что Рии пришлось пробежаться, чтобы догнать меня.

— Что случилось? — любопытствовала шиикара. — Что она сказала?

— Они всё ещё думают, что я оправдываю имя, — зло прорычала я в ответ. — Ха. Мне просто понравилось его звучание, и легенда тут ни при чём.

Рия не сразу поняла, о какой легенде идёт речь. Глядя на умилительное выражение непонимания на её лице, я вдруг вспомнила, что она не знает всей моей истории. Даже про потерю памяти шиикара слышала лишь мельком.

— Рассказать тебе, как мы с Крисом познакомились? — невесело усмехнувшись, предложила я. — Каким был он и какой была я, когда мы встретились первый раз?

И, дождавшись согласия, я вывалила ей всё. Про потерю памяти, про Кайру и яблоки, про мучения и ручей, про звёздные цветы, про двух зверей, про Финиду и Марику и многое-многое другое.

— Вот только Крис не менялся, — не скрывая раздражения, повторяла я, когда мы поднимались наверх в нашу комнату. — То есть, может быть, он и ведёт себя немножко по-другому, но он сам всё тот же. Ну, знаешь, холодный, с этими своими шуточками, и всегда делает только то, что хочет.

Лишь произнеся эти слова, я поняла, почему на самом деле меня так тянуло к Призраку. Он действительно всё это время просто делал то, чего хотел. Не всё, конечно же, и всё-таки Крис никогда не позволял навесить на себя лишнего.

Призрак отказывал себе в мести Фаине не потому, что ему запретили — сам понимал, что не справится. Он взялся обучать меня не потому, что его заставили, он сам решил дать себе ещё один шанс. И на встречу с ребятами Крис пришёл сегодня не поддавшись уговорам, а потому что захотел. Нет, всё это время менялся не Призрак, менялись лишь его желания. И никто так и не понял этого.

Я тоже хотела бы быть такой. Иметь достаточно силы, чтобы делать то, что мне хочется, и не брать на себя лишнего. Взглянув на ситуацию с этой стороны, я приняла решение.

— Всё-таки стоит действовать в открытую, — сообщила я Рии, когда мы устроили тайный военный совет, расположившись на полу нашей комнаты в темноте, не зажигая ламп.

Мне не была нужна наигранная дружба с Петрой и Хельмером, я не хотела надевать на себя ещё больше лживых масок.

Рия кивнула с заметным одобрением.

— Готова стать отрицательным персонажем?

Я усмехнулась.

— Мрачной Ярной, которая не ценит советов тех, кто желает ей добра, и на добро отвечает злом? Пожалуй, что так.

— И даже не попытаешься доказать, что правда на твоей стороне?

— Кому надо, и так знают, на чьей стороне правда. Да и вообще слово «правда» очень сомнительное. С разной стороны она может быть разной.

Шиикара сидела на полу напротив меня, обняв колени руками. Услышав эти слова, она вдруг посерьёзнела, выпрямилась и прищурилась, внимательно рассматривая меня.

— Ты в это веришь? — спросила Рия, зачем-то кивнув в мою сторону.

— В то, что у каждого человека есть причины поступать так, как он поступает, и считать себя правым? Да.

Шиикара нахмурилась.

— Даже если речь идёт о том, чтобы разрушить жизнь того, с кем вы когда-то были близки?

Я вспомнила Питера и вздохнула.

— Для такого поступка нужны особенно весомые причины. Весомые для того, кто поступок совершает, но не обязательно для того, кто пострадает от этого.

Рия кивнула и уткнулась лбом в колени. Я не знала, что она слышала в моих словах, но для неё речь шла явно не о Малисане, да и не о расках в целом.

Громкий шёпот, раздавшийся из-за двери, заставил нас вздрогнуть.

— Эй, заговорщицы.

Дверь тихо открылась, и в комнату вошла Кора. Всегда шумная хозяйка умудрилась подняться по лестнице совершенно неслышно. Она смотрела на нас серьёзно, и мне на миг померещилось, что я вижу не привычную мне добрую и полную женщину, а кого-то совсем другого.

— Будьте осторожны, выбирая роль, — серьёзно проговорила она, и во тьме комнаты её голос показался мне каким-то особенно зловещим. — Ваша роль — ваша маска, которая плотно прикипает к лицу. Сменить маску ох как непросто. Если делать это часто, можно остаться совсем без лица, а людям без лиц веры нет. Чайку будете? Я заварила.

Я оторопело глядела на Кору, чувствуя, как сказанные ею слова продолжают звучать в моей голове. Рия сощурилась и усмехнулась.

— Я буду чай.

— Я тоже, — поспешила кивнуть я.

Кора ушла, а я поднялась на ноги и поспешила зажечь лампы. Их свет сжёг неприятный осадок, оставшийся в моей душе, но, спускаясь на кухню, я снова и снова вспоминала произошедшее.

— Так начнём же маскарад? — хихикнула было Рия, но я не поддержала её.

— Кажется, моя маска ещё не готова.

Кора болтала, рассказывая ничего не значащие для нас сплетни, и разливала чай. Добрая, простодушная, одинокая женщина. Подруга Марики, преуспевающая торговка. В простодушных торговцев я никогда не верила, зато я безоговорочно верила Коре. И к её словам я решила отнестись серьёзно.