Жемчуг (СИ)

  Вот и вся благодарность.

  - Ты слишком тосклив в последнее время, - весело заявил Робартон, выходя на маленькую площадь. - Слишком много думаешь. От этого бывают проблемы.

  - Ты даже не представляешь, насколько ты прав, - выплюнул Синг. - Всё время я возился с болезнью, выдумывал себе сложные схемы. А оказалось всё гораздо проще. Яд. Я корчил умную морду и рассуждал о различных версиях болезни, о сопротивляемости и иммунитете - а это был яд. Просто яд.

  - И, тем не менее, до этого додумался только ты, - беззаботно отмахнулся от него Робартон, подходя к заламывающим руку парню здоровякам. - Так, какого хрена? Что он сделал?

  - Продавал вот это вместо лекарства, господин Робартон, - один из здоровяков протянул Ирвину бутылку с янтарной жидкостью. - Разбавленный виски.

  - А, тогда продолжайте, - и Робартон продолжил свой путь, предварительно впихнув бутылку Сингу.

  - Что, и не остановишь их?

  - Если бы не мои люди, тут бы давно началась поножовщина. Пусть отрабатывают свои деньги.

  - А, - Синг криво ухмыльнулся. - "Иногда малой болью можно уберечь от большей"?

  - Не умничай, иначе и я начну сыпаться цитатами, - Робартон указал на бутылку. - Лучше выпей. И постарайся не маячить.

  Синг задумчиво взглянул на бутылку. Хмыкнул.

  И запустил ей в ближайший переулок, откуда сразу же раздалась ругань.

  Дальнейший путь Робартон предпочёл не болтать - просто молча вёл. Синга такое положение дел вполне устраивало. Он ведь шёл не ради болтовни Робартона, верно?

  Голдуол навевал на Синга... Нет, не тоску. Какое-то похожее чувство, которое он никак не мог описать. У него всегда было плохо с описанием того, что он чувствует. Как и вообще с описаниями.

  Наверное, поэтому он и был таким плохим поэтом. По крайней мере, Варг его стихи охарактеризовал как "бездушные и холодные".

  Ну и пошёл он, этот Варг. Стихи - для неудачников и нытиков. Так тогда решил Синг. Хоть всё равно тайком почитывал и писал.

  Суть была в другом. Улицы Голдуола, пустынные и тихие, были особым местом. Лужи, слежавшаяся листва, голые деревья в садиках поместий - это всё было слишком картинно, чтобы быть правдой.

  И, тем не менее, Синг шёл среди этого всего. Шёл к, надо надеяться, последнему, что он сделает в Голдуоле.

  - Ирвин, - негромко позвал он, косясь на высокий дом с заколоченными дверями. - Ты уверен, что они никуда не денутся?

  - Вряд ли, - Робартон ухмыльнулся и положил руку на эфес меча. - Тот, кто меня навёл, говорил чистосердечно и совершенно открыто. Я бы сказал, он пылал желанием помочь.

  - Пытать людей - это не особо этично.

  - Да-да, поучи контрабандиста-революционера этике, парень, - фыркнул Робартон. - Он был моим помощником? Был. Он пользовался моим доверием? Пользовался. Он предал его? Предал. И что же, неужели я должен позволить ему такое без платы? Я уважаю трудовые законы рабочих - Веспрем меня научил относиться к ним трепетно. Вот смотри, - он тронул за плечо одного из молчаливых сопровождающих. - Рони, вот скажи мне - я когда-нибудь заставлял вас выйти на работу в выходные?

  - Нет, господин Робартон, - устало произнёс Рони, явно привыкший к подобным вопросам-выходкам.

  - Может, я задерживал плату или несправедливо обращался с кем-то из своих людей?

  - Нет, конечно же.

  - Верно, - Робартон оглянулся на Синга и заговорщицки подмигнут ему. - А что было бы, если бы я сделал так?

  - Мы бы устроили эту... Как там...

  - Рони, я же учил.

  - Забастовку? - осторожно спросил здоровяк.

  - Да, забастовку! - радостно хлопнул его по спине Робартон, тут же гордо оглядываясь на Синга. - Вот. Видал? Я уважаю трудовые законы.

  - Какая радость, - равнодушно бросил Синг. - Уверен, занятие контрабандой нисколько не противоречит им. Я слабо разбираюсь в этом всём, но, по идее, ты отбираешь трудовые места у города.

  - Ты прав - ты слабо в этом всём разбираешься. С точки зрения экономический справедливости... -дальше Синг не слушал этот бессвязный трёп.

  Робартон, наверное, был отличным примером раздражающей харизмы. Люди вокруг любили его - но нормально пообщаться с ним можно было лишь один на один. В остальное время его хотелось придушить.

  По крайней мере, Сингу точно.

  Они миновали под разглагольствования Робартона несколько широких улиц, ещё одну небольшую площадь с торговыми рядами, и, наконец, вышли к набережной реки.

  Если этот грязный поток можно было назвать рекой. Когда они проходили мимо уныло рыбачащего старика, Синг еле поборол соблазн спросить - как улов?

  Наверняка пара старых башмаков да кусок мусора. Что можно надеяться выловить в такой реке?..

  - Нам вон туда, - посерьезневший Робартон указал на высокий, тонкий дом-башню, что возвышался над одним из многочисленных мостов. - Тебе, Дегнаре, советую держаться сзади. Надеюсь, ты привычен к виду крови.

  - Да нет, знаешь, не насмотрелся вот, - раздражённо фыркнул Синг, нервно поправляя рукава. - Если у меня будут проблемы - не надо мне помогать, понятно? Я не собираюсь потом объяснять остальным, что потушить хельтовую селитру было невозможно, и моей вины в том нет.

  - Какой ты у нас грозный, - недовольно буркнул один из здоровяков.

  Синг устало вздохнул. Никакого уважения, никакой благодарности. Снова.

  Под тенью башни, прячась от дождя, раскуривал трубку мужчина. При приближении всей компании, он поднял усталый взгляд и замер - ровно на одно мгновение.

  - О, господин Робартон! - излишне громко воскликнул он. - Чем обязан...

  Робартон, не замедляясь, быстро закрыл рот мужчине одной рукой, отталкивая того к бортику моста.

  А другой быстро перерезал ему глотку.

  Мужчина успел лишь изумлённо вытаращить глаза и сдавленно промычать. А затем, нелепо взмахнув руками, исчез за бортиком.

  Короткий всплеск воды где-то внизу - и всё.

  Синголо ошарашенно замер, ощущая, что в горле мгновенно пересохло. Он видел парочку убийств, парочку проделал сам - но то, что сделал Робартон...

  Совершено непринуждённо и спокойно. Будто часть праздной прогулки.

  - Быстрее, - приказал холодным голосом Робартон, смахивая кровь с плаща. - Наверняка его "господин Робартон" было слышно даже на самом верху.

  - Пошло дело, - возбуждённо просипел один из десяти громил, вкладывая болт в ложу арбалета.

  Один тип присел перед дверью и завозился с замком, сосредоточенно сопя. Другие прижались к стене рядом, поглядывая в стороны.

  Сухой щелчок - и взломщик, кивнув, отошёл в сторону и резко распахнул дверь.

  - Эй, какого... - раздалось прежде, чем арбалетчик разрядил арбалет куда-то внутрь.

  А затем всё начало происходить быстрее, чем Синголо мог осознавать.

  Только что Робартон и его люди стояли здесь - а вот они уже исчезли внутри, а оттуда слышны приглушённые дождём и стенами грохот и крики.

  Синг тяжело вздохнул, пытаясь прогнать мерзкое чувство испуга. Каждый раз - одно и то же.

  А затем, шепча себе под нос злобные проклятья, он на дрожащих ногах вошёл в башню.

  Внутри было тепло и... Наверное, уютно. Было.

  Один труп лежал у очага, вытянув руки к закипающему котелку на огне. Другой полусидел-полулежал на стуле, правая рука нелепо повисла на воткнутом в грудь болте.

  На третьего Синг наступил, от чего вздрогнул.

  Лужа крови, снесённая правая часть лица. Даже не успел достать оружие - если оно вообще было.

  - Прекрасно, - прошипел коллегист, переступая через тело и направляясь вверх по лестнице. -Анатомическое пособие, мать его...

  На втором этаже сцена была та же самая. На лестнице - сразу два трупа.

  Третий этаж был обставлен как алхимическая лаборатория. Живописно, если бы кто спросил у Синга - как будто мастер-алхимик вышел на минутку, оставив рабочее место. В перегонном кубе что-то клубится, под шипение горелки из реторты медленно капает конденсат...