Судьба Убийцы (ЛП)

- Меня безопасность не особо волнует, - мрачно пробормотал Пер.

Я проигнорировал их всех, уставившись на огни. Мне хотелось отряхнуться, как волк стряхивает дождь, и бежать одному во тьму, чтобы сделать то, что должен. Обязательства связывали меня по рукам и ногам. Что было лучше для нас?

- Тогда мы должны покинуть этот корабль сегодня же вечером, все мы. Найдем другой способ попасть в Клеррес.

- Мы не можем, - произнес Шут. Не Янтарь. Я повернулся, чтобы посмотреть на него. Как он это сделал? Как сменил одну маску на другую так легко? Несмотря на румяна и пудру, он повернул ко мне лицо моего друга. - Мы должны отправиться туда на этом корабле, Фитц.

- Почему?

- Я говорил тебе, - он казался одновременно и терпеливым, и раздраженным, как умел только Шут. - Я снова начал видеть сны. Не так много, но те, что посетили меня, звенели ясностью и... неизбежностью. Если мы поедем в Клеррес, мы отправимся на этом корабле. Это узкий канал, которым я пройду, чтобы достичь своей цели. И только Совершенный предоставит нам дорогу в будущее, которое я должен создать.

- Однако ты и не подумал поделиться этой информацией со мной до сегодняшнего дня? - я не пытался скрыть обвинение в своем голосе. Было ли это правдой или только уловкой Шута, чтобы получить желаемое? Мое недоверие к Янтарь привело к тому, что наша дружба с Шутом начала кровоточить.

- Шаги, которые я предпринял, чтобы доставить нас в Кельсингру, затем в Трехог, чтобы попасть на этот корабль, а оттуда в Делипай... если бы я рассказал вам о том, что я делал, и о том, чего делать было нельзя, это повлияло бы на вас. Только ваши действия, не обусловленные знанием об этом, привели бы нас сюда.

- Что? - смущенно спросил Лант.

Я не мог его винить. Я расшифровал слова Шута:

- Естественно, это означает, что ты не можешь рассказать мне о других своих видениях и подсказать, что мы должны делать. Все это должно быть в твоих руках.

Он положил руки в перчатках на поручень корабля.

- Да, - ответил он тихо.

- Дерьмово, - сказал Персиверанс, совершенно отчетливо. Спарк бросила на него изумленный взгляд, а затем пихнула его с упреком. Он посмотрел на нее. - Ну, это неправильно. Друзья не должны так поступать.

- Персиверанс довольно, - тихо произнес я.

Лант вздохнул:

- Разве мы не должны пойти на нос и посмотреть, что происходит?

Он повернулся и пошел, а мы побрели следом. Мне совсем не хотелось идти туда. Страдание и плач носовой фигуры пропитали весь корабль. Я задержался, чтобы укрепить свои стены, а затем поравнялся с Янтарь.

Шут говорил тихо. Остальные ушли вперед, и я сомневался, что они слышали его слова:

- Не скажу, что мне жаль. Я не могу сожалеть о том, что должен сделать.

- Не уверен, что и это правда, - отозвался я. - Было много вещей, которые мне пришлось сделать, и о многих из них я жалел.

- Я бы сожалел, да и ты тоже, если бы начал больше беспокоиться о твоих чувствах и меньше о том, чтобы добраться до Клерреса и спасти Пчелку.

- Спасти Пчелку, - его слова были подобны красной тряпке для быка. Я устал и был измучен виной и скорбью Совершенного. - Я думал, твоя главная задача - уничтожить Клеррес и убить как можно больше Служителей. Или чтобы я убил их для тебя.

- Ты злишься.

Когда он произнес эти слова вслух, мне стало стыдно. И я разозлился еще больше, а затем замер на месте.

- Я... я так не могу, Шут. Когда я убиваю, то делаю это эффективно. Я знаю, кого преследую, знаю, как найти их и как прикончить. А это... это безумие. Я на незнакомой территории, мало знаю о своих целях, и меня тормозят люди, за которых я несу ответственность. И сейчас я узнаю, что пляшу под твою дудку, под музыку, которой даже не слышу... Ответь мне, Шут. Я выживу? А мальчик? Вернется ли Лант к Чейду, и будет ли его отец все еще жив к этому времени? Выживет ли Спарк? И ты?

- Некоторые события более вероятны, чем другие, - сказал он тихо. - И все они по-прежнему пляшут и качаются, как монета на ребре. Пыль на ветру, дождливый день, прилив ниже ожидаемого, - это может изменить все. Ты знаешь, что это правда! Все, что я могу сделать, это заглянуть в туман и сказать: «Этот путь выглядит наиболее ясно». Говорю тебе, что наш лучший шанс найти Пчелку живой - оставаться на Совершенном, пока он не прибудет в Клеррес.

Гордость отказывалась признать, что он прав, но мои отцовские чувства были сильнее гордости. Чего бы я ни сделал, чтобы увеличить вероятность того, что я могу спасти Пчелку, удержать ее, защитить и рассказать, как меня опустошило то, что я подвел ее? Пообещать ей, что больше она никогда не потеряет мою защиту?

Остальные ждали нас. Янтарь сжала мою руку, и я пошел к носу в их сопровождении. Моя охрана. Охрана, которую я должен защищать на пути, которого сам не знал.

Янтарь тихо спросила:

- Слева от нас что-то светится?

- Фонарь на Проказнице. Он горит очень ярко.

На той палубе шли споры, хотя я и не мог расслышать подробностей. Я услышал слово «якорь», а затем пролаяли приказ вытащить кого-то из кровати.

Янтарь повернулась к свету фонаря и широко распахнула светло-золотые глаза. Легкая улыбка заиграла на губах. Ее бледное лицо напомнило мне луну, когда она произнесла:

- Я могу это воспринимать. Мое зрение постепенно улучшается, Фитц. Так медленно. Но я верю, что оно вернется.

- Это было бы неплохо, - сказал я, но про себя подумал, не обманывает ли она себя.

На носу корабля раздавались голоса. Я узнал вопрошающий голос Альтии, но не разобрал слов. Мы были на краю собравшейся толпы, потому что члены команды стояли между нами и носовой фигурой. Совершенный ответил:

- Нет, именно вы должны лучше всех знать, что я не Кеннит, и что не Кеннит просит вас об этом. Разве Проказница - это твой отец или бабушка? Конечно, нет! Не Кеннит требует этого. Это я, Совершенный. Корабль, сделанный из убитых драконов, мы оба порабощены семьей торговцев Бингтауна. Я, мы, не могли ничего возразить! Не было выбора, кроме как заботиться, не было выбора в том, кого мы любили, поскольку Ладлаки проливали кровь, души и воспоминания на наши доски! Я не спрашиваю, я требую! Разве я не имею права на него, так же, как его предки владели мной? Разве это не честно?

- Справедливо! - женский голос, чистый и звучный. Проказница.

И внезапно мой разум собрал воедино частички услышанного. Другой живой корабль подтащил свой якорь, чтобы приблизиться к Совершенному и не просто услышать его слова, но и поддержать его.

- Альтия, ты знаешь, что это так! Если бы я отправилась в последний рейс, ты бы не пустила Бойо со мной? Послушай его! Он имеет право требовать Кеннитсона после всего, через что он прошел как семейный корабль Ладлаков.

- О чем ты говоришь? - спросил Уинтроу в тишине, последовавшей за словами Проказницы.

- О том, что должно случиться! - Проказница заговорила, прежде чем кто-либо из членов ее команды мог ответить их капитану. - Ты думал, что я не узнаю правду о том, что сказал Совершенный? Я живой корабль и чудесное судно, которым была для вашей семьи на протяжении поколений. Но Совершенный прав, и в глубине души мы все знали, что у нас другая природа, еще до того, как была раскрыта правда о так называемом диводреве. Я снова стану драконом, Уинтроу. Я не знаю ни одного живого корабля, который не захочет подняться и полететь вновь. Итак, я буду следовать за Совершенным. Не только в Клеррес, но и по Реке Дождевых Чащоб, чтобы потребовать Серебро по праву каждого дракона!

- Ты последуешь за Совершенным в Клеррес?

- Ты хочешь стать драконом? - произнесли одновременно Альтия и Уинтроу.

- Я рассматриваю этот вариант, - рассудительно ответил корабль.

- Почему Клеррес? - голос Брэшена звенел от растерянности.- Почему бы тебе не пойти прямо в Кельсингру?

- Потому что во мне бурлит память. Память дракона, память, которую затмили человеческие мысли и эмоции, память, настолько переполненная человеческими переживаниями, что я не могу быть уверенной ни в чем, кроме гнева и ощущения предательства, которые поднимаются во мне, когда я слышу слово «Клеррес». Драконы сохраняют немного воспоминаний о времени, когда они были змеями, но ... есть что-то, что я помню. Что-то невыносимое.