Могильщик. Черные перчатки (СИ)

И снова другое время и другое место. Он не видел их, но чувствовал. Несколько мужчин, сидящих в большой комнате. В Сердце Озера всё было не так, он не чувствовал присутствия, только слышал голоса, теперь же он подобрался ближе к сути всего происходящего.

— Нет! Магов мы уничтожать не будем, — произнёс тот же мужской голос, Велион. — Геноцид нам не нужен. Зачем убивать корову, которая может принести молока? Мы просто припугнём их, это будет просто. Времена войн давно прошли, боевую магию давным-давно позабыли, сейчас они специализируются на абортах и хорошей погоде. Устроим погром в Импе, Сердце Озера и ещё нескольких крупных городах, сравняем с землёй их академии и университет, возьмём заложников, а после начнём торги. Во-первых, пусть платят налоги в казну…

— Всё это выглядит прекрасно, — насмешливо произнёс первый голос, тот, что разговаривал с Амеллой. — Но обычное сторожевое проклятье убьёт не хуже наступательного заклинания. Я предлагаю тотальное уничтожение или, как выразился герцог Велион, геноцид. Чтобы некому было мстить нам. Через двадцать-тридцать лет нам удастся возродить их школы, и эти школы будут подконтрольны нам. Если оставить жизнь большинству магов сейчас, магов, которые помнят обо всём том, что у них было, мы получим группу людей, способных управлять силами нам неподвластными. Социальная напряжённость в обществе, которое предлагает глубокоуважаемый герцог, способна высечь ту искру, от которой всё вспыхнет. И тогда прольются моря крови, ведь чтобы разучить подзабытые боевые заклинания много времени не потребуется.

— Поддерживаю Вестенского…

— Я знал, что вы умный человек, граф Ульский.

— Подождите, герцог, не перебивайте. Я вас поддерживаю, и поддерживаю нашу кампанию. Но есть одно но, и зовут его Гризбунг. Как поведёт себя король, когда мы нападём на магов?

— Герцог Велион? Это было вашей обязанностью, как-никак вы боевые друзья, вместе гоняли по лесам разбойников и обнищавших крестьян.

— И этому мы обязаны магам, Вестенский. Иначе я бы усмирял бунты или отстаивал границы нашего королевства от соседей, а не поддерживал порядок в единой Империи. Что до короля, я говорил с ним. Официально он осудит наши действия. Не официально он нас поддерживает. В итоге же он будет сидеть и ждать, пока кто-то не начнёт одерживать верх, а после присоединится к победителям. Гризбунг всегда был осторожен, а взойдя на трон, стал ещё более сдержанным. Но мы получим под командование два полка числом в тысячу семьсот человек, специально подготовленных для боёв на улицах.

— Это лучше, чем ничего.

— Вы бы получили больше, Вестенский?

— Не время ругаться, многоуважаемые герцоги. Я предлагаю решить вопрос об уничтожении магов голосованием. Я, Вестенский и Ульский за, Велион — против. Три против одного. Господа.

— За, нам вообще эти улблюдки не нужны.

— Против. Эти трусы поднимут лапки к верху сразу как увидят кровь.

— Против. Уж извините, господа, но без магии нам никуда, а ещё двадцать лет я не проживу. Без магии — точно.

— Против.

— Поддерживаю прошлых ораторов.

— Я - за! Надо преподать этим сукиным детям урок.

— Тогда это будет последний урок. Я против.

— Шесть против пяти. Мы проиграли, Вестенский, но ничего не попишешь.

— Так тому и быть. Обсудим время выступления в каждом городе. И, кстати, кто вообще сколько людей сможет выставить?..

Могильщик наступил на первую ступень лестницы, ведущей к храму. Облегчения это не принесло, наоборот, стало ещё хуже. Голоса в голове загремели, причиняя боль. И на сей раз это были знакомые голоса, он слышал их тогда, в прошлой жизни, в Сердце Озера. Что он там делал, он не помнил. Он даже не знал, как его зовут. Но чёрные перчатки на руках ясно говорили ему о том, что он могильщик, и он может двигаться только вперёд, чтобы выполнить предначертанное.

— Потомок Креона подарит нам столько душ, сколько нужно, — говорил один из них, несдержанный. — Дело завершено, мы покинем этот вшивый мирок.

— Не торопись, брат. Потомок Креона — наш лейтенант, он лишь донесёт до рядовых то, что нужно делать. Но лейтенант без генерала на поле битвы бесполезен. Если всё пустить на самотёк, душ не хватит.

— Но что ты предлагаешь? Мы не можем влиять на действия людей, напрямую это закон! Наши жрецы сами не справятся!

— Напрямую не можем. Но ты недооцениваешь наших жрецов. И нашего лейтенанта. К тому же, можно просто намекнуть, что делать дальше. Если что-то пойдёт немного не так, как запланировали дорогие наши людишки, этот мир погрузится в хаос.

— И что ты хочешь сделать?

— Если бы ты не был таким несдержанным, всё было бы ещё проще. Но твои послушники практически полностью уничтожены, а мои проповедуют официальную религию, которая, мягко говоря, осуждает магов, ведь вся их магия — грех. Если главный жрец поговорит с Вестенским и пообещает ему поддержку, а потом скажет магам о том, что им грозит серьёзная опасность…

— Что будет-то?

— Подожди, брат мой, и всё увидишь. Гвахаал! Собаки готовы?

— Готовы, господин.

— Вот и хорошо. Пойду-ка я осчастливлю своим посещениям моего главного человеческого ученика…

Тотенграбер упал на верхнюю ступень. Он долго лежал, стараясь придти в себя. Казалось, голова сейчас лопнет, перчатки жгли руки. Надо было идти дальше, дальше, дальше… ДАЛЬШЕ! Он с трудом поднялся и, шатаясь, двинулся вперёд.

Чёрный могильщик не видел практически ничего, кроме мрамора с золотыми узорами под ногами, но продолжал шагать. Он знал, что идёт к своей цели, чувствовал нутром. Нет… его вели перчатки. Они раскалялись всё сильнее и сильнее, причиняя боль, но всё это прекратится, когда могильщик возьмёт в руки то, за чем пришёл. Да, всё кончится, когда он выполнит предначертанное, и ему плевать, что кто-то распорядился об этом за него. Он просто…

Просто всё кончится. И это принесёт облегчение.

Гниющее тело с выпущенными наружу кишками.

— Ты сделал это, друг мой, — сказал Карпре. — Мы все погибли не зря.

Нечто бесформенное, лишь отдалённо напоминающее человека.

— Велион, вернись! — умоляла Элаги. — Ты погибнешь!

Похудевшая женщина с чёрным горлом.

— Ты обязан спасти нашего сына! — говорила Свиша. — Сделай это!

Иссохший мужчина с неестественной восковой кожей.

— Сделай это, и присоединись к моей дочери, могильщик, — прорычал Альх. — Мы с ней встретим тебя! Да, я мёртв, могильщик, тот ожёг доконал меня через две недели после того, как мы побывали в Эзмиле!

Женщина со сломанной шеей и вырезанной надписью на лбу "Могильная шлюха".

— Остановись, Чёрный могильщик! — резко сказала Крами.

Три мужчины, у двух перерезаны глотки, в животе третьего небольшая рана.

— Велион, дружище, не ходи туда! — умоляли в три голоса Епсхо, Истро и Валлай.

Девушка с разорванным зубами горлом и отрубленными грудями.

— Вернись ко мне, умоляю…

— Уйдите, — прошептал могильщик. — Уходите…

— Мы не уйдём, — сказали они хором. — Мы ждём тебя! Кто-то раньше, кто-то позже, но всё равно ждём. Ты наш!

— Я всё ещё жив…

— Это ненадолго, — захихикал Карпре. — Давай, дружище, осталось только протянуть руку. Не зря же я погиб!

— Карпре, я тебя ненавижу, уйди хоть ты…

— Нет, дружище, не уйду, после этих слов точно не уйду! Давай, Велион, протяни руку! Сердце Озера ничто по сравнению с этим! Протяни руку!

— Элаги…

— Нет, Велион! Нет! Не надо! Я прошу тебя… сделай это ради…ради неё, ради памяти У" ри! Уйди, умоляю тебя…

— Свиша…

— Кто важнее для тебя, могильщик? Старый спивающийся маг или родной сын? Сделай это! Спаси его!

— Не делай этого, любимый. Мы же так хотели жить в маленьком доме с вишнёвым садом, хоть и не понимали этого.

Могильщик стоял на месте. Что остановило его? Он оторвал взгляд от пола и увидел это. Высокий алтарь, на вершине которого на золотом постаменте возлежал череп без нижней челюсти, инкрустированный драгоценными камнями. Череп выглядел вполне человеческим. Но это был он, Череп Низвергнутого Демона, раскалённые перчатки ясно говорили об этом.