Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни (СИ)

Это было последнее, что она помнила. И теперь, вновь вернувшись мыслями в лазарет, глаза снова, не спросив никого, были готовы заслезиться.

В этот момент скрипнула дверь, и послышались шаги. В первую же секунду Алма хотела дёрнуться, повернуть голову навстречу неизвестному человеку, но новая вспышка боли не позволила сделать это.

- Уже очнулась. Как ты себя чувствуешь? – если второе предложение было адресовано Вашингктон, то первое Лерил говорила явно кому-то другому.

- Эм… очень хорошо, – сказа Алма по привычке, но потом решила добавить, – только очень больно двигаться, – собственные слова заставили её слегка улыбнуться.

- Не удивительно… после такого!

- После чего? – спросила Алма. Искренне не понимая, почему сразу после разговора со Стронцием, она оказалась здесь, причём ещё с чуткой болью во всём теле…

- Ты ничего не помнишь?

- Она и не должна, – ответил Лерил Эдвард Вольфрам

- Нет. Я помню только, как… гуляла за пределами академии, – про Стронция девушка решила умолчать, во избежание того, чтобы рассказать о его отношениях с Ротнером, – а потом был долгий сон. Странный. И всё.

- Что за сон? – поинтересовался директор.

- Сон. Будто я сошла с ума и…, нет, это бред. Даже рассказать не могу.

- Алма, продолжай.

- …это был ужас. Я пыталась убить профессора Ротнора, потом атаковала вас, миссис Авроним, – тут она вспомнила самое начало сна, но уже не стала возвращаться в самые его корни… «Прости, – сказал Курт ей в спину, – Латрехисон Дунами! – перед глазами всё потемнело, после чего прозвучала одна лишь фраза, – Алма, иди, и убей Бена Ротнора!».

- …Это был не сон.

- Что?! – Алма чуть ли не вскочила на ноги с кровати, и остановила её на этот раз не боль, а Лерил.

Теперь она поняла и вспомнила всё, что произошло! До последней секунды она верила, что это всё сон, что ничего не было…

- Я поняла, – прошептала она, – это было проклятие?

- Да, – ответил Вольфрам на выдохе.

С болью голова девушки повернулась к двери, она словно почувствовала Его. За полуоткрытой дверью Алма ясно различила бледное лицо Стронция, его светлые волосы… он выглядел ужасно. Девушка нахмурилась и была готова подняться и убить его. Это же он! Тот, кто пообещал ей никогда не воспользоваться её силой, даже не подумывать об этом! Он предал её. Заставил убивать, против её воли, не беря на самого себя ненависть однокурсников и преподавателей! Он остался чистым, а она сейчас лежит, едва может шевелиться и ненавидит его.

- Алма, – продолжил Вольфрам, – кто это сделал с тобой?

Секунду она размышляла, а потом рас сосредоточила взгляд, делая его бесцельным и пустым. Она ни на кого не смотрела.

- Кто это сделал с тобой? – повторил вопрос директор.

- Я… – начала Алма, запнулась, но снова продолжила, – я не знаю, кто это был.

- Ладно. Пойдём, Лерил. Ей надо отдыхать.

Как только двери за ними закрылась, Вашингктон, забыв про боль, сжалась, закрыла ладонями рот, что бы ни закричать от обиды и боли, но слезы она уже не держала. Сколько угодно она могла терпеть физическую боль, но ту внутреннюю боль, которую сейчас испытывала, Алма не могла держать и не хотела!

- Что я сделала для того, чтобы ты меня ненавидел?! – спросила она шипящим от истерики голосом сквозь слёзы.

До конца дня девушка пролежала молча. К ней время от времени подходил кто-то, но она не смотрела на человека, приносившего ей ненужную еду.

На следующий день, к ней снова заглянули Лерил и Эдвард. Алма не сразу сообразила, откуда они узнали, что она целый день не ела.

- …Нам просто нужно понять, что с тобой происходит, – говорила Авроним.

- Зачем? – девушка искренне этого не понимала.

- Там была применена очень сильная маги, причём безумно «ядовитая».

- И что?

- Ядовитая магия задерживается на очень долгое время, и может незаметно для самого человека, убить его.

- Я знаю, что такое «ядовитая» магия. Но я ничего такого не чувствую.

- Отказ от еды – тоже признак.

- По-моему это в её состоянии было бы естественно в любом случае, – вдруг перешла на сторону Алмы Лерил. Женщина подошла ближе к Вольфраму, – даже она за один день не смогла бы оправиться от этого. Она видела то, как адскими методами пыталась убить ни в чём не повинного человека, причём на самом деле, это была лишь её сила, но правила ей не она. Ей нужно время всё понять, Алма может сама начать чувствовать себя виноватой в этом, не стоит ещё больше пугать её, – последнее предложение было произнесено очень тихо, но девушка все, же смогла его расслышать.

Да, Алма и правда изо всех сил старалась понять, что же такое произошло между ней и Стронцием, что он вдруг решился на такое.… Но самое главное, она никогда не думала, что у неё находится внутри такая сила! Девушка теперь испугалась себя саму, и начала завидовать тем, кто может сбежать от страха. Вся её душа рвалась наружу, старалась покинуть это тело, и перейти в другое, менее опасное для окружающих и для себя.

Девушка села в кровати, движения уже доставляли больнее похожую на вчерашнюю, теперь это походило на мышцы, болящие после тренировки…

- Я хочу уже выйти отсюда. Мне надоело просто лежать.

- Но ты должна находиться здесь ещё около недели, – ответила Лерил, – так сказали врачи.

- Неделя? – с тихим удивлением переспросила девушка, – они что, хотят моей смерти? Я не вылежу столько.

- Алма, тебе даже сейчас больно двигаться, – голос Вольфрама звучал очень жёстко.

- Да, но не сильно. Это похоже на утро, после целого дня тренировок.

- Обычно маги после этого заклятия не могут ни ходить, ни что-либо делать.

- Я уже давно поняла, что со мной что-то не так, – девушка улыбнулась, однако, ноги, и, правда, были ватными.

Что-то заставило Алму сделать всё назло Лерил и Эдварду… она хотела доказать им, себе, что не слабая. «А может, – подумала она, – отец сейчас наблюдает за мной, тайно от всех, как он это обычно любит делать? Если я сейчас не встану, то на всю жизнь останусь слабой для него!».

Она поднялась и встала. Ноги гудели. Голова пульсировала, но эта вибрация снова и снова разбивалась о фразу «Стой! Если сейчас уступишь, то авторитета у тебя будет меньше, чем у того очкастого алкаша, которого я видела в Кохиле, валяющимся в подворотне!».

Да, Алма удержалась, после чего легко смогла убедить директора Вольфрама завтра же вернуть её в учебный корпус. Она снова удивилась своей способности – уговаривать людей фактами, при этом, не называя просьбы, не прося у них ничего, после разговора, они сами всё давали ей. Сейчас она получила освобождение.

Быстро войдя в огромную спальню, она не могла не заметить этих взглядов, которые ей доставили большую боль, чем заклятие – её боялись, как раз то, чего больше всего опасалась и не хотела девушка.

Стараясь сделать непринуждённый вид, она прошла мимо всех к своему месту, и уже оттуда, обернувшись, посмотрела на место Цезы, то пустовало. Тогда Вашингктон поднялась выше, к Долли.

- Долс… – позвала девушка, ещё толком не зная, что скажет подруге.

- Алма! – та быстро подбежала к ней, коротко обняла, но потом сразу застыла, – …Алма, ты… хотела убить его?

- Нет! По крайне мере не сама!

- Я знаю, но… кто заколдовал тебя?

- Я понятия не имею. Как ты думаешь?

- …мне кажется, это был точно не Ник, не Цеза, даже ни Радон, ни Стронций…

- Я уже ни в чём не уверенна, … почему ты решила так, что точно не они.

- Ник и Цеза – твои лучшие друзья, Радон всегда хорошо относился к тебе, во всяком случае, лучше, чем ко всем остальным из нашей компании. Ну а Стронций, знаешь, он, конечно эгоист, но ты слишком много для него сделала, чтобы он так с тобой обошёлся. Я же знаю это заклинание, оно безумно больное, мне кажется, Курт не стал бы использовать его против тебя. Хотя он и ненавидит Ротнара, это нельзя считать аргументом, Бена многие недолюбливают.