Сила двух начал (СИ)

Мэри в ответ презрительно фыркнула:

— Я всего неделю здесь, и привыкнуть рано вставать не могу.

— Ну-ну. Тогда почему ты бледная, как покойник?— спросила Кэт с иронией,— может, ты больна, и сама не ведаешь этого? Так до медпункта не так уж и далеко.

— Мне там делать нечего – я в полном порядке. Так что спасибо за заботу, но я в состоянии сама позаботиться о себе.

— Я рассчитывала на тебя сегодня, Мэри,— сказала Кэт несколько обвиняюще,— но раз ты не можешь выйти из комнаты...

— Кто это сказал?— воскликнула Мэри, подорвавшись с кровати,— я же говорю, что все в порядке...

Фраза прервалась на самой середине: ноги Мэри неожиданно для нее подкосились, кровь бешено застучала в висках... слабость, овладевшая телом волшебницы, не прошла и тогда, когда Мэри усилиями Кэт и Хагрида оказалась вновь в кровати.

— В порядке? Оно и видно,— саркастически произнесла Кэт,— тебя же ноги, и те не держат! Может, расскажешь, в чем дело?

Мэри, даже не раздумывая, в отрицании покачала головой. Лицо Кэт странно ожесточилось.

— Ну тогда не надейся на то, что в моем лице ты найдешь себе подругу,— холодно сказала она,— друзья для того и нужны, чтобы делиться с ними радостями и горестями. Хагрид, ты остаешься?

Тот с уверенностью кивнул:

— Да, остаюсь – я чувствую, что помощь Мэри необходима. Я не могу ее бросить.

Кэт изумленно распахнула глаза, вновь сузив их через мгновение.

— Хорошо, оставайся. Но лишь потратишь время зря – Мэри не хочет, что бы ей помогали. Нравится ей страдать, видимо.

Эти слова больно резанули по сердцу Мэри, и она просто не удержала тихого:

— Подожди, Кэт.

— Что еще?— спросила Кэт, устремляя взгляд, сейчас презрительный, на волшебницу,— хочешь сказать очередную грубость или включилось позднее зажигание?

— Вовсе нет. Просто... мне нелегко довериться кому-то, принять помощь, даже нуждаясь в ней. Я ведь привыкла сама решать все свои проблемы.

— Поступай так и дальше, не имею ничего против этого.

— Извини, Кэт,— прошептала Мэри, чувствуя, как взгляд ее, устремленный на Кэт, замутняется слезами,— я слишком уж замкнулась в себе, видимо. Разумеется, я расскажу вам обоим о своей проблеме.

Лицо Кэт озарилось победной улыбкой.

— Вот это другое дело! Ну, поведай же нам, Мэри, что с тобой такое.

Пока Кэт и Хагрид устраивались в креслах, волшебница с величайшим трудом приняла сидячее положение, и поведала о своей болезни, отвечая на вполне предсказуемые вопросы.

— Так, значит, сегодня ты так плоха потому, что перенесла еще один приступ?— спросила Кэт уточняющее, и Мэри услышала в ее голосе ясно различимую жалость.

— Не стоит жалеть меня,— произнесла она с угрозой,— я заслужила эти страдания.

— Неужели нет никакой возможности вылечиться от этой болезни полностью? Испытывать каждый раз то, что только что упомянула ты...

— На сегодняшний день это нереально. Целители стараются изо всех сил, но пока больным этой болезнью помогает лишь очередная порция зелья и осторожность.

— И ты решилась преподавать, зная, что приступ может настигнуть тебя в любой момент?— воскликнула Кэт пораженно,— тебя, что, совершенно не заботит то, останешься ли ты в живых, или умрешь?

— Я сама разберусь, что мне делать и почему,— отозвалась Мэри со сталью в голосе,— мне в этом советчики не нужны.

— Хорошо,— легко согласилась с ней Кэт, даже не отреагировав на ее выпад,— только не говори потом, что тебя не предупреждали.

Повисло гнетущее, напряженное молчание, ничем не прерываемое.

— Я понимаю твое изумление, Кэт, но поверь – все не так уж и страшно, как тебе кажется.

— Не страшно?— переспросила Кэт пораженно,— а что, если приступ начнется во время урока? Что ты будешь делать тогда?

— Просто приму зелье,— пожала Мэри плечами, сделав это так равнодушно, словно речь шла сейчас не о ее жизни, а об ушибленной ноге.

— Дергаясь в конвульсиях?— хмыкнула Кэт скептически,— ну-ну.

Мэри уставилась непонимающим взглядом на волшебницу – она же ничего не говорила про конвульсии!

— Откуда ты это знаешь? У тебя, что, кто-то из знакомых этой же болезнью страдает?

— Конечно, нет,— ответила Кэт так, что Мэри ясно поняла – дальше расспрашивать будет абсолютно бессмысленно.

— Давай тогда обсудим, как тебе помочь подняться на ноги к понедельнику. Ведь для тебя сейчас лучше всего и дальше притворяться здоровой.

Мэри, переведя взгляд с Кэт на Хагрида, согласно кивнула.

— Так что мы должны делать?— спросил Хагрид, поднимаясь на ноги.

Мэри взмахнула волшебной палочкой – из ящика письменного стола прилетела к ней в руки одна из тех бумаг, что там лежала.

— Отнесите этот рецепт Слизнорту,— сказала она,— там описание зелий, что помогут мне. Поставят на ноги за день.

— Ну, думаю, я один здесь справлюсь,— произнес Хагрид, выходя из комнаты с листом пергамента в руках.

Кэт перевела взгляд на Мэри.

— Ты сказала, что не заслуживаешь жалости,— напомнила она Мэри,— и все эти мучения оправданы. Почему?

— Почему я так сказала? Потому, что так оно и есть,— ответила волшебница отрешенно, не глядя на Кэт,— по крайней мере, последние два приступа.

— Что же ты такого совершила, что так мучаешься сейчас?— в изумлении подняла брови Кэт.

— Не важно. Или ты думаешь, что мне станет легче, если я выложу сейчас всю подноготную о себе?

Кэт промолчала, явно не зная, что на это можно возразить. Молчание, натянутое, как струна, длилось минут 20, пока не появился Хагрид с колбочками в руках. Мэри, ощутив от его появления облегчение, один за другим опустошила оба флакончика, после чего в изнеможении закрыла глаза, чувствуя, как дрема овладевает ею все сильнее и сильнее.

— Пошли,— услышала она шепот Кэт, что обращалась к Хагриду,— ей нужно отдохнуть и теперь мы действительно будем лишь мешать, находясь здесь.

Они очень тихо вышли из комнаты, притворив за собой дверь. Мэри осталась в одиночестве, но даже и не заметила этого – она уже спала глубоким сном постепенно выздоравливающего человека...

Пробудилась она на следующий день после полудня. Сейчас она была полна сил и энергии, и только громкое урчание в животе доставляло ей некий дискомфорт, что требовал немедленного устранения. Так что Мэри, на скорую руку одевшись, поспешила в Большой Зал, надеясь, что обед еще не закончился. И очень обрадовалась, обнаружив, что все еще только-только приступили к еде. Чувствуя на себе множество взглядов, Мэри прошла к преподавательскому столу, за которым уже собрались все профессора. Почти все кивнули ей, Кэт и Хагрид радостно улыбнулись.

— Ну, как самочувствие?— спросила Кэт, заглатывая бифштексы так, словно голодала неделю.

— Просто отличное!— отозвалась Мэри, уминая с бешеной скоростью все подряд,— как будто заново родилась!

Набив желудок до отказа, она с наслаждением откинулась на спинку стула.

— И почему я раньше не замечала, как вкусно здесь готовят?— поинтересовалась она с легким недоумением в голосе,— даже слов не хватает, чтобы выразить все восхищение и признательность, что владеют мной сейчас, здешним домовым эльфам!

— Они бы остались довольны, если бы слышали твои слова,— заметил Хагрид, поднимаясь из-за стола.

Все рядом сидящие сделали вид, что ничего не произошло, когда стол едва не перевернулся при этом. Через пару минут из-за стола вышла и Мэри вместе с Кэт. Вместе они достигли парадных дверей, и пошли вдоль озера, в конце концов, приземлившись в тени одного из рядом стоящих тисов – было довольно-таки жарко. Некоторое время они не нарушали тишину, вперив взгляды в чуть волновавшуюся гладь озера, задумавшись каждая о своем.

— Не хочешь рассказать теперь, когда выздоровела, насколько тяжелы преступления, что тяготят твою душу? — спросила Кэт неожиданно, глянув на Мэри исподлобья.

Мэри тяжело вздохнула.

— Нет, Кэт, не хочу. Если ты об этом узнаешь, то будешь обязана рассказать всем, и тогда... меня здесь уже не будет.