Сила двух начал (СИ)

Мэри тоже рассказала о себе – то, что не касалось ее жизни как Пожирательницы смерти. О своей личной жизни она не говорила – но Кэт как будто даже не было это интересно, по крайней мере, если и был, внешне ее интерес никак не проявлялся.

В пятницу вечером Мэри гуляла по Запретному лесу одна – Кэт была очень занята и еще за ужином сказала ей, что в лесу этим вечером не появится. Постепенно в лесу стало холодно, подул пронизывающий ветер – приближалась гроза. Мэри, разумеется, не желала мокнуть под проливным дождем и ускорила шаг. Но уже через минуту пропахала носом землю – коварно попавший под ноги корень заставил ее распластаться под деревьями. Шипя сквозь зубы проклятия, волшебница поднялась и застыла на месте при виде дюжины молчаливых кентавров, что окружили ее со всех сторон.

— Зачем ты в нашем лесу, волшебница?— заговорил кентавр, стоящий к Мэри ближе всех.

— Я пришла сюда с миром. Я просто хотела...

— Людям не место в нашем лесу!— оборвал ее гул сразу со всех сторон – Мэри при виде поднятых луков тут же выкрикнула:

— Не место? Но люди все же ходят здесь – Хагрид, к примеру, Кэт Мейнджен...

— Им мы можем полностью доверять, тебя же видим впервые.

Эти слова были встречены одобрительными выкриками, опущенные, было, луки вновь поднялись с уже готовыми сорваться стрелами. Но Мэри и не думала сдаваться:

— Я около недели ходила по этому лесу вместе с Кэт, не могли же вы меня не видеть!

— Сейчас ее нет, так что...

Начавший говорить кентавр замолчал, обернувшись. Мэри, проследив за ним взглядом, с изумлением увидела, что к ним идет Кэт Мейнджен.

— Если вы действительно доверяете мне, значит, пропустите и ее,— обратилась Кэт к кентаврам,— я ручаюсь за нее.

Кентавры недовольно зароптали, но открытого недовольства никто из них не высказал.

— Ладно, мы вас пропустим, но помни – ты поручилась за нее и отвечаешь за все ее действия,— произнес один из кентавров.

Кэт согласно кивнула, и кентавры почти мгновенно покинули поляну.

— Как вовремя ты меня нашла!— сказала Мэри, переводя дух,— я бы не смогла доказать без тебя, что не причиню им вреда.

— Да, тебе повезло,— подтвердила Кэт серьезно,— кентавры редко верят даже самым искренним словам, им все нужно на делах подтверждать. Ты, я думаю, на сегодня уже нагулялась, не так ли? Идем в Хогвартс?

— Идем,— произнесла Мэри с облегчением,— стой, а ты-то что тут делала? Неужели знала, что я сюда пойду?

— Вовсе нет. Просто освободилась быстрее, чем думала, вот и решила прогуляться,— ответила Кэт, идя вперед довольно быстрым шагом,— и хорошо, что на тебя наткнулась. Я думала, я одна захожу так далеко...

— Извини,— сказала Мэри, почувствовав себя крайне неудобно,— я совсем забыла о времени и не смотрела, куда иду. Постараюсь больше так далеко не заходить.

Кэт одобрительно хмыкнула в ответ:

— Да, ты меня очень этим обяжешь, Мэри. А пока мы идем, я расскажу тебе немного о моих единорогах...

Всю дорогу до замка Кэт описывала Мэри тех своих питомцев-единорогов, за которыми ухаживала – в основном, это были жеребята. А она слушала восторженные слова волшебницы и благодарила судьбу за свое везение...

Как бы ни хотела Мэри выспаться, как бы ни мечтала до обеда проваляться в постели в эту субботу – ей это не удалось. По закону подлости она проснулась очень рано, даже раньше, чем в будние дни. Разумеется, хорошего настроения этот факт волшебнице не прибавил, но встать все же пришлось после долгих попыток заснуть. Проклиная все на свете, Мэри огляделась в полумраке – кусочек неба за окном постепенно светлел, но никакого намека на рассвет еще не было. Продолжая ворчать себе под нос, она оделась, думая о том, что сегодня состоится ее первый урок со Снегом и Эйвери. Когда на нее внезапно напал сильный кашель, Мэри с минуту недоумевала, но, увидев кровь на ладонях, что безотчетно поднесла к губам, тут же поняла, что к чему. Она шагнула к столу, на котором стояло зелье, но сильнейший приступ кашля согнул ее вдвое – кровь потекла изо рта ручьями, и в какой-то момент словно закупорила собой глотку Мэри, мешая воздуху пройти в легкие. Волна паники прокатилась по всему телу волшебницы – она чувствовала, что задыхается, но ничего с этим поделать не могла... Не помогло и то, что ее рот был широко раскрыт – удушье становилось все сильнее, повалив Мэри на пол. Выпучив от ужаса глаза, волшебница сделала отчаянную попытку вздохнуть, и она увенчалась успехом. Но Мэри даже порадоваться этому не успела – ее настигла слепая, обжигающая и всепоглощающая боль — прежде, чем она смогла перевести дух. Ей нужно было зелье, но то, находящееся от Мэри на расстоянии трех шагов, казалось непостижимо далеким – ведь столь сильную боль волшебница проигнорировать, и встать на ноги, не могла. Пыталась доползти до стола, но все мышцы тут же взвыли, отказываясь подчиняться ей. Сознание Мэри затопил безотчетный страх, но она не собиралась сдаваться – с величайшим трудом, уже корчась в предсмертных судорогах, волшебница достала волшебную палочку и, мысленно произнеся заклинание призыва, направила ее на заветный флакончик. Тот тут же оказался в ее руке, в момент, когда все окружающее перед взором Мэри начало расплываться. Но она все же смогла поднести флакончик губам, надеясь, что ни капли не прольется...

Жуткое ощущение ледяного холода пронизало все ее существо – она ведь мертва, почему же чувствует холод? Но мысль об этом тут же оборвалась – на смену холоду пришел нереальный жар, превышающий тот, что владеет людьми, горящими в лихорадке. Все было так, словно она оказалась под действием своего заклинания «Двух стихий» — огонь сменялся на лед, затем снова мучил ее... В конце концов, Мэри, вновь горя в адском пламени, почувствовала, что боль становится меньше, и, наконец, исчезает совсем...

Еще до того, как открыть глаза, Мэри захотела перевернуться – все это время она лежала на боку, скрючившись в невероятно неудобном положении. Но не смогла, сколько бы ни прилагала к этому усилий. Гневно зарычав, волшебница отчаянно дернулась, призывая всю свою волю на борьбу с беспомощностью. И тело весьма неохотно, но подчинилось ей. Еле-еле, шатаясь, она поднялась на ноги и чуть вновь не упала, увидев, как много крови из нее вытекло. Мэри убрала эту кровь, переоделась так быстро, как смогла, и рухнула без сил на кровать, забывшись благостным сном...

Пока тот сон, что опустился на Мэри мгновенно, длился, она знала, о чем он, но, проснувшись, тут же забыла его. Темнота за окном всколыхнула в ее сознании какие-то воспоминания, но стук в дверь, довольно громкий, тут же сбил ее с мысли. А в дверь уже буквально ломились – так, словно произошло нечто серьезное, что Мэри должна была немедленно узнать. Она волшебной палочкой открыла дверь – в комнату тут же вбежали Кэт и Хагрид, едва не упав при этом носом в ковер.

— Какого горного тролля ты не открывала так долго?!— возмутилась Кэт,— мы минут десять до тебя достучаться не могли!

— Вот уж не знала, что я так крепко сплю,— немного иронично отозвалась Мэри, потягиваясь.

Этот ее ответ мгновенно взбесил Кэт – гневно сверкнув глазами, она занесла волшебную палочку, собираясь заклясть Мэри, но рука Хагрида, перехватившая ее руку, остановила Кэт.

— Не стоит,— сказал он примирительно, с силой опуская руку волшебницы,— ясно же, что она и вправду всего лишь заспалась.

— Не говори мне, что столько спать – нормально,— пробурчала Кэт, убирая палочку за пазуху,— Хогвартс разрушится быстрее, чем она проснется.

— Зато я выспалась,— произнесла Мэри с достоинством,— кстати, который час?

— 10 часов вечера,— ответила Кэт, осматриваясь. На миг ее глаза сузились – взгляд волшебницы наткнулся на фолиант «Древние рода и их потомки». Мэри заметно напряглась.— Откуда у тебя эта книга?

— Один знакомый одолжил. А с какой это стати вы ломились ко мне, прервали мой сон?

Ответил ей Хагрид:

— Нам показалось странным, что тебя на ужине не было. Завтрак – еще ладно, обед – куда ни шло, но ужин... Так долго спят либо драконы, либо больные, которым нужен покой.