Предсказание (СИ)

Козак Елена Александровна

Предсказание

 Предсказание. Часть первая. Начало

   Пролог

25 студня1, Королевский двор

   - Достопочтимый Кроникэл Mелл Альфранс Тройнэ, согласны ли вы взять в жены достопочтимую Эльвиру Дэрадин Эльнштас Киa?

   - Да, согласен.

   - Достопочтимая Эльвира... согласны ли вы выйти замуж за достопочтимого Кроникэла...?

   - Да, согласна.

   Тогда, властью данной мне Истинным королем Киринеи, объявляю вас мужем и женой, можете поцеловаться.

   Это была самая пышная свадьба за последние пятьдесят лет. Огромный зал с множеством цветов - отличительная черта брачных церемоний у эльфов, прелестная музыка лучших менестрелей. Многие из них добирались из самой Зарии2, а то и с Раада3, присутствие самых видных людей Киринеи: бароны, герцоги, лорды... - все это говорило о многом, но...

   Эльфийские рода Тройнэ и Киа не были такими уж значимыми. На протяжении последних столетий они упрямо боролись, пытаясь защитить себя от нищеты: интриговали, обращались с прошением к своему монарху. Ничего не помогало. Пришлось склонить голову и согласиться и поехать в Киринею в качестве послов лучезарных. Это было немыслимо: аристократы выполняющее работу... Как бы сказать помягче... Шпионов! Но выбора не было. Пришлось соглашаться: ехать к ненавистным соседям - людям.

   Официально Мелл и Дэра должны были составить новый договор между Киринеей и Эльтой, не допустить войны между двумя расами, а не официально... потянуть время, просмотреть нужные бумаги, поговорить с некоторыми людьми - лояльными к эльфам. Хуже не придумаешь! Еще месяц назад Дэра рыдала на плечах у своего кузена и умоляла не отправлять ее в Киринею. Ведь если что-то сорвется...

   Но тот оставался глух к рыданиям родственницы: эльфы в совершенстве владели своим лицом, эмоциями, и рыдания, что для них были всего лишь трюком. Да и родственные узы мало что значили для лучезарных, которые заботились только о себе.

   В какой-то момент Дэра встала с колен, прошептала что-то вроде: "Я должна была попробовать" и вышла за дверь. Шестидесятисемилетняя эльфийка уже представляла, как опозоренная возвращается на родину.

   От своего собственного имени, а также от имени всех подданных Киринеии... - король Киринеи Серженс присутствовал на бракосочетании и даже счел нужным лично поздравить молодожен.

   Только по этой причине весь двор и собрался на свадьбе, сохраняя вежливые улыбки, громко выражая свое одобрение и скрывая то, что хранилось в сердцах: страх, злость, зависть.

   - Я слышал, дело в бумагах. Они что-то отыскали. Договора с Зарийцами о скорой войне против эльфов. Вот им и...

   - Нет. На самом деле...

   - Не о том вы думаете. Какая разница, за что, главное, что будет дальше.

   Действительно, чего ожидать в будущем - именно это и волновало всех присутствующих. Мужчины тихо переговаривались, раздумывая над сменой в приоритетах во внешней политике, и о том, как это коснется их собственных шкурок. Ведь что ни говори, а каждый шаг в сторону от желаний короля может стать последним в жизни. А сейчас монарх вел себя странно, если не сказать больше.

   Дамы тоже пребывали не в лучшем настроении. Как раз сейчас они тихо перешептывались, обсуждая подвенечное платье невесты:

   - Как оно вульгарно.

   - И не говори, шелк неизвестного происхождения и эта бахрама на рукавах. Никогда не видела ничего более безвкусного.

   Или же попросту завидуя молодой красавице, на свадьбе у которой собрался весь высший свет.

   Был только один человек, помимо самого Короля и эльфов-молодоженов, который доподлинно знал, отчего Серженс так благоволит эльфам. Сейчас он держал в руке шар и смотрел, как та, кого он любил больше жизни, связывает себя узами брака с другим.

   "Дэра... Зачем?" - короткий взмах головой. Жест выглядел так, будто парень хотел поставить точку в затянувшейся любовной истории, а вместо этого воспроизвел запятую.

   Второй сын Короля Киринеи был привлекательным семнадцатилетним юношей. Улыбчивый и веселый брюнет, который, конечно же, предпочтет хорошую шутку учебе, а сердце любимой - горе золота. Но, несмотря на это, Фредерик был не похож на своих младших братьев-близнецов. Вот уж кто доставал своего отца и всю тайную службу королевства по-полной: карты, дурман, выпивка, бесконечные долги.

   Единственным недостатком юного принца, естественно не с точки зрения самого Фредерика, а, по мнению его отца, была чрезмерная влюбчивость. Сегодня он дарит горы цветов фрейлине своей матери, а завтра целует дочь посла соседнего государства. А какая из дам будет противиться чувствам будущего короля? Сумасшедших нет. Ведь каждая до последнего надеется, что повезет именно ей: предложение руки и сердца, а вслед за ним и короны, не заставит себя ждать.

   Потому и отвечает "бедняжка" на поцелуи будущего короля со всем пылом, на который способна, а потом кусает губы, видя недавнего поклонника, флиртующего с другой. Впрочем, будет и на ее улице праздник, когда принц бросит свою новую подружку ради кого-то еще.

   Таким образом, все победы доставались Фредерику легко и непринужденно. Как в той пословице: "день-два - она твоя".

   Но всему наступает конец. В тот солнечный день, когда он с братьями возвращался с охоты, закончилась его веселая и беззаботная жизнь. А ведь ничто не предвещало беды...

   - Вставайте, сони, ку-ку, проснитесь! - орал Фредерик на свои младших братьев, пытаясь разбудить. Это процедура была обязанностью их служанок. Хотя, к слову, они выполняли ее с меньшим рвением, чем родной брат. В ход обычно шла лесть, поцелуи, ненавязчивая щекотка... Но сегодня две прелестные дамы были не в состоянии кого-то будить. Их до сих пор отпаивали успокоительными настойками после вчерашней проделки Леонса и Торберта.

   А так как Фредерик тоже виноват, правда, косвенно, в расшалившихся нервах двух молоденьких служанок: ну откуда, скажите на милость, ему знать, зачем его братьям светляки и громовой голос?! То и отдуваться пришлось ему. Вчера принц наколдовал двум пятнадцатилетним лоботрясам то, что они просили (попробуй, откажи этим нахалам!), и, посчитав, что легко отделался, забыл обо всем. А сегодня...

   Фредерик был единственным ребенком в семье, который имел магический дар. Но его отец не считал, что умение колдовать входит в обязанности принца. Поэтому, в отличие от фехтования, конной езды, политологии, танцев и многого, многого другого (вы не поверите, сколько всего должны знать принцы!), входившего в обязательную программу и изучавшегося с лучшими учителями королевства, до всех законов магии будущий король доходил самостоятельно. Впрочем, дальше шуток его "познания" не распространялись.

   Вот сейчас Фредерик будил младших братьев, и в который раз зарекался не выполнять их "скромных" просьб. Минут через десять близнецы соизволили проснуться, и юноша, посочувствовал их служанкам, которым приходилось ежедневно выполнять эту операцию. А уж когда Леонс со словами: "Дорогая, почеши мне спинку" потянулся поцеловать брата, вовсе разозлился.

   Впрочем, на его родственника это не подействовало. Потом еще около часа после пробуждения тот рассказывал всем желающим и не очень, историю про то, как Фредерик подкупил служанок, чтобы под покровом рассветных сумерек признаться в своих чувствах. И то, что его разбудили в двенадцатом часу, ничуть не беспокоило юного пакостника.

   Наконец, настало время охоты. Четверо братьев выехали из замка, подбадривая себя криками и размахивая шляпами. Если принцы что-то делали, то с размахом, обязательно сообщая об этом всем вокруг.

   Как обычно на опушке они разделились, и каждый выбрал себе жертву. Фредерик погнался за великолепной ланью, дикой, неукрощенной. Она бежала быстрее ветра, и принц пытался оказаться на подходящем для выстрела расстоянии. Это было не так-то просто, но в этом и была особая прелесть - победить сильного противника, а не вконец запуганную жертву. Как всегда, охота захватила все чувства. Юноша забыл о времени. Их осталось лишь двое: ловец и жертва.