Возвращение со звезд

да.

- Откуда ты знаешь?

- Твердо не знаю. Но должны же они быть готовы к крайностям; ведь даже бетризованный пес может взбеситься. Скажешь, нет?

- Но... но ведь это... Погоди! Значит, они все-таки могут убивать? Отдавая приказы! Разве это не все равно: я сам убью или отдам приказ?

- Для них нет. Убийство, мол, в крайнем случае, понимаешь, перед лицом опасности, угрозы, как с бешенством, к примеру. Обычно этого не случается. Но если бы мы...

- Мы?

- Да, например, мы двое, если бы мы что-то, ну, понимаешь... то, конечно, нами займутся роботы, не люди. Они не могут. Они добрые.

Он с минуту молчал. Его широкая, покрасневшая от солнца и песка грудь стала вздыматься быстрей.

- Эл! Если б я знал! Если б я это знал! Если... бы... я... это... знал...

- Перестань.

- С тобой что-то случилось?

- Да.

- Знаешь, о чем я?

- Да. Были две - одна пригласила меня сразу, как только я вышел с вокзала. Вернее, нет. Я заблудился на этом проклятом вокзале. Она повела меня к себе.

- Она знала, кто ты?

- Я сказал ей. Сначала она боялась, потом... вроде как пожалела, что ли, не знаю, а потом перепугалась по-настоящему. Я пошел в отель. На другой день знаешь кого я встретил? Ремера!

- Не может быть! Сколько же ему? Сто семьдесят?!

- Нет, это его сын. Впрочем, и ему почти полтораста лет. Мумия. Что-то ужасное! Мы поговорили. И знаешь? Он нам завидует...

- Есть чему...

- Он этого не понимает. Ну, вот... А потом одна актриса. Их называют реалистками. Она была от меня в восторге. Еще бы, настоящий питекантроп! Я поехал с ней, а наутро сбежал. Это был дворец. Великолепие! Расцветающая мебель, ходячие стены, ложе, угадывающее мысли и желания... да.

- Хм. И она не боялась?

- Нет. Боялась, но выпила что-то, не знаю, что это было, может, какой-то наркотик. Перто или что-то в этом роде.

- Перто?!

- Да. Ты знаешь, что это? Ты пробовал?

- Нет, - сказал он медленно. - Не пробовал. Но именно так называется то, что ликвидирует...

- Бетризацию? Не может быть?!

- Так мне сказал один человек.

- Кто?

- Не могу его назвать, я дал слово.

- Ладно. Так поэтому... поэтому она... - Я вскочил.

- Садись.

Я сел.

- А ты? - сказал я. - А то я все о себе да о себе...

- Я ничего. То есть ничего у меня не получилось. Ничего... - повторил он еще раз. Я молчал.

- Как называется это место? - спросил он.

- Клавестра. Но сам городок в нескольких милях отсюда. Знаешь что, давай съездим туда. Я хотел отдать в ремонт машину. Вернемся напрямик - пробежимся немного. А?

- Эл, - сказал он медленно, - старый конь...

- Что?

Его глаза улыбались.

- Хочешь изгнать дьявола легкой атлетикой? Осел ты!

- Одно из двух: или конь, или осел, - сказал я. - И что в этом плохого?

- То, что ничего из этого не выйдет. Тебе не случалось задеть кого-нибудь из них?

- Обидеть? Нет. Зачем?

- Не обидеть, а задеть. Я только теперь понял.

- Не было повода. А что?

- Не