Возвращение со звезд

его работа именно об этом. Очень похоже на твоего Старка.

- Что ты говоришь? Это невозможно! Шепли не мог знать... лучше прочти Старка сам.

- И не подумаю. Знаешь, что это? Ширма.

- То есть?

- Да, кажется, я знаю, что произошло.

- Ну?

- Бетризация. Я вскочил.

- Ты думаешь?! Он открыл глаза.

- Ясно. Не летают - и никогда уж не полетят. Будет все хуже. Ням-ням. Одно огромное ням-ням. Они не могут смотреть на кровь. Не могут подумать о том, что произойдет, если...

- Постой, - сказал я, - это невозможно. Ведь есть же врачи. Должны быть хирурги...

- Так ты не знаешь?

- Чего?

- Врачи только планируют операции. Выполняют их роботы.

- Не может быть!

- Я тебе говорю. Сам видел. В Стокгольме.

- А если вдруг понадобится вмешательство врача?

- Не знаю толком. Кажется, есть какое-то средство, которое частично уничтожает последствия бетриза-ции, правда, очень ненадолго, а уж стерегут они его - представить себе не можешь. Тот, кто мне говорил, чего-то недосказывал боялся.

- Чего?

- Не знаю. Эл, мне кажется, они сделали ужасную вещь. Они убили в человеке человека.

- Ну, этого ты утверждать не можешь, - тихо сказал я. - В конце концов...

- Подожди. Ведь это очень просто. Тот, кто убивает, готов к тому, что и его могут убить, да? Я молчал.

- И поэтому в известном смысле необходимо, чтобы он мог рисковать всем. Мы можем. Они нет. Поэтому нас так боятся.

- Женщины?

- Не только женщины. Все. Эл! Он вдруг сел.

- Что? - спросил я.

- Тебе дали гипногог?

- Гипно... Аппарат для обучения во время сна? Да.

- Ты пользовался им?! - почти крикнул он.

- Нет... а что?

- Твое счастье. Выкинь его в бассейн.

- Почему? А ты им пользовался?

- Нет. Меня что-то подтолкнуло, и я выслушал его не во сне. Хотя инструкция это запрещает. Ну, ты себе представить не можешь, что это такое!

Я тоже сел.

- Ну и что?

Он смотрел хмуро.

- Сладости. Сплошная кондитерская! Уверяю тебя. Чтоб ты был мягким, чтоб ты был вежливым. Чтобы мирился с любой неприятностью, если кто-то тебя не понимает или не хочет быть к тебе добрым - женщина, понимаешь? - то виноват ты, а не она. Что высшим благом является общественное равновесие, стабилизация. И так далее и тому подобное - одно и то же. А вывод один: жить тихо, писать мемуары, не для издания, а так, для себя, заниматься спортом и учиться. Слушаться старших.

- Это же суррогат бетризации! - проворчал я.

- Разумеется. Там еще много всего было: например, нельзя применять ни к кому ни силы, ни грубого тона, а уж ударить человека - это позор, даже преступление, потому что это вызовет страшный шок. Драться нельзя независимо от обстоятельств, потому что только звери дерутся...

- Постой-ка, - сказал я, - а если из заповедника убежит дикий зверь... Да, я забыл... диких зверей уже нет.

- Диких зверей уже нет, - повторил Олаф, - но есть роботы.

- Ну и что? Ты хочешь сказать, что им можно дать приказ убить?

- Ну