Братья по оружию

заставил себя расслабиться. Конечно же, клон должен стараться избегать интимных моментов с людьми, хорошо Майлза знающими, – в такие минуты он больше рискует оступиться. Если только он не самонадеянное дерьмецо с маниакальной склонностью к экспериментам, какое Майлз ежедневно видит в зеркале, когда бреется. Майлз с Элли только-только стали близки… сможет ли она увидеть разницу? Если она… Майлз сглотнул и постарался снова вернуться мыслями к глобальным политическим сценариям.

Клон был создан не просто для того, чтобы свести его с ума; это лишь приятный побочный эффект. Он был выкован как оружие, направленное против Барраяра. Через премьер-министра графа Эйрела Форкосигана – против Барраяра, словно человек и империя – единое целое. Майлз не питал иллюзий: заговор организован не ради его самого. Он мог представить себе десяток способов использовать против отца фальшивого Майлза: от относительно милосердных до ужасающе жестоких. Он взглянул на Галени, спокойно лежащего на скамье в ожидании смерти от руки собственного отца. Или этим самым спокойствием пытающегося заставить отца его убить, доказав… что? И Майлз молча вычеркнул милосердные сценарии из списка возможных.

Наконец усталость взяла над ним верх, и он заснул на жесткой скамье.

***

Спал он плохо, то и дело выныривая из какого-то неприятного сновидения лишь для того, чтобы снова встретиться с еще более неприглядной реальностью (холодная скамья, затекшие мышцы и Галени, который ворочается на скамье напротив, извиваясь в столь же неудобном положении: его глаза поблескивают сквозь ресницы – проснулся? дремлет? непонятно) и снова, защищаясь от нее, уплыть в страну снов. Чувство времени полностью отказало Майлзу, хотя, когда он наконец сел, то затекшие до скрипа мышцы и водяные часы переполненного мочевого пузыря подсказали, что спал он долго. Когда он пропутешествовал в санузел, плеснул холодной водой в свою уже покрытую щетиной физиономию и напился, мозг уже заработал на высоких оборотах и дальше спать стало невозможно. Эх, было бы у него кошачье покрывало!

Щелкнула дверь. Якобы дремавший Галени мгновенно сел: ноги опираются на пол в точности под центром тяжести тела, лицо совершенно непроницаемо. Но на сей раз это оказался ужин. Или завтрак, судя по меню: тепловатый омлет, сладкая сдоба с изюмом, благословенный кофе в пластиковом стаканчике и по чайной ложечке каждому. Принес его один из молодых людей с непроницаемым лицом игрока в покер, виденных Майлзом накануне. Второй маячил в дверях с парализатором наготове. Не спуская глаз с Галени, человек поставил завтрак на дальний край скамьи и быстро попятился.

Майлз поглядел на еду с опаской. Но Галени взял свою порцию без колебаний. Знает, что в еде нет ни яда, ни наркотика, или просто ему на это наплевать? Майлз пожал плечами и принялся есть.

Проглотив последние драгоценные капли кофе, он спросил: – Вы не уловили никаких намеков на то, в чем цель всего этого маскарада? Им пришлось зайти невероятно далеко, чтобы сотворить этого… чтобы