Братья по оружию

чало пятого дня с тех пор, как вы исчезли из посольства, – сообщил он, отвечая на незаданный вопрос. – Эту лампу держат включенной постоянно?

– Да.

– А-а. – Майлз подавил тошнотворную вспышку пришедшего по ассоциации воспоминания. Постоянное освещение было цетагандийской тюремной практикой, вызывающей у заключенных дезориентацию во времени. И адмирал Нейсмит был с этой практикой лично знаком.

– Я видел его всего пару мгновений, – продолжал Майлз, – когда нас меняли. – Он потянулся к отсутствующему на поясе кинжалу, затем принялся растирать шею. – Я что… правда так выгляжу?

– Я думал, что это вы. До самого конца. Он сказал мне, что практиковался. Устроил себе экзамен.

– И прошел его?

– Он пробыл здесь четыре или пять часов.

Майлз поморщился. – Плохо. Хуже некуда.

– И я так думаю.

– Понимаю. – Комнату заполнила вязкая тишина. – Что ж, историк. Как вы там отличаете подделку от оригинала?

Галени качнул головой и тут же коснулся виска, словно пожалев об этом движении; явно, у него голова болит так, что в глазах темнеет. У Майлза – тоже. – По-моему, я больше ничего не понимаю, – добавил Галени задумчиво. – Он отдал честь.

Сухая усмешка тронула уголок рта Майлза. – Ну, разумеется, существую я один, а это все – заговор с целью свести вас с ума…

– Прекратите! – крикнул Галени. И все же призрак улыбки на мгновение озарил его лицо.

Майлз поднял взгляд к потолку. – Ну, кем бы я ни был, вы вполне можете сказать мне, кто такие «они». Э-э… надеюсь, это не цетагандийцы? Я бы посчитал это чересчур неуютным, в свете наличия моего… двойника. Я так понимаю, он создан хирургически. – Только не клон, пожалуйста, пусть он не окажется моим клоном…

– Он сказал, что он клон, – произнес Галени. – Конечно, как минимум половина его слов была ложью, кем бы он ни был.

– О-о. – Более крепкие выражения казались совершенно неадекватными ситуации.

– Да. И сказанное здорово привлекло мое внимание к вам. К вам самому.

– А-а… гм! Да. Кажется, я знаю, отчего неожиданно выдал… эту историю, когда меня зажала в угол репортерша. Я его уже как-то раз видел. В подземке, когда был в городе вместе с коммандером Куинн. Дней восемь-десять назад. Должно быть, в тот раз была первая попытка меня подменить. Я тогда подумал, что это себя вижу в зеркале. Но на нем был не тот мундир, и им пришлось прервать операцию.

Галени покосился на собственный рукав. – И вы не придали этому значения?

– У меня в тот момент голова была много чем занята.

– Вы об этом не доложили!

– Я тогда был под воздействием болеутоляющих. И подумал, что это просто небольшая галлюцинация. А когда вернулся в посольство, то забыл. Кроме того, – слегка ухмыльнулся Майлз, – вряд ли нашим рабочим взаимоотношениям пошло бы на пользу, зародись у вас серьезные сомнения в моем душевном здоровье.

Галени сжал губы в раздражении, которое постепенно смягчилось до выражения, похожего на отчаяние. – Наверное, не пошло бы.

Отчаяние на лице Галени Майлза встревожило. Он принялся распинаться: