Невеста для принца Эльдорадо (СИ)

Я бы поспал, но мешала ноющая боль в раненой руке. Бесконечно усталая Лона тоже не могла уснуть. Её терзала тоска. А что должна себя чувствовать мокрая и замёрзшая принцесса в крошечной палатке в обществе пышущего жаром горца и агрессивной собаки? Тут наидобрейший в мире человек начнёт строить коварные планы убить соседей или хотя бы их выгнать.

- Дарен, мы опять застряли в какой-то заднице мира, - грустно произнесла она. - Я за эти дни чего только не насмотрелась. Жду воина из рейда, и тут сумасшедший дикий кабан пытается меня трахнуть, а я его застрелила. Потом труп кабана жрут голодные волки, а изнеженная принцесса сидит в пяти шагах от них, и волнуется, почему долго не возвращается любимый.

- Ты не есть изнеженная.

- Теперь уже точно нет! С кем поведёшься, как говорится. Сколько чудовищ я повидала! Двух змей мы съели сами, ещё сколько-то сожрал Дваш. Кабан и волки были, значит, переходим к крокодилам.

- Ты есть пропустившая пиявку.

- Достал ты уже меня этой пиявкой! Она ни при чём. Она - как драконы. Всего лишь символ. Ах, да, я забыла упомянуть таких чудовищ, как викинги. Я же понимаю их язык. Они говорили "Да какая разница, из Берга или из Эльдорадо?", и красочно описывали, что сделают со мной, едва убьют тебя. А знаешь, что их остановило? Отряд убийц из Берга! Они испугались, что ты из этого отряда. Понимаешь? Свирепые викинги боятся убийц-горцев, а принцесса Мелона влюбилась в одного из них. Ну, и чтобы закончить с чудовищами, упомяну стража священного леса, который с помощью биолокации пытался выведать сокровенные тайны моего причинного места, и потерпел крах. Хотя, по большому счёту, он не чудовище, а заурядный комедиант.

Неожиданно для меня этот наш разговор оказался полезным - я немного отвлёкся от боли, а ещё понял, почему с лёгкостью побеждаю десантников, хотя и по числу, и по вооружениям перевес на их стороне.

- Страж есть фальшивый, - согласился я. - Но фальшивый есть не только страж. Десантники есть не настоящие тоже.

- Не поняла. Они не десантники? А кто?

- Десантники есть воины. Те, кто есть сражавшиеся с нами, не есть воины.

- Не понимаю.

- Воины есть выполняющие приказы и действующие по уставу. А эти есть не обученные воевать. Засада у пруда Влюблённых есть выполненная безобразно. Ты есть видевшая, чем боевое охранение есть там занимавшееся. А здесь мы есть видевшие подразделение десантников, что есть не имеющее командира.

- Ими командовала тётя Фанни.

- Нет. Она есть одетая в мундир, что есть не похожий на мундиры остальных. И они есть ей не подчинившиеся.

- Только один из них.

- Один из пяти есть очень много.

- Ладно, тебе виднее. Да и какая разница? Ты мне лучше скажи, зачем я забралась в заднице мира, где вдобавок полно крокодилов? Раньше я знала только туфельки из крокодиловой кожи. Они так нежно обнимают стопу, будто ладони возлюбленного.

Я отлично понимал Лону, и даже признавал - я и сам отчасти виноват в том, что путешествие внезапно превратилось в полноценный боевой рейд с повышенным риском, нечего было лишний раз ссориться с банкирами из-за пистолетов. Но что это меняет? От нытья у меня и зубы разболелись, не говоря о воспалённой ране. Я знал, что она не замолчит, но можно было попытаться сменить тему.

- Лона, лошади есть чувствующие королевскую кровь, что есть передающаяся по наследству как?

- Мы уже много раз это обсуждали. Ты просто не хочешь слушать, как я жалуюсь на судьбу. А кому мне выплакаться? Двашу? Разве я часто жалуюсь?

- Нет, ты есть жалующаяся очень редко. Ты есть молодец.

- Избалованная принцесса молодец, потому что редко жалуется, попав в очередную задницу мира. Ладно, что тебе непонятно с королевской кровью?

- Королевская кровь есть передающаяся от обоих родителей?

- Нет, конечно. Если бы по обеим линиям, она бы лет за двести оказалась у всех.

- Я потому и есть спрашивающий.

- Вообще-то, этих лошадей вывели, чтобы на трон не сел бастард. То есть, всё зависит только от отца. Если отец без королевской крови, то сын или дочь - тоже, и без разницы, кто мать.

- Тогда король есть знающий, что если его ребёнок есть сброшенный лошадью, то он есть не его ребёнок.

- Да. Их для этого и выводили. Мой отец, кем бы он ни был, имел королевскую кровь. Но ты уверен, что это не Герхардт III?

- Я не есть уверенный. Но чутьё есть подсказывающее, что твой отец не есть он.

- Против чутья ничего возразить невозможно, разве что сослаться на собственное, - язвительно заявила Лона. - Но моя интуиция помалкивает. Если у тебя всё, давай спать. И хватит мне при каждом удобном случае напоминать, что я незаконнорожденная.

- Ты есть прекрасная, и твоя родословная есть неважная. А я есть пожелавший тебе спокойной ночи.

За эту незамысловатую реплику я удостоился страстного поцелуя. Увы, из-за проклятой раны наша взаимная симпатия не переросла во что-то большее. Лона уснула, а я ещё немного поразмышлял, кто же её настоящие родители. Казалось бы, никакой разницы нет, Блувштейн-банк и король Гроссфлюса признают её принцессой, королевские лошади - тоже, как бы по-идиотски это ни звучало, а династии Эльдорадо безразлично, чья дочь девушка с приданым в сто тысяч.

Но вся эта история с принцессой Ребеккой, королевской кровью и лошадьми, что её безошибочно определяют, не давала покоя. Ребекка не знала, что королевские лошади Гроссфлюса плохо относятся к простолюдинам? Пограничники и конюхи из отдалённых краёв Гроссфлюса, психиатр из Камарга, майор спецназа Берга - все они знали, а жена кронпринца, заинтересованная лично - нет? Исключено. А раз знала, но полезла в седло, значит, была уверена, что лошадь её признает. А лошадь не признала. Так откуда взялась ложная уверенность? Чутьё подсказывало, что эти неувязки важны, хоть и непонятно, в чём их важность.

Размышления принесли несомненную пользу - я уснул.

***

Наутро рука почти не болела, зато жутко распухла, и жар усилился. Чтобы надеть куртку, пришлось отрезать рукав. Лона, взглянув на меня, заявила, что завтрак отменяется, и даже хотела бросить палатку и кобылу, чтобы не теряя времени помчаться к целителям. Насчёт завтрака я не возражал, есть не хотелось, но настоял, что Дваша непременно надо накормить, а пока я этим займусь, она успеет свернуть лагерь, не бросая нужных вещей. Конечно, мы переживём потерю палатки, купим новую, но - плохая примета. А кобылу бросать нельзя - она единственное свидетельство моей доброты.

Следующие четверть часа непрерывно выслушивал колкости Лоны о добрых горцах, не верящих в магию, но погрязших в дурацких суевериях из пещерного прошлого. Я отвечал, что пещеры для меня вполне настоящее, в горах нет надёжнее места, чтобы переждать бурю.

Едва тронувшись в путь, мы выскочили на трассу, оказалось, что ночевали совсем рядом с ней. Лона, ехавшая первой, повернула на запад, к "Уютному отелю", но я её окликнул и показал, что мы едем на восток. Она возражала, говорила, что "Уютный" куда ближе, и именно там нас будет искать связной. Но я убедил её, сказав, что в городке на перекрёстке трасс квалифицированный целитель найдётся наверняка, а вот в занюханной деревушке - лишь если очень повезёт. На самом деле я просто не хотел подчиняться Фанни. Вот не хотел, и всё.

Кобыла держалась молодцом, шла вровень с жеребцами, даже когда мы переходили на галоп. Но Лона всё равно недобро посматривала в её сторону, ей казалось, что без кобылы мы бы скакали быстрее. А может, принцесса устала править жеребцом одной рукой, ведя в поводу чужую лошадь. Разглядев впереди встречный караван, Лона заявила, что кобылу нужно немедленно продать, подарить, а то и приплатить, чтобы забрали, и затеяла переговоры с купцами.