Невеста для принца Эльдорадо (СИ)

- Мы всё равно им поможем! Я приказываю! Я - принцесса, а ты - всего лишь герцог!

- Ты есть принцесса чего?

- Да хоть Гроссфлюса, хоть Эльдорадо!

- Мы есть находящиеся в Камарге, - напомнил я.

- Мы поможем им, хочешь ты этого или нет! - она вскинула своё громовое оружие вверх и сняла его с предохранителя. - Я выстрелю вверх, и нам всё равно придётся сражаться! Не спорь со мной!

Наверно, я мог её обезоружить. Но тогда она закричит, а это ничем не лучше. Что же делать? Слегка придушить? На все вопросы ответил Дваш. Он сел у ног Лоны и уставился на меня недобрым взглядом. Стало очевидно, что до принцессы можно добраться, только убив пса. А вот этого я точно не собирался.

- Я есть согласный, - я неохотно признал поражение. - Но я есть выставляющий одно условие. Первая же стрела есть должная убить их командира. Принцесса, диверсант и собака есть наверняка проигрывающие битву воинскому подразделению. Но когда командир есть убитый, подразделение есть превращающееся в толпу. Мы есть имеющие шансы победить толпу.

На самом-то деле всё не так просто. Толковый сержант командует пятёркой не хуже офицера. Хотя если судить по лицам, толковых тут нет. Но я уже говорил, что не стоит оценивать чей-то ум по внешности. Достал стрелу, наложил её на лук, но натягивать тетиву пока не стал - офицер сидел в геликоптере, ни во что не вмешиваясь. А десантники занимались откровенной ерундой - обменивались оскорблениями с рэбом Иегудой и Юдифью. Он уже встал, бегал вокруг десантников и размахивал руками, но наученный горьким опытом, особо к ним не лез. Она сидела на земле и ругалась не меньше него. А Хаим тем временем елозил на заднице, и уже подполз к противнику шага на полтора, оставалось ещё примерно четыре. Уж не знаю, что ему давало сокращение дистанции.

А вот Рахиль даже не шевелилась, хотя в подзорную трубу я видел, что она дышит. Выяснить, без сознания она или прикидывается, я не мог, так что выкинул её из головы. Тем более, из геликоптера выдвинулась лесенка, и по ней на землю спустилась женщина, одетая в зелёную рубашку с погонами, строгую чёрную юбку ниже колен и сапоги, как носит наша пехота, что называются "берцы". Я натянул лук, прицелился и выпустил стрелу. Рука сама собой метнулась к колчану, доставая вторую.

***

Я одновременно и попал, и не попал. Стрелу послал туда, куда целился, но не всадил в того, в кого хотел. Я ожидал, что затеявшая эту дурацкую схватку Лона поддержит меня стрельбой из своего лука, но она вместо этого громко заорала что-то неразборчивое, женщина-офицер мгновенно рухнула на землю целая и невредимая, моя стрела полетела куда-то внутрь геликоптера, а пятеро десантников повернулись в нашу сторону. В геликоптере кто-то завопил, похоже, я нечаянно подстрелил пилота. Стрела сама нашла жертву.

Ни секунды не сомневался, что в нас сейчас полетит лавина свинцовых стрел. У пруда Влюблённых я заметил, что кусты громовому оружию не преграда, так что пора прятаться. Объяснять Лоне ничего не стал, схватил за шиворот и потащил в укрытие. Дваш побежал следом, хоть с ним возиться не пришлось. Мы прижались к стволам, и тут грянул гром. Сбитые ветки летели на землю, стволы содрогались от ударов свинцовых стрел, а маленькое деревцо переломилось напополам.

Сквозь гром израильского оружия я слышал какие-то женские вопли со стороны геликоптера, скулёж Дваша, всхлипы Лоны и треск кустов, через которые кто-то шумно ломился. Мне оставалось только тупо посмотреть на стрелу у себя в руке и отправить её обратно в колчан - оказалось, лук я бросил возле кустарника, чтобы освободить руку, которой тащил Лону. Почему не бросил стрелу, а лук не переложил, не мог ответить даже себе.

Но куда больше меня интересовало, сколько десантников лезет через кусты. Если один, нужно его прикончить, а если двое-трое, причём в разных местах - можно делать что угодно, это уже конец битвы. Оказалось, один. Едва он выберется из кустов, сможет стрелять по нам, деревья уже не защитят. Я ждал, когда враг покажется. Определил, где он проламывает кусты, и нацелил туда свой скорострельный громовой арбалет. Несчастный ещё не вывалился из кустов, а я уже начал стрельбу. Громовое оружие, вырываясь, прыгало у меня в руках, стрелы из него летели куда попало, но некоторые всё же вонзались во врага.

Тут мой арбалет перестал греметь, и я понял, что колчан опустел. Нужно было сменить его на запасной, но в горячке боя я напрочь забыл, где он. В поясе? В кармане? В левом или правом? Чужое, непривычное оружие. Кинжал, лук, арбалет, даже меч - со всем этим я много тренировался и мог пускать их в ход мгновенно, не задумываясь, точно зная, где хранится боекомплект. С новым оружием я так не умел.

Десантник ещё стоял, но глаза его не выражали совсем ничего, а оружие смотрело вниз. Я попал ему в шею и лицо, раны были смертельными, но мёртвый и умирающий далеко не одно и то же. Он из последних сил стал поднимать оружие. Посмотреть, сможет ли он выстрелить, показалось плохой тактикой. Можно было уложить его издали из пистолета, но я побоялся, что он успеет выстрелить в ответ. Он был чуть выше и шире меня, так что своим телом полностью закрывал от стрел своих товарищей.

На бегу доставая из ножен кинжал, я ринулся к нему. Раненый десантник двигался медленно, я запросто его опередил. Левой рукой легко отнял оружие, а правой всадил кинжал в глаз. Хотел резать горло, этот удар по уставу предпочтительней, но подумал, что всё тут залью кровью, соберу здесь всех окрестных хищников.

Вообще-то, убивая врага кинжалом, нужно затыкать ему рот. Я не смог - вторая рука занята трофейным оружием, так что перед смертью он вскрикнул. Стрельба возобновилась, стреляли на звук, и свинцовые стрелы застучали по мертвецу. Спрятав кинжал в ножны, я пятился, держа тяжеленное тело перед собой подобием щита, и чувствовал себя настолько уверенно, что заодно и обыскал, собрав трофеи - два запасных колчана для громового оружия и выкидной нож. Ещё на трупе висели какие-то амулеты, я не знал, как ими пользоваться, так что трогать не стал. Уже почти дотащился до укрытия, как вдруг что-то ударило в левую руку у самого плеча, я уронил на землю и мертвеца, и его оружие, но успел метнуться в укрытие.

- Дарен, кровь твоя или его? - робко спросила Лона, продолжая всхлипывать.

Сообщил ей, что кровь, увы, моя, надо перевязать. Я настолько был уверен, что мы только понаблюдаем за израильтянами, а потом они мирно уберутся отсюда своей дорогой, что не прихватил на позицию аптечку. В этом рейде я уже слишком много раз ошибся. Да, ошибки мелкие - там палатку не купил, там боезапас не пополнил, там с револьвером не разобрался. Но мелочи накапливаются, и вот результат - я ранен, а моя аптечка хрен знает где, так что перевязывать придётся хрен знает чем.

Рана была нетяжёлой, ни кость, ни крупные сосуды не задеты, но всё равно болела, да и кровоточила слегка, но перевязку я отложил, первым делом надо перезарядить громовой арбалет. Без стрелкового оружия остальные десантники очень быстро нас прикончат, и со сбежавшимися на запах крови хищниками разбираться будут уже они. Левая рука слушалась плохо, трофейный колчан пришлось вставлять одной правой, зажав арбалет локтем и коленом. Дваш удивлённо наблюдал, как я это делаю, и даже перестал скулить. Наверно, его прежние хозяева перезаряжали оружие не так. Вряд ли они, например, дёргали рычаг, засылая стрелу из колчана в выходную трубку, упирая заднюю часть арбалета в живот.

Пока я мучил себя и оружие иноземцев, Лона отрезала рукав своей куртки и перевязала мою рану. Наверно, умнее было бы отрезать мой рукав, он уже и так разорван свинцовой стрелой, но глупо требовать от неопытной девчонки, чтобы она в бою всё делала правильно. Особенно когда сам постоянно ошибаешься. Я взглянул в заплаканные глаза принцессы и приказал немедленно прекратить реветь, а вместо этого слушать, благо стрельба прекратилась и гром утих. Лона объясняла, зачем предупредила об опасности женщину-офицера, и просила прощения, потому что я ранен из-за неё. Пришлось рявкнуть, чтоб заткнулась, и слушала разговоры десантников. Слёзы мгновенно высохли, губы зло поджались, но в разгар боя обиды прекрасной Лоны меня не очень беспокоили.