Страна призраков

Причём, согласись, не нагоняя большого страха. А локативное творчество… Им уже многие увлекаются. Сегодня ещё нельзя творить представления непосредственно при помощи нервной системы. Настанет день, и будет можно. Интерфейс у нас уже в голове. Скоро поднимем на такой уровень развития, что и думать забудем о его существовании. Представь, идёшь ты по улице, и вдруг… — он ухмыльнулся и развёл руками.

— Попадаю в мир Бобби, — закончила журналистка.

— Схватываешь.

Повернув жёлтую железку нижней стороной, она прочитала надпись “СДЕЛАНО В КИТАЕ” выпуклыми заглавными буквами крохотного размера. Деталька от игрушечного грузовика? Ящик трейлера? Контейнер? Точно, транспортная тара — из тех, что используют на кораблях.

Уменьшенная копия таинственного прямоугольного каркаса.

Холлис положила миниатюру возле белого кирпичика «Лего» и отвела глаза.

14.

Хуана

Тито вспоминал её квартиру в Сан-Исидро, неподалёку от крупного вокзала. Оголённые провода, ползущие по стене подобно вьющимся виноградным лозам, лампочки без абажуров, кастрюли и сковородки на грубых крючьях. На алтаре беспорядочно теснились разные предметы, обременённые особым смыслом. Пыльные склянки с тухлой водой, наполовину разобранный пластмассовый макет советского бомбардировщика, солдатская нашивка в пурпурных и жёлтых тонах, старинные бутылки с пузырьками, запертыми под мутным стеклом, из воздуха дней, миновавших, по меньшей мере, сотню лет тому назад… Все эти предметы, по словам Хуаны, составляли единую цепь, которая помогала яснее выразить её чувства к своим божествам. Сверху, из-под самого потолка озирала комнату написанная на стене Мадонна Гваделупская.

Тот прежний алтарь, как, впрочем, и нынешний, на квартире в испанском Гарлеме, в первую очередь посвящался Открывающему Путь и Ошун, чьи парные энергии никогда не приходили в равновесие и потому не достигали состояния покоя.

Рабы, которым не разрешалось поклоняться домашним божествам, присоединялись к католической церкви, чтобы почитать их уже в качестве святых. Каждый из идолов получил вторую личину, как например Бабалу-Эйе, двойник Лазаря, воскрешённого Иисусом Христом. Танец Бабалу-Эйе перекрестили в Танец Ходячего Мертвеца. Долгими тёмными вечерами в Сан-Исидро Тито наблюдал, как Хуана курит сигары и пляшет, словно одержимая.

И вот сегодня, спустя столько лет, они снова рядом. Раннее утро, Тито сидит перед нью-йоркским алтарём, таким же опрятным, как и остальное жилище. Непосвящённый увидел бы перед собой обыкновенную полку, но племянник сразу разглядел старинные бутылки, заключившие в своих тёмных чревах погоду давно минувших дней.

Он только что закончил описывать старика.

Хуана больше не курила сигар. И, наверное, не танцевала; впрочем, за последнее он бы не поручился. Она потянулась вперёд и взяла с алтарной тарелочки четыре кусочка кокоса, а другой рукой провела по полу, поцеловала кончики пальцев и бесконечно символичную пыль. Закрыв глаза, после короткой молитвы на языке, которого Тито не понял, тётка