Шмордонские войны (СИ)

– Без подробностей, – перебил барона император.

– Ничего подобного! – опять нагло встрял Алмаз. – Это кукарелльский паспорт. Мы не воюем с Шмордоном. Потому прошу меня отпустить, взяв пошлину. Небольшую… Я законы знаю, не шавелла какой-нибудь!

– Кто такой шавелла? – поинтересовался император.

– Да так, ваше величество, расхожее выражение, – ответил Алмаз. – С кукарелльского разговорного языка переводится как «товарищ». А с элитно-литературного – «быдлоштанный нищеброд».

– А что у вас с носом и губами случилось? – Шмор перевел взгляд на Крокозябла.

– Да этого шавеллу вообще нельзя подпускать к технике, – ответил Алмаз вместо замешкавшегося банкира. – Он уселся за руль джамовоза и ткнул пальцем красную кнопку, которую нужно нажимать лишь в экстренных случаях. Вот его подушкой безопасности и припечатало!

– В каком смысле ты назвал меня шавеллой?! – рявкнул Крокозябл.

– Догадайся сам! – огрызнулся разгульдяец.

Император не смог сдержать улыбки, что еще больше разозлило Крокозябла.

– Это не техника! – взревел банкир. – Это джаппурские консервные банки!

– Машины как машины, – пожал плечами разгульдяец.

– Ваше величество, – сказал Филер. – Хочу обратить внимание на тот факт, что звездолет, задержанный нами, двигался со стороны области темной материи и собирался совершить посадку на Сочи.

Император, перестав улыбаться, перевел свой взгляд на Алмаза.

– Ничего необычного в этом нет, – тут же ответил разгульдяец, встряхнув головой, отчего серьга в его ухе качнулась и сверкнула странным цветом. – По слухам, там есть несколько обитаемых миров. Я решил туда проникнуть. Загрузился джамобилями, и вперед! Мы – народ предприимчивый!

– Кто, разгульдяйцы или кукарелльцы? – с издевкой спросил Крокозябл.

– Какая разница? – удивился вопросу Алмаз. – Предприимчивость – конек наших народов!

– Я уже это понял, – сказал Шмор.

– На момент задержания в баках его корабля остались лишь жалкие остатки горючего, – доложил Филер.

– Что ж тут странного? – удивился Алмаз. – Я заправил полные баки перед полетом, и решил идти до тех пор, пока не израсходуется половина запаса. Когда я понял, что дальше рисковать не стоит, просто развернулся и отправился обратно. Попытка оказалась неудачной. Ну, ничего. Продам джамобили здесь. Я их брал оптом…

– Получается, вы даром спалили уйму горючего? – спросил Шмор.

– Да, – ответил Алмаз, пожимая плечами. – Торговля – штука рискованная. То в дамки, то в сортир…

– Пусть заплатит пошлину, предусмотренную шмордонскими законами, и везет свой хлам подальше отсюда, – распорядился Шмор. – Здесь торговать не надо.

Лицо разгульдяйца от этого решения расплылось, как весенняя лужа. Но в разговор вдруг вмешался Филер, и Алмаз почему-то тут же превратился в пугало с головой, напоминавшей сморщенную кучерявую тыкву с приклеенной к ней кривой морковкой.

– Ваше величество, – сказал Филер. – Разрешите перед тем, как отпустить, я задам ему несколько вопросов?

– Хорошо, – дал согласие император. – Но только без членовредительства. Неизвестно, что это за олигархическая республика, какой у нее боевой потенциал, и как она относится к своим гражданам…

– Я тоже поприсутствую! – вызвался Крокозябл.

– Нет, останьтесь, – твердо сказал император. – У меня к вам есть несколько вопросов.

Крокозябл, вздохнув раздраженно, перечить императору не стал.

Филер, взяв Алмаза за руку, потащил его к выходу из кабинета.

– Спасибо вам, ваше величество, – сказал разгульдяец, выходя в коридор. – Вы – самый добрый император на свете!

Спустя секунду, находясь в дверях, он, храбрясь, добавил, но уже Филеру:

– Да тихо ты! Сказали же тебе – без членовредительства…

Из коридора донеслось:

– Иди, давай, шавелла-кукарелла! Сейчас ты мне все расскажешь, задница кучерявая!

Дверь захлопнулась, и Крокозябл остался со Шмором наедине.

– Господин Крокозябл, – обратился к банкиру император. – Скажите, кто такой Филер?

– Начальник разведки, – ответил банкир, пожимая плечами.

– А что вы о нем еще знаете? Род, семейные отношения, может, в бизнесе где проявился?

– Ну-у-у, – Крокозябл глубоко задумался. – Я много про кого знаю. Но о Филере – ничего. По крайней мере – личного. Даже о семье. И в бизнесе тоже…

Подумав еще немного, банкир продолжил:

– Обращался я к нему постоянно. У него везде шпионы. И потому информация – его конек. Он как мама родная. Всегда выручит. Ну, а так… Ей-богу, не задумывался.

– Ладно, – сказал Шмор. – Вы свободны.

Крокозябл быстро покинул кабинет Шмора, надеясь успеть поприсутствовать на допросе разгульдяйца, но, к его великому сожалению, опоздал. Филер попался ему навстречу.

– Барон, а где эта пиратская морда? – спросил Крокозябл.

– Я его отпустил согласно указанию императора, – ответил Филер.

– Но вы же хотели задать ему несколько вопросов?

– Я и задал. По пути к шлюзу. Он ответил.

– А что он ответил, и что вы спросили? – задыхаясь от любопытства, поинтересовался Крокозябл.

– Да так, – Филер был невозмутим. – Цены на джамобили падают, а на шморовозы растут.

– Это хорошо, конечно, – сказал Крокозябл, пристально глядя в глаза барону. – А еще? Ведь мы оба наслышаны о мирах за темной материей…

– А еще, милый Крокозябл, занимайтесь своими торговыми делами. Если нужна помощь – обращайтесь. Мы с вами всегда ладили… Но не суйте нос в мою кухню.

Губы Филера вежливо улыбнулись, а глаза, оставшись холодными, пожелали банкиру всего хорошего. Крокозябл, вздрогнув, сказал:

– Я бы вас попросил, барон, посодействовать в деле спасения моего сына…

– Ах, да, – ледяные глаза Филера наполнились напускным сочувствием. – Я сделаю для этого все, что в моих силах.

– Спасибо, – поблагодарил банкир.

Филер благосклонно кивнул головой и ушел по каким-то своим делам. Крокозябл, постояв немного, отправился к себе в каюту.

ДЖАППУРИЯ. ВОЙНА

Белла смотрела на каньон сверху, и дух ее захватывало от необычайной красоты открывавшейся взгляду картины. Смотровая башенка выдвигалась вверх по мере надобности и наблюдатель, находившийся в ней, оказывался над разломом в выгодном положении. Королева глядела на ледяной мир и восхищалась его вычурностью.

Газовая планета-гигант, нависшая над одним из своих спутников, дарила каньону голубую подсветку и от этого застывшие водопады и колонны представлялись фасадом некоего заколдованного сказочного царства, вход в которое, казалось, был где-то рядом, но его никак не получалось найти, потому что это мог сделать только человек, посвященный в ледяную магию холодной любви.

Белла, подумав, пришла к выводу, что она этим человеком не является, так как любовь ее горяча, и потому никакие ледяные водопады не смогут эту любовь ни залить, ни засыпать льдом. Она, сжав губы, посмотрела на маленький диск Джаппурии и пришла к выводу, что Морс ее дурит. От этой мысли душа ее наполнилась негодованием, и она решила поговорить с Премьер-министром в жестком ключе.

Бросив последний взгляд на ледяной каньон, Белла спустилась в лифте из смотровой башни и пошла по коридору в сторону конференц-зала, надеясь обнаружить Морса именно там.

Еще двести лет назад (сразу после Первой Шмордонской войны) на одном из спутников Шестой планеты была построена замаскированная база. Спутник этот назывался Холодильником и представлял собой огромную ледяную глыбу, вращавшуюся вокруг газового гиганта. Таких кусков льда и камня на орбите Шестой планеты было несколько тысяч, и найти среди них Холодильник мог только тот, кто о нем знал. Но информация о базе держалась в строгом секрете и передавалась Премьер-министрами по смене.

В прошлую – Вторую Шмордонскую войну – базу даже не успели расконсервировать, потому что война закончилась столь же быстро, как и началась. Но сейчас Морс позаботился об укрытии заранее.