Беги, Василич, беги. Часть 1 (СИ)

Собственно говоря, я тоже оказался в таком же положении. Отдай я маузер яицилимам, то они бы меня убили и сказали, что вступили со мной в схватку и ещё получили бы за это ордена, а их имена красной краской вписали в историю НКВД.

Круглый знак юбилейного знака, посвящённого пятой годовщине образования ВЧК и пластинка с надписью "Честному борцу с контрреволюцией тов. Гудыме от Коллегии ВЧК. 20 декабря 1923 года" будили память о моём старом знакомце и заставляли меня принимать меры к восстановлению законности в нашем государстве.

Глядя на меня удивлёнными глазами, яицилим Вася стукнул палкой своего напарника.

- Сволочь ты, Мыкола, - сказал Вася, - разве можно хорошего человека просто так дубиной по спине бить?

- Сам ты сволочь, Васёк, - отвечал Мыкола, стукнув напарника дубиной по голове, - я тебе просто сказал, а ты меня по спине палкой бьёшь.

- Ладно, хватит, мужики, - сказал я, - у кого есть закурить?

Глава 32

После взаимолечения яицилимы оказались вполне нормальными и неагрессивными ребятами.

Мы сели вместе и закурили.

- Вы чего здесь делаете, - спросил я, - никак операция какая?

- Да какая тут операция? - сокрушённо сказал Вася. - Нам нужно начальникам ежедневный сбор платить, а где мы эти деньги возьмём, мы же не торговцев опекаем. Вот мы и пошли, так сказать, позаимствовать у граждан некоторую сумму денег на нужды внутренних органов.

- На грабёж, что ли? - уточнил я.

- На реквизицию, - сказал Мыкола. - Самим противно, а вот делаем. Другой работы нет, а потом втягиваешься в это дело и считаешь, что это в порядке вещей. А что у вас за надпись на маузере.

Я подал маузер Мыколе и он прочел всю надпись, взвесив в руке тяжелый немецкий пистолет. Так же подержал в руке маузер и Вася.

- Гудыма сейчас в большом авторитете, - сказал Вася. - Говорят, что даже наши начальники ему отстегивают. Он своим дружкам такие же пистолеты с гравированной табличкой дарит. И подписывает - борец с контрреволюцией Гудыма.

- А сколько лет Гудыме? - спросил я.

- Он старый волк, - сказал Мыкола, - лет за восемьдесят, но мужик твёрдый и жестокий, весь в шрамах, но никому спуску не дает.

- Надо же, - сказал я, - такой старый, а всех в руках держит.

- А у него порядки строгие, как в ЧК, - сказал Мыкола, - чуть что не так, так сразу и к стенке. А потом мужики на кладбищах подзахоронения делают. Всё старо как мир, а Гудыма старые порядки знает и твердо их придерживается. Современную молодежь к ногтю прижал. Уличную преступность вывел как тараканов с современных кухонь. Наперсточники и разводилы тоже поразъехались в разные стороны, а вдруг на знакомца Гудымы нарвешься. Гудыма большими деньгами заправляет. У него банки, акции предприятий, депутаты на содержании, и всё делается по-человечески и никто не может подумать, что что-то незаконно. Слышал, как бугор один рассказывал о совещании у Гудымы. Так, старик прямо и сказал, что большевики свою преступную власть сделали легитимной, то есть законной, и мы свою законную власть, то есть власть воров в законе, сделаем легитимной, то есть законной, если будем вписываться во все государственные институты и работать на благо государства. И самые главные наши враги - это чиновники-взяточники, вот с ними он и ведет беспощадную борьбу, а государство никак не хочет принять закон о том, чтобы с взяток платить повышенные налоги. Если власть не хочет принимать статью двадцатую конвенции о борьбе с коррупцией, то ворам в законе придется взять на себя эту миссию и установить контроль за доходами и расходами госчиновников. Если будет разница, то эту разницу придется изымать и инвестировать в экономику страны. Вот так.

- Проводите меня до Гудымы, ребята? - спросил я.

- Отчего не проводить, - степенно сказал Вася, - только мы близко к дому подходить не будем, потому что за домом феэсбешники следят, всех фотографируют, только зачем они это делают, они и сами не знают. Всё равно все бумаги на стол Гудыме лягут.

Глава 33

Гудыма жил в ничем непримечательном доме бизнесмена средней руки, расположенном в обыкновенном жилом квартале, далеко в стороне от "долины нищих".

Правда, я обратил внимание на то, что совершенно не узнаю эти места и что-то мне казалось, что и время это совершенно не то, из какого я отправился в путешествие буквально в десяти метрах от своего дома.

- Слушайте, ребята, а какой сейчас год, - спросил я, - лучше стало или хуже за последние пять лет, - завуалировал я свой вопрос.

- В 1995 году здесь было намного хуже, - сказал Микола, - а сейчас, смотри, мусора на улице нет, вот мусорный контейнер, как кто мимо контейнера или урны мусор бросит, то доглядающий за этим человек так по хребтине палкой съездит, что заречёшься и в другом месте мусор на дорогу бросать. Никаких тебе протоколов об административных нарушениях, никаких тебе судебных приставов, негласный городовой стоит на каждой улице и бдит.

- Что, и детей за это бьёте? - удивился я.

- Зачем детей бить, это нехорошо, - сказал Вася, - родителей за это бьём, а уж как потом родители втолковывают своим чадам правила поведения человека в общественных местах, нас не касается, но народ в нашем городке стал намного культурнее. Вот бы в столицу наши порядки перенести, было бы очень здорово.

- Как же называется ваш городок? - не удержался я от вопроса.

Вася удивлённо взглянул на меня и сказал:

- Химки. А ты чё, мужик, не местный?

- Приезжие мы, - согласился я, - Гудыма сказал, что его каждая собака знает, вот и я и проверял, знает ли его каждая собака в этом городе.

- Ну, и как? - спросил Мыкола.

- Не врёт старик, - сказал я, - а вам спасибо за беседу, за табачок и вообще вы, ребята, хорошие люди. Если что, приходите сюда, я за вас перед Гудымой словечко замолвлю.

Яицилимы ничего не сказали, но остались смотреть на то, как я пойду к дому местного авторитета.

- Проверяют, - подумал я, - не лоханулись ли они, не взяв с меня дань, хотя в моих карманах они не нашли бы не только ни копейки, но даже крупинки табака там не было.

Я шел и думал на тему, почему Россия такая безмолвная? Почему она "хавает" всё, что ей преподнесет власть. Почему в других странах, даже в республиках бывшего СССР народ намного активнее и имеет собственное мнение, которое оно не побоится отстаивать даже на баррикадах?

Первое. Эти народы не были под монголо-татарским игом. Сейчас это иго начинают переиначивать по типу тому, что татары, мол, сами под монголами были, и что татары бывают разные: казанские, сибирские, астраханские, крымские, венгерские, польские и прочие и то, что они занимались набегами и работорговлей, свидетельствует об их самобытном характере и природной любознательности и предприимчивости.

Второе. Русский народ всё время был под пятой князей и генсеков, которые отдавали предпочтение другим народам, чтобы не слыть угнетателями народов. В Польше и Финляндии были свои Конституции. В Закавказье и Средней Азии были свои национальные устои и правительство не вмешивалось туда. Зато на русских отыгралось сполна и по всей программе.

Третье. У всех народов шёл отбор бойцов, типа бандеровцев, басмачей, абреков, башибузуков, хунхузов и варнаков, которым люди помогали и песни о них слагали. У русских был только Стенька Разин, что утопил персидскую княжну, но он против царя не шёл. Неслух был, за что и получил.

Вот и получилось послушное стадо, которое без особых усилий загонялось в счастливое общество коммунизма или ещё более счастливое крепостное состояние в виде продаваемых рабов.