Беги, негр, беги!

Честер Хеймс

Беги, негр, беги!

Он всё ещё был нетрезв. Более того, он был пьянее обычного.

Ледяной обжигающий ветер свистел на 5-й авеню, распахивая его плащ, но ему и в голову не приходило застегнуться, настолько он был разгорячён.

Проклиная всё на свете, он брёл в сторону 37-й стрит. От ветра его худое, с резкими чертами лицо побагровело, безумные глаза шарили по сторонам. Вид у него был просто страшный.

На 37-й стрит ему пришло в голову, что с того момента, когда он был здесь в последний раз, что-то изменилось. Он уставился на часы, но сообразить, сколько времени прошло с тех пор, не мог. Во всяком случае, сейчас часы показывали 4 часа 38 минут. «Неудивительно, что улицы пусты, — подумал он. — Все порядочные люди спят крепким сном в своих тёплых постелях…»

Потом он отметил про себя, что на углу в автомате-ресторане «Шмидта и Шиндлера» погас свет. Проезжая здесь недавно на машине, которую потом неизвестно где бросил, он видел рабочих из ночной смены. Он точно помнил, что горели не только торшеры, но и верхний свет, а сейчас все огни погашены.

В нём почему-то зародилось необъяснимое подозрение. Потянул на себя стеклянную дверь ресторана. Она на замке. Прижался носом к витрине. Лампочки искусственной новогодней ёлки отражались в блестящей хромированной стойке и пластике столов. Его изучающий взгляд скользил по начищенным кофеваркам, стаканам для коктейлей, тостерам, холодильникам…

Никакого признака жизни.

Он постучал кулаком по двери: «Эй, откройте!»

Никого.

Тогда он достал пистолет. Слегка покачиваясь, завернул за угол и направился к чёрному ходу.

Они увидели друг друга почти одновременно. На негре поверх синего форменного костюма коричневый халат, на руках перчатки, на голове тёмная фетровая шляпа.

Полицейский сразу понял, что этот негр из ночной смены. И тут у него возникла совершенно бредовая идея, будто его машина украдена, хотя он просто-напросто забыл, где её поставил. Белому вдруг показалось, что это именно так: машина украдена.

Негр увидел приближающегося белого с пистолетом в руках, который нетвёрдо держался на ногах. Первой его мыслью было: «Не миновать беды! Каждый раз, когда я поднимаю наверх мусор, появляется откуда ни возьмись пьяный белый и начинает приставать…»

Здесь, наверху, он был один. Его напарник Джимми спустился в подвал, где грузил урны с мусором в подъёмник. А толстяк Сэм, наверное, пошёл к холодильнику, чтобы взять парочку жареных цыплят на завтрак; там ему нипочём не услышать крика о помощи, даже если бы были выключены холодильные установки, а тут этот с неба свалившийся белый размахивает перед его носом своей «пушкой», как будто он шериф из Алабамы. «Пока мне кто-нибудь поможет, он сто раз отправит меня к ангелам», — подумал негр.

Он намотал на руку толстый кабель, в другую взял ключ от лифта. «Пусть только попробует поднять свою пушку, я тут же трахну его по черепу».

Но у этого белого был грозный вид, он ничем не походил на тех пьяных, которые обычно появлялись здесь. Выглядел он мерзко. Такой подстрелит негра и даже не чихнёт. Шляпа была сдвинута на затылок, светлые волосы свешивались на лоб. Даже на расстоянии Луки разглядел его неестественно раскрасневшееся лицо и жестокие глаза.

Белый стоял прямо перед ним, широко расставив ноги; от него сильно несло перегаром. Правую руку с пистолетом он сунул под плащ.

Луки был одет легко, но его прошиб пот. Кто двадцать лет проработал ночью, знает, что в такой час всякое может стрястись, особенно если ты чёрный.

— Послушайте, мистер, я не хочу никаких неприятностей! — сказал он тихо.

— Не двигаться! — рявкнул на него белый. — Сойдёшь с места — получишь пулю!

— Да я и не двигаюсь, — сказал Луки.

— Что у тебя в руке?

— Это всего-навсего ключ от лифта, — робко ответил Луки.

Белый медленно достал из-под плаща пистолет и направил его в живот Луки.

Это был специальный полицейский пистолет 38-го калибра.

— Я поднялся наверх, чтобы вывезти мусор, — с отчаянием проговорил Луки. — А это запасной ключ от лифта…

Белый бросил взгляд на железную дверь, перед которой стоял Луки. Тот левой рукой указал на отверстие для ключа в двери. Белый тут же приказал:

— Не двигайся и не поднимай рук!

Луки подчинился, не говоря ни слова.

— Выбрось эту штуковину! — велел ему белый.

Луки снял кабель с руки и бросил его вместе с ключом к железной двери.

Резкий звук упавшего железа ещё больше подхлестнул белого:

— Вообще-то, неплохо было бы выпустить из тебя кишки, грязный ты вор!

Однажды Луки видел, как ночному сторожу грабители пустили пять пуль в живот. При одном воспоминании об этом его снова прошиб холодный пот. Колени задрожали, и сам он весь обмяк, словно пуля уже нашла его.

— У меня нету никаких денег, мистер, ни гроша нету, мистер, клянусь вам! И в ресторане тоже нету. Когда они в семь вечера закрывают лавочку, они все деньги забирают.

— Заткнись! — прервал его белый. — Ты хорошо знаешь, почему я здесь. Час назад ты выполз на улицу и стоял на стрёме, когда твои дружки крали мою машину…

— Крали машину?! — воскликнул Луки. — Не-ет, сэр…

— Где твой мусор? — перебил его полицейский.

Луки внезапно стало ясно, что белый вовсе не намерен шутить, что эта мысль втемяшилась ему в голову всерьёз. Негр подбирал слова с величайшей осторожностью:

— Мой напарник, ну, который внизу, в подвале, он ставит урны в лифт, понимаете, да? Как только поставит, стучит снизу, а я поднимаю лифт… Я всовываю кабель с ключом сюда вот, понимаете, да? А потом вот на это нажимаю. Кому от этого вред?

— Ты лжёшь! Ты уже выходил наверх!

— Но, сэр, клянусь вам, я первый раз за всю ночь наверху!..

— Знаю я вас, ночных сторожей, — с отвращением проговорил белый. — Все вы грязные подонки, все вы стоите на стрёме, когда ваши дружки из Гарлема воруют машины.

— Мистер, мистер, вы послушайте меня, пожалуйста, позвоните в полицию, сообщите про кражу, — умолял его Луки. — Они вам подтвердят, что мы, которые здесь в ночную работаем, что мы честные, что ничего такого за нами нету.

Белый достал кожаный бумажник с полицейским жетоном.

— Посмотри-ка, полиция уже здесь!

— Послушайте, начальник, может, вы поставили вашу машину на 35-й стрит.

Или на 39-й… Они идут параллельно нашей и с виду похожи, так что легко перепутать.

— Я точно знаю, где поставил машину, — вон там, на той стороне улицы. И ты хорошо знаешь, куда она девалась!

— Слушайте, начальник, может, толстяк Сэм знает что-нибудь про это, — Луки был уже в отчаянии. — Он всегда подметает тротуар перед рестораном…

Ему подумалось, что Сэм сможет справиться с пьяным полицейским лучше, чем он. Толстяк Сэм умел уламывать белых не хуже самого «дяди Тома». И вообще белые часто не доверяют худым неграм; а по толстяку Сэму сразу заметно, что он никого не обманет и не подведёт.

— Сэм недавно выходил подметать, вдруг он что-нибудь заметил…

Когда белый спустится вниз и Сэм угостит его горячим кофе, всё, наверное, придёт в норму.

— А где он, этот твой Сэм? — спросил детектив недоверчиво.

— Внизу, у холодильников. Вот через эту дверь, потом вниз и на другую сторону… Может, дверь и закрыта, я про ту, что от холодильников, постучите, он точно там.

Детектив испытующе уставился на Луки. В Гарлеме есть пословица: «Пошли его к толстому Сэму!» Это всё равно, что сказать: «Отправь его к гробовщику».

Но этот негр чересчур испуган, чтобы отмочить такую шуточку.

— Для тебя было бы неплохо, — проворчал детектив, — если бы толстяк Сэм и вправду что-нибудь знал!

Стены подвала были покрыты белым кафелем, а пол красными керамическими плитками. Детектив увидел множество тарелок и стаканов, кучи ножей и вилок, лежавших на замерших сейчас транспортёрах, металлические контейнеры, в которых каждое утро доставлялись с фабрики расфасованные продукты. Всё было в полнейшем порядке и в полной боевой готовности, ожидая начала штурма, которому подвергался этот ресторан в ранние утренние часы. Подсобное помещение автомата-ресторана всегда выглядит так после ночной уборки, и детектива начали охватывать сомнения в справедливости его подозрений.