Барраяр

икко стали сельскими жительницами, присоединившимися к ним. Чтобы еще больше походить на нищих в одежде с чужого плеча, каждый нацепил вещи другого, не подходившие по размеру.

Корделия валилась с ног от усталости, но сон никак не шел. Невидимые часы у нее в мозгу продолжали отсчитывать секунды. Сюда они добирались два дня. Цель близка, но до успеха еще так далеко… Глаза вдруг непроизвольно распахнулись: их фургон резко сбросил скорость и тяжело опустился на землю.

– Выходим, – негромко объявил Ботари.

Они выбрались на пустынный тротуар. Стояла морозная предрассветная тьма, огней в городе было еще меньше, чем ожидала Корделия. Ботари махнул рукой, фургон снова взмыл в воздух и исчез за поворотом.

– Вот не думал, что мы доедем до самого Центрального рынка, – хрипло заметил сержант. – Шофер говорит, что в этот час тут вокруг полно полицейских – присматривают за разгрузкой.

– Они боятся голодных бунтов? – спросила Корделия.

– Несомненно. А еще им очень нравится выбирать продукты первыми, – ответил Куделка. – Фордариану скоро придется задействовать армию, иначе черный рынок перекачает всю еду из карточной системы.

В те минуты, когда Куделка забывал притворяться фором, он проявлял несомненное знание торгового дела. Интересно, каким образом бакалейщик смог дать сыну такое образование, которое позволило ему выдержать экзамены в Императорскую военную академию? Корделия незаметно улыбнулась и оглядела улицу. Они находились в старой части города, построенной еще до появления лифтовых шахт, так что дома здесь были не выше шести этажей. Обшарпанные, со следами позднейшей перестройки, когда к домам подводили все коммуникации.

Ботари решительно пошел вперед; он явно знал, куда направляется. Остальные в молчании следовали за ним. Улицы и переулки становились все уже, воздух – все зловоннее, а фонари попадались все реже.

Сержант остановился перед узкой, плохо освещенной дверью, на которой висело сделанное от руки объявление: «Номера».

– Это сойдет.

Древняя, без автоматики, подвешенная на петли дверь оказалась заперта. Ботари потряс ее, потом постучал. После долгого ожидания открылось небольшое окошечко и оттуда выглянули чьи-то подозрительные глаза.

– Чего надо?

– Комнату.

– В такое время? Черта с два. Ботари вытолкнул вперед Друшикко, чтобы свет падал ей на лицо. Невидимый собеседник фыркнул:

– Ах так… Ну ладно… Звякнула цепочка, заскрежетал засов, и дверь открылась.

Они протиснулись в узкую прихожую. Хозяин стал еще неприветливее, услышав, что на четверых им нужна всего одна комната. Но удивления это у него не вызвало: измученный вид и бедная одежда гостей лучше всяких слов объясняли причины такой экономии.

Поворчав, он выделил им тесную комнатенку на самом последнем этаже. Куделке и Друшикко выпало спать первыми. Когда в грязное окно заглянули первые лучи солнца, Корделия с сержантом спустились вниз поискать чего-нибудь съестного.

– Нам следовало сообразить, что в осажденный город надо взять еду, – пробормотала