Барраяр

ерация во дворце удастся, попытаемся помочь им на обратном пути. А когда вернемся… если вернемся… доложим Иллиану, чтобы он заслал верных агентов. – Корделия еще некоторое время подумала. – Нет. Пока никаких контактов. Но надо что-то предпринять, чтобы умерить пыл нашего друга с первого этажа.

– Об этом я уже позаботился, – сказал Ботари. – Сказал ему, что знаю, где можно получить денег побольше, а риска никакого. Может, стоит подкупить его, чтобы нам помог.

– Вы думаете, ему можно доверять? – с сомнением спросила Друшикко. Ботари поморщился.

– Ничуть. Я буду за ним присматривать, пока мы здесь. И еще. Есть новости: вчера вечером Фордариан провозгласил себя императором. Лейтенант разразился проклятиями.

– Все-таки посмел, сукин сын!

– Но что это означает? – спросила Корделия. – Уверенность в победе или жест отчаяния?

– Последняя попытка привлечь на свою сторону силы космического базирования, – сказал Куделка.

– Разве такая явная узурпация привлечет их, а не оттолкнет? Лейтенант покачал головой.

– Мы, барраярцы, очень боимся неразберихи. Мы такое уже испытали. Это очень тяжко. Императорская власть всегда считалась залогом порядка – с тех самых пор, как Дорка Форбарра сломил враждующих графов и объединил планету. Здесь за словом «император» стоит реальная сила.

– Только не для меня, – Корделия вздохнула. – Давайте отдохнем. Может быть, уже завтра все будет позади. – Обнадеживающая или удручающая мысль – смотря как толковать. Она в тысячный раз подсчитала, сколько времени у них осталось: один день на то, чтобы проникнуть во дворец, два – чтобы добраться до территорий Форкосигана… Никакого запаса, и маневрировать некогда.

Последняя возможность отказаться от этой рискованной затеи. Мелкий моросящий дождик принес в столицу ранние сумерки. Сквозь грязное стекло Корделия смотрела на скользкую улицу, где полосами протянулись отражения редких и тусклых уличных фонарей, окруженных янтарными ореолами. Редкие прохожие шли торопливо, опустив голову и не глядя по сторонам. Казалось, война и зима вобрали в себя последнее дыхание осени и выдохнули взамен мертвенное молчание. «Нервы разыгрались», – решительно сказала себе Корделия и повела свой маленький отряд вниз.

За конторкой никого не было. Корделия уже решила обойтись без оформления отбытия – в конце концов, они ведь заплатили вперед. Но тут дверь распахнулась и ввалился хозяин гостиницы, стряхивая с куртки холодные капли дождя. При виде Ботари он разразился проклятиями.

– Ты! Это все ты виноват, трусливый олух. Мы их упустили, черт возьми, упустили такой шанс! Теперь денежки заграбастает кто-то другой. А ведь они просто шли мне в руки…

Он замолчал только тогда, когда Ботари сгреб его за отвороты куртки и, оторвав от пола, прижал к стене. Злобно ощерившись, он встряхнул хозяина гостиницы.

– Что случилось?

– Отряд Фордариана взял того типа. – В голосе хозяина смешались возмущение и страх. – Взяли обоих, а я остался на бобах!

– Взяли? – с ужасом повторила Корделия.

– Ну,