Право на безумие

11

Он крутился ошпаренным ужом, вокруг осатаневшего Сулина, который походил на взбесившийся вертолет с горящими лопастями. «Леший» не смог перехватить удар, успев лишь зацепиться за ремень, который продолжал болтаться на рукояти. И теперь, не разжимая руки, едва успевал уворачиваться от бешено крутящейся стали. Сулин, который секундами ранее очень удачно и очень профессионально разделал свою любовницу, явно имел подобные планы и в его отношении. Алексей тянул к себе ремень, пытаясь всей своей массой  подтащить рукоять или хотя бы дотронуться до нее. Но получалось это плохо, разок он приложился к челюсти своего противника, правда, желаемого результата не достиг. Сулин был как каменный. Превратившись в машину убийства, он сверкал серебряными глазами и очень хотел отрубить ему голову. Похоже, это его и спасало, поскольку о других частях тела Сулин, наверное, просто забыл. А потом накатила ужасная вонь, и меч слабо засветился зеленым. В голове нежным ручейком прошелестели знакомые интонации его ДРУГА, заставившие внутренне возликовать и пропустить тяжелый удар ногой. Он скрючился и рухнул на колени, точно зная, что последует за этим. Удар вдоль черепа, с короткой отмашкой, пущенный в конце на резь, чтобы не сразу умер, а успел подумать о силе и превосходстве врага. Говорят, что в таких случаях перед глазами проходит вся жизнь, но он думал только о чашке, которую подарил своей жене на восьмое марта и которую случайно, разбил через два дня, а затем всю утро носился по магазинам, но успел купить точно такую же, до ее прихода с работы. Видно, было что-то важное в этой чашке. А удара все не было, но был жуткий вопль отчаявшегося и решившего умереть человека. Он повернул голову. Сулин в бассейне бился с чудовищами средних размеров, которые, если быть честным, не особо на него обращали внимание, пытаясь отобрать друг у друга довольно большой кусок мяса. Он рубил им щупальца, плавники, пытался проткнуть их мерзко пахнущие спины, а они только недовольно урчали, пытаясь отплыть на безопасное расстояние от этого чем-то рассерженного человечка. Он кричал и приходил в себя. Он уже не пытался их истребить, а просто расталкивал мерзкие туши, пытаясь забрать у них то, что осталось от той, которую он совсем недавно прижимал к своей груди, целовал и гладил по шелковым цвета вороньего крыла волосам. Увидел в пасти кусок цветастой ткани и ринулся туда, пытаясь руками разжать челюсти и забрать себе то, что еще хоть чуть-чуть напоминало о прежней Верочке. Он выпустил меч и тот тихо звякнул о дно бассейна. Но каким бы тихим не был этот звук, его услышали.

Алексей стоял у края бассейна и смотрел на этот бурлящий котел, пытаясь взглядом зацепиться за короткий отблеск клинка. Он не боялся ни своего бывшего друга, ни возящихся вместе с ним чудовищ. Ему нужно было увидеть меч, и он дождался. Слабый изумрудный всполох, и сейчас же, среди всей этой каши, вспыхнуло яркое и очень голубое свечение. Леший никогда в своей жизни этого не видел, но, спасибо компьютерным играм, узнал его сразу. Портал рос, наливался силой, высвечивая своими райскими отблесками всю происходящую вокруг мерзость. Леший замер, замер и портал, а затем, с легким электрическим потрескиванием, открылся. Вода, чудовища, Сулин, словно в открытую большую сливную дыру в большой ванне, начали проваливаться вниз. Иваныч что-то кричал и смотрел на него большими серебряными глазами. Твари уплывали молча, пытаясь по пути сожрать еще по кусочку, и громко чавкали своими пастями, выбрасывая в воздух потоки отвратительной вони. Леший кинулся вперед, туда, где легкой изумрудной рыбкой светился его меч. А тот уплывал, его быстро и целенаправленно тянуло в этот, ведущий то ли в ад, то ли рай, переход. Алексей не успевал, он знал, что не успеет ни добежать, ни допрыгнуть до своего товарища, друга, а, может быть, и части себя самого – лучшей или худшей, но крайне необходимой. Меч вошел в безмятежность портала, а он вытянул руку и закричал, закричал всем своим сердцем, всей своей душой. Он звал его, просил о помощи известных и неизвестных богов, но не доставал, не дотягивался. Портал сворачивался, и он перестал звать. Собрал все свои силы, и какие остались мысли, тяжелым не мигающим взглядом уставился в центр безмятежного сияния, ища в этой синеве изумрудные отблески, и тихо повторяя ЕГО имя. Они были, они словно этого и ждали, засветились, показывая путь меча и дорогу к нему. Виски сдавило, портал замер и начал открываться вновь. Леший тянулся к клинку, он уже чувствовал его и знал, что и тот чувствует его, и готов вернуться назад, приложи только небольшое усилие, и ты выиграешь этот бой. Но не было у него больше сил, да и не знал, какое усилие надо приложить и куда. Он держал изумрудную дорожку, не давал закрыться порталу и плакал. Слезы текли от бессилия и бессильной злобы. Он чувствовал, что проиграет, не сделает то, что был должен, или на что надеялась Аля, вручая ему свой подарок. «Аля? Алечка» И он закричал в полный голос, безостановочно повторяя их имена. Он держал портал и держал зеленые отблески, свивая их в одно целое, не давая разорвать эти ниточки, видя, как становятся они ярче и крепнут, ломая то враждебное, что мешало им, не давая разгораться и разбрасываться маленькими изумрудными искорками. А потом портал выплеснул свет и легкую быструю тень, и он понял, что все закончилось. Он одержал победу, точнее они одержали победу.

Добродушный зубастый колобок с мечом в зубах, словно воздушный шарик парил над его головой и, похоже, улыбался. Затем клинок мягко вошел в землю у его ног, а, зубастик, взгромоздившись на него, словно курица на насесте, сказал: «Привет, любимый». Он улыбнулся в ответ и без сил опустился на землю. Наконец они были вместе, пусть слегка побитые и помятые, но вместе. Он гладил клинок рукой и чувствовал, как тот оживает, возвращается к нему. Как восстанавливается между ними та связь, которая и помогла выстоять в этой схватке. И пусть они едва не проиграли, но теперь они вместе, и вместе будут всегда.

- Какая трогательная сцена. Не хватает только скупой мужской слезы.

Противный скрипучий голос, тем не менее, как показалось Алексею, звучал несколько обижено. Он перевел взгляд на свою, состоящую из одних зубов и колючек, знакомую, и снова улыбнулся.

- Можно я тебя поцелую?

- Нет. Когда я в таком виде, нельзя, отравишься.

- А ты в человека перекинься.

- Попроси как следует, я подумаю. А лучше бы порядок навел, пока свидетелей нет.

Она заставила его подняться, найти поливочный шланг и смыть кровь с себя, бассейна и газона. Портал судорожно потрескивал, но держался и Леший, с чистым сердцем, позакидывал в него оставшийся мусор, куски чудовищ и найденные другие куски, не так давно бывшие красивой женщиной. Подобрал отрубленную кисть, она была точно такой же, как и та, которую он подсунул старухе, но за малым исключением. Отсутствовал рисунок на ладони, изображавший то ли молнию, то ли букву «Z». Не успел подумать, как рисунок проявился у него на глазах. Его передернуло, и он без сожаления отправил отрубленную конечность вслед другому мусору в портал, который, словно только этого и ждал. Вспыхнув и затрещав в последний раз, он исчез. И стало тихо. Леший посмотрел по сторонам. Кроме вытоптанной травы и сидящего в чашке с фруктами зубастого колобка, ничего не напоминало о случившемся.

- Алечка, ты, может быть, примешь более приемлемый вид для этого времени года.

Она, как ему показалось, несколько обижено завозилась в своей чашке.

- Алеша, ты думаешь, мне приятно в твоем обществе изображать садового вредителя? Я не могу сама этого сделать, мне нужна помощь. Из человека вот в это могу сама, а в обратную сторону не получается. Поэтому и говорю, что попросить меня надо.

- Ну, я прошу. Очень сильно прошу.

- Значит не так просишь.

И он попросил, но и сам не понял, как именно. Зубастика подкинуло вверх и буквально вывернуло на изнанку. И Арлетта, возникла на том же столе в своем лучшем виде, то есть абсолютно без одежды. Она удивленно и недоверчиво оглядела себя с ног до головы и перевела взгляд на Алексея.