Страна призраков

оказалось, будто бы кто-то поднял машину с помощью троса и аккуратно понёс, поднимая всё выше, через Гудзон, Тито осталось только зажмуриться. Лишь бы не видеть ни города, ни того, как он быстро удаляется где-то внизу.

Наконец, по-прежнему не открывая глаз, мужчина нашёл в себе силы вытащить из-за пазухи «Нано», достать из левого переднего кармана джинсов наушники — и отыскать хвалебный гимн, который он наигрывал на своём «Касио» для богини Ошун.

47.

Улица N

На деревьях, которые помнили ещё гражданскую войну, за Филадельфией, водились призраки.

До этого рельсы бежали вдоль бесконечной череды крошечных одноквартирных домов; царящая здесь нищета равнялась по силе только с нейтронной бомбой — если, конечно, верить рассказам военных о прошлом.

Пустые, безлюдные улицы, и в тон им — пустые окна без стекол. Бесколёсые остовы японских автомобилей на обочинах, лежащие прямо на брюхе. Здания не просто из другого времени, а скорее, уже из другого мира; может статься, из Белфаста, после сектантской биологической атаки.

Зато миновав Филадельфию (и приняв очередную таблетку), Милгрим начал улавливать краем глаза отблески существ иного мира — может, ангелов? Предвечернее солнце озаряло пролетающие мимо деревья фосфоресцирующим свечением в духе Максфилда Пэрриша{[129]}, и вероятно, именно эпилептическое мельтешение пейзажа за окном поезда породило призраков. Вид у них был спокойно-безучастный, если не сказать — благосклонный. Эфемерные создания имели самое тесное отношение к этому месту, к этому часу времени года, но только не к истории самого зрителя.

Напротив сидел Браун и беспрестанно стучал по клавишам «бронированного» лэптопа. Всякий раз, когда он что-то писал, на его лице исподволь появлялась беспокойная гримаса. Милгриму оставалось лишь гадать о причинах. Возможно, Браун сомневался в своей способности к работе с текстом или заранее ждал отказа и брани со стороны адресата. Или просто чувствовал себя не в своей тарелке, сочиняя доклад о новых провалах? Если Милгрим правильно понимал его цели, то Браун ещё никогда не добивался успеха с этим НУ, не говоря уже о Субъекте, хотя и прилагал все усилия. Зато ему, по крайней мере, удалось перехватить некий предмет, который должен был перейти из рук в руки на Юнион-скуэр. Пожалуй, поимка НУ не входила в задачи Брауна, ведь это могло спугнуть многочисленную родню обоих мужчин, за которыми велась охота. Тогда и квартирный жучок, потребовавший столько хлопот, уже не помог бы.

Итак, по предположению Милгрима, Браун теперь напрягался над отчётом о событиях на Юнион-скуэр. Пленник отчего-то был уверен, что ни в одном из отчётов подобного рода не упоминалось ни его имя, ни чернокожие союзники Денниса. И это к лучшему.

Милгрима беспокоило другое. Браун ещё не спрашивал, почему он явился своим ходом и без наручника. Если спросит, придётся ответить: дескать, ремешок сам отвалился, а тут началось волнение в парке, так что переводчик, желая облегчить отступление, решил на собственный страх и риск вернуться