Братья по оружию

а нее во имя Благого Дела. – На мгновение смутившись, он добавил: – Наверное, выглядит все это эдиповым комплексом. Но… отец всегда бы в душе романтик: муки тяжкого выбора и все такое.

Майлз покачал головой. – Конечно, вы его знаете лучше. И все же… хм, сам по себе тяжкий выбор просто гипнотизирует людей. И не дает им увидеть альтернативы. Желание оцепенеть и не думать – весьма могучая сила…

Удивленный Галени издал короткий смешок.

– … но альтернатива есть всегда. Однозначно: верность людям важнее верности принципам.

Галени поднял брови. – Почему-то в устах барраярца такая фраза меня не удивляет. В устах человека той культуры, которая традиционно держится на внутренних клятвах вассальной верности, а не внешних рамках номинального закона. Это дает себя знать политика вашего отца?

Майлз откашлялся. – Вообще-то, богословие моей матери. С двух совершенно разных отправных точек они пришли к такому странному пересечению взглядов. Ее теория гласит, что принципы приходят и уходят, но человеческие души бессмертны, следовательно, выбор должно делать в пользу большего. Мать склонна к крайней логичности. Она же бетанка.

Галени с интересом подался вперед, легко сцепив руки и свесив их между колен. – Меня больше удивляет, что мать вообще приняла участие в вашем воспитании. Барраярское общество имеет тенденцию к, э-э, агрессивной патриархальности. А у графини Форкосиган репутация самой незаметной из жен политиков.

– Ага, незаметной, – радостно согласился Майлз. – Как воздух. Попробуй не заметь, если его не станет. Ровно до следующего вдоха. – Он подавил острый приступ тоски по дому и жестокий страх: «Если на этот раз я не вернусь…»

В улыбке Галени было вежливое недоверие. – Трудно вообразить, что Великий Адмирал настолько влюблен в жену, что уступает ее просьбам и уговорам.

Майлз пожал плечами. – Он уступает логике. Мать – одна из немногих известных мне людей, кто почти полностью поборол желание не думать. – Он задумчиво наморщил лоб. – Ваш отец весьма умен, верно? Смотрите, что мы имеем: он оторвался от СБ, он сумел составить эффективный – по крайней мере, на этот момент – план действий, он довел дело до конца, он явно упорен и настойчив…

– Да, пожалуй, – ответил Галени.

– Хм.

– Что?

– Кое-что во всем этом заговоре меня тревожит.

– Только кое-что? .

– – Не лично. А с точки зрения логики. Умозрительно. Кое-что не сходится в заговоре как таковом, даже если взглянуть с точки зрения вашего отца. Конечно, заговор – это неразбериха (вечно пользуешься любыми подвернувшимися шансами, пытаясь воплотить план в жизнь), но тут не просто возможные проблемы. Нечто нелепое в самой сути.

– Да, дерзко. Но, преуспев, он получает все. Если ваш клон захватит Империю, то попадет в самый центр барраярской политической структуры. И будет управлять ею всей. Абсолютная власть.

– Дерьмо собачье… – проговорил Майлз. Брови Галени взлетели.

– То, что на Барраяре система ограничений и баланса сил неписаная, вовсе не значит, что ее нет. Вы