Границы бесконечности

аемникам. По-моему, такова ее генетическая судьба. Или вам известна причина, по которой этого нельзя делать?

– Но она же умрет!

Майлз замер.

– А мы с вами – нет? – чуть слышно проговорил он спустя мгновение, а потом громче добавил: – Почему? Когда?

– Дело в ее метаболизме; видимо, еще одна ошибка в проекте. Она может продержаться еще год или два. Или десять.

– Или пятнадцать?

– Или пятнадцать. Хотя это и маловероятно. Но все равно, она умрет рано.

– И вы хотели отнять у нее то немногое, что ей оставалось? Почему?

– Из жалости. Последняя стадия ослабления организма длится недолго, но протекает очень болезненно, судя по тому, что наблюдалось у предыдущих… образцов. Женщины физиологически сложнее мужчин, и я не могу дать точный прогноз… Но это отвратительная смерть. Особенно отвратительная для раба Риоваля.

– Я что-то не помню, чтобы мне встретилась прекрасная смерть, а я повидал их немало. А насчет продолжительности жизни, то могу сказать вам, что мы все можем погибнуть в ближайшие пятнадцать минут. Так как же тогда насчет вашей чуткой заботы? – Майлз почувствовал, что ему просто необходимо срочно уйти на мостик. – Я объявляю, что вы больше не имеете к ней никакого отношения, доктор. А пока пусть она насладится тем, что ей осталось.

– Но это мой проект… Я в ответе за нее…

– Нет. Теперь это свободная женщина. Она сама должна за себя отвечать.

– Как она может быть свободной в этом теле, движимом таким метаболизмом, с этим лицом… Жизнь урода… Лучше безболезненно умереть, чем так мучиться.

Майлз ответил, отчеканивая каждое слово:

– Нет. Не лучше.

Генетик обомлел, потом в глазах его мелькнуло что-то вроде понимания.

«Правильно, доктор, – мысленно осклабился Майлз. – Вытащи голову из задницы и посмотри на меня. Наконец».

– Почему вас так волнует ее судьба? – спросил Канабе.

– Она мне нравится. Гораздо больше, чем вы, позвольте добавить.

Майлз замолчал. Неприятно было думать о том, что еще предстоит объясняться с Таурой по поводу генокомплексов в ее икре. А раньше или позже их придется извлечь. Или сблефовать, сделать вид, что биопсия – часть стандартного медицинского осмотра при поступлении к дендарийцам?.. Нет, Таура заслуживает честного отношения.

Майлза страшно раздражало, что Канабе внес эту фальшь в их с Таурой отношения, и все же… Если бы не генокомплексы, разве Майлз отправился бы за ней? Продлил бы свою миссию и рискнул ее успехом только по доброте душевной, а? Теперь он этого никогда не узнает. Гнев отступил, волной накатила усталость, знакомая депрессия по окончании полета… Преждевременная, полет еще далеко не кончился, строго напомнил себе Майлз. Он набрал воздуха в легкие:

– Вам не спасти ее от жизни, доктор Канабе. Слишком поздно. Отпустите ее. Отпустите.

Канабе печально сжал губы, но, склонив голову, приподнял раскрытые ладони.

Входя на мостик, Майлз услышал, как Торн говорит:

– Вызовите адмирала. – И тут же, обернувшись на звук открываемой двери, добавил: – Нет, отмените.