Олимп

Около десяти часов вечера рвы кое-как докопали – пять футов в поперечнике, меньше двух в глубину – и застелили целлофановыми пакетами, которые на прошлой неделе доставили из Чома. В передней выстроились наготове канистры с дорогим ламповым маслом – «керосином», как называл его Харман.

– А что будет потом, когда мы за две-три минуты истратим годовой запас топлива? – спросила Анна.

– Останемся в темноте, – пояснила Ада. – Зато живыми.

Положа руку на сердце, в последнее не очень-то верилось. Ведь если войниксам удастся прорваться за внешний периметр, вряд ли невысокая стена пламени (а нужно еще успеть поджечь) остановит и отпугнет серых тварей. И хотя Даэман и Харман лично помогали составлять план укрепления дверных проемов особняка, продумывали размеры тяжелых внутренних ставен для окон первого и второго этажей (работа над ними продолжалась уже три дня и, по словам Петира, близилась к завершению), хозяйка Ардиса и в эту последнюю меру не слишком верила.

Когда канавы дорыли и у частокола удвоили стражу, когда назначили ответственных за наполнение рвов и поджигание горючего, когда раздали все новые винтовки и пистолеты (оружие досталось каждому шестому колонисту: огромное достижение по сравнению с жалкой парой стволов, как было прежде) и Греоджи кружил по воздуху на соньере, осматривая окрестности, только тогда будущая мать вошла в особняк и предложила Петиру свою помощь.

Тяжелые ставни, выструганные из крепкого дерева и прилаженные к старинным дубовым рамам Ардис-холла, задвигались на железные засовы, недавно выкованные в мастерской Ханны. Все это смотрелось настолько уродливо, что Ада лишь молча кивнула в знак одобрения – и отвернулась, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.

Она не забыла, как прекрасен и радушен был ее дом еще год назад. На протяжении почти двух тысяч лет люди чудесно жили и развлекались в этих стенах. Не минуло и двенадцати месяцев с тех пор, как здесь, среди уюта и утонченной роскоши, отмечали девяносто девятый день рождения Хармана. Огромный стол под сенью дубов и раскидистого вяза, гирлянды огней подмигивают в темных кронах, летающие сервиторы подают изысканные яства со всех концов мира, послушные войниксы подвозят по усеянной гравием дороге одноместные крытые экипажи и дрожки, из которых выходят гости в самых изящных одеждах, щеголяя восхитительными прическами… Хозяйка особняка огляделась. В переполненном коридоре толпились десятки людей в самых грубых туниках; лампы шипели и сердито потрескивали в полумраке; в каминах пылали дрова, но не ради уюта, а чтобы хоть как-то согреть изможденных женщин и мужчин, храпящих вокруг очага на постелях (которые раскатывали прямо на голом полу), положив под голову арбалет или винтовку; повсюду темнели грязные отпечатки обуви, а теперь еще и тяжелые ставни топорной работы заняли место любимых штор покойной матери. «Неужели мы до этого докатились?»

Да, докатились.

Нынче в Ардисе и в окрестностях проживали четыреста человек. Ада уже не могла бы назвать его своим домом. Скорей уж домом для каждого, кто пожелал бы здесь поселиться и, если понадобится, сражаться за эту землю.

Петир показал приунывшей хозяйке узкие бойницы для стрел и дротиков, прорезанные в ставнях; огромные котлы с кипятком на третьем этаже – лебедки поднимали их на верхние двускатные террасы, откуда защитники собирались шпарить подступивших войниксов горячей водой или маслом, что пузырились и булькали в гигантских емкостях над самодельными печами, установленными в некогда личных комнатах владельцев особняка. Идея принадлежала Харману, он «проглотил» ее в какой-то старинной книге. Все это отвратительно выглядело, но, похоже, могло сработать.

Вошел Греоджи.

– А где соньер? – удивилась Ада.

– Вверху, на платформе для джинкеров. Реман готовится взлететь вместе с лучниками.

– Что-нибудь видел? – спросил Петир.

Разведчики уже не бродили по лесам после захода солнца: серые твари ориентировались во мраке намного лучше людей. Особенно опасны были пасмурные ночи, лишенные света колец и луны. В такое время без пилотов, кружащих на летучем диске, община оставалась буквально как без глаз.

– Что там разглядишь впотьмах, да еще сквозь дождь со снегом? – проворчал вошедший. – Ну, бросили вниз несколько факелов. Твари кишат повсюду, я никогда еще столько не встречал…

– Откуда они только берутся? – промолвила зрелая женщина по имени Уру, растирая озябшие локти. – Не по факсу же появляются. Вчера я сама стояла на страже и…

– Не до того сейчас, – вмешался Петир. – Что ты еще видел, Греоджи?

– Они все таскают камни с реки.

При этих словах Ада вздрогнула. Пешие патрули еще в полдень заметили первых войниксов, которые носили увесистые валуны и складывали грудами в лесах. Люди прежде не сталкивались с таким поведением противников, а любые новые выходки чудовищ вызывали у жены Хармана тревогу и приступы тошноты.

– Может, решили построить что-то? – почти с надеждой спросил Касман. – Стену какую-нибудь? Укрытия?

– Нет, просто укладывают рядами и кучами у края лесосеки.

– Видимо, собрались использовать как снаряды, – послышался негромкий голос Сирис.

Ада подумала о многих годах, да что там, столетиях, когда могучие, но бессловесные войниксы послушно служили «старомодным» людям: пасли, а потом резали скотину, охраняли поселения от динозавров и прочих репродуцированных существ, терпеливо влачили экипажи и дрожки, словно тягловые животные. Поговаривали, будто за несколько веков до Финального факса, случившегося тысячу четыреста лет назад, войниксы были повсюду, однако не шевелились и никак не проявляли себя, как простые безголовые статуи в металлических панцирях и с кожаными горбами. Вплоть до Падения девятимесячной давности, когда пылающий остров Просперо, рассыпавшись на десять тысяч метеоритов, рухнул с экваториального кольца, никто не помнил, чтобы серые твари сделали что-нибудь неожиданное, тем паче по собственной воле.

Времена изменились.

– Как же нам защититься от летящих камней? – проговорила Ада, припомнив, какие сильные руки у врагов.

Каман, один из ранних учеников Одиссея, выступил на середину круга, образовавшегося в гостиной на втором этаже.

– Месяц назад я «проглотил» одну книгу о древних осадных приспособлениях, придуманных еще до Потерянной Эры. Там упоминались машины, которые могли метать большие валуны вдаль на целые мили.

– А чертежи там были? – осведомилась хозяйка особняка.

Каман прикусил губу.

– Да, один. Правда, я не слишком разобрался, как эта штука работала.

– Все равно это не защитит нас, – вставил Петир.

– Зато позволит кидать их камни обратно, – заметила жена Хармана. – Каман, почему бы тебе не отыскать ту книгу, и пусть помогут Реман, Эмма, Лоэс, Кауль, еще кто-нибудь из команды Ханны и те, кто лучше всех разбирается в разных сооружениях…

– Кауля нет, – ввернула Салас, женщина с самой короткой стрижкой в Ардисе. – Он отправился с Даэманом и остальными.

– Тогда найди других помощников посмышленее, – сказала Ада Каману.

Худощавый бородач кивнул и устремился в библиотеку.

– Значит, кидать их камни обратно? – улыбнулся Петир.

Будущая мать пожала плечами. Как бы ей хотелось, чтобы Даэман и его товарищи никуда не исчезали. И чтобы Ханна не оставалась у Золотых Ворот. А главное, чтобы Харман был дома.

– Ладно, пошли заканчивать работу, – произнес Петир, и группа распалась.

Часть людей Греоджи увел вверх по лестнице, на площадку джинкеров, готовиться к запуску соньера. Остальные пошли ненадолго прикорнуть.

Петир коснулся руки Ады.

– Тебе надо поспать.

– Я на стражу… – пролепетала женщина. В ушах у нее громко звенело, как если бы вдруг вернулось лето и хором запели цикады.

Молодой человек покачал головой и повел собеседницу вниз, в ее комнату.

«В нашу с Харманом комнату», – мысленно поправила себя хозяйка особняка.

– Ты еле держишься, Ада. Шутка ли, двадцать часов на ногах. Все, кто трудился днем, давно уже в постелях. Охрана и так усилена. На сегодня дела уже переделаны. Тебе необходимо набраться сил. Ты не такая, как мы.