Бедный маленький мир

Они оба очень красивые и абсолютно мокрые. Он гладит ее лицо и снимает губами капли с ее ресниц. Смотреть на это невозможно, не смотреть – тоже. И я вдруг понимаю, что вижу чудо – совершенно невероятный в нашем бедном маленьком мире длящийся миг счастья. А Иванна уверяла меня совсем недавно, что счастье – категория рефлексивная и никогда не встречается здесь и теперь, а только вчера…

– Ну, вот видите, – въезжая в город, весело сказал таксист, – я вас, как на ракете, доставил. За час десять. Вам в Чернигове куда?

Было пять минут восьмого. Иванна прижала к лицу влажные ладони, скомандовала:

– На Красную площадь. Давайте быстрее, здесь близко.

Он посмотрел на нее искоса, с испугом. Потом вдруг нервно попросил:

– Сначала расплатитесь.

И, уже засовывая триста долларов во внутренний карман куртки, виновато произнес:

– Я… э… не хочу вас расстраивать, но Красная площадь – это в Москве.

Иванна засмеялась, и ее сердце немного успокоилось, перестало бить изнутри по барабанным перепонкам.

– Как вас зовут? – спросила она, впервые посмотрев в его лицо – до сих пор смотрела только на дорогу. Таксист был лысоватым, веснушчатым, довольно молодым. Наверное, моложе ее. Брови домиком.

– Коля, – заулыбался он, – Николай.

– Коля, в Чернигове тоже есть Красная площадь. Находится вон за тем поворотом. Спасибо вам, вы настоящий Шумахер.

Коля порозовел от смущения и гордо совершил плавный левый поворот прямо под знаком, который этот самый поворот как раз и запрещал. Но на них никто не обратил внимания. Потому что все смотрели в другую сторону.

– Мать моя женщина! – воскликнул пораженный Коля-Николай. – Сколько же народу!

Недавняя смерть Генрика как будто встряхнула Иванну. Предметы стали обретать очертания. Реальность уже не обтекала ее, а жестко касалась краями мебели в гостиной, его, Генрика, гроссбухами в пропахшем кубинскими сигарами кабинете, плечом Антье на похоронах.

Несколько дней она, как могла, приводила в порядок самые неотложные дела, пыталась понять, как должна быть устроена хотя бы самая простая схема ее первоначальных действий и где ей взять управляющего. Со стороны она брать не хотела, правил игры в большом бизнесе не понимала совершенно и использовала весь Юськин лексикон, ругая себя за непростительную расслабленность в вопросах, касающихся наследства Деда. Баронесса, блин… Негоже лилиям прясть…

Помощник Генрика по какой-то причине отсутствовал, а ведь в принципе мог внести некоторую ясность во все, что касается финансово-правовой стороны ее большого хозяйства. Но с хозяйством-то еще полбеды, просто вопрос времени, – существовали вопросы, ответы на которые ей получить было неоткуда.

Что хочет от нее Ираклий и чем он вообще занимается?

Что такое архив, о котором не знал даже Генрик, и где этот архив находится?

Работают ли где-то проектировщики Эккерта, и если да, то где? Кто их деятельность координирует?

Наверное, Зоран, с которым, по-видимому, ей придется все-таки встретиться, предложит свои версии ответов на ее вопросы, но верить ли ей Зорану в принципе? И если да, то в какой степени?

Теперь, просыпаясь, она легко, без внутреннего сопротивления, совершала простые разумные действия. Вот и сегодня утром пошла на кухню и сама смолола и сварила себе кофе, умылась и причесалась, заплела волосы в косу и, взяв чашку, вернулась к себе в комнату.

Иванна отчетливо понимала, точнее – остро ощущала, что осталась одна. И это неожиданно организовало ее.

Она хорошо помнила, что именно пообещала Генрику, и теперь только о том и думала. Непонятно, где Лешу и Зорана искать, но какой-нибудь способ передать Леше сообщение о том, что уже наконец в своем уме, она все же придумает. По телевизору ей, что ли, выступить? Так, мол, и так, возвращайтесь, парни, поговорим…

Иванна уселась на диван, поулыбалась своим мыслям, без огорчения констатировав, что, наверное, сильно поглупела, и нажала на кнопку дистанционки телевизора.

Канал «Евроньюс» сообщил ей о колебаниях курса на фондовой бирже в Нью-Йорке и о том, что сегодня в маленьком украинском городе Чернигове начала свою работу международная конференция «Славянский мир и перспективы голобализации». Там, оказывается, выступил с короткой речью «и уже отбыл» президент Украины, а сегодня вечером на самой большой площади города случится очень масштабное музыкальное событие – культовый композитор, мультиинструменталист, гениальный импровизатор, автор многих музыкальных супер-гипер-мега-проектов Давор Тодорович…

В кадре с титром «прямое включение» появилась веселая англоязычная журналистка, которая, почему-то слегка подпрыгивая с микрофоном, продемонстрировала движением руки и поворотом головы утреннюю панораму черниговской Красной площади и сообщила, что уже окончен монтаж сцены (как раз сцены в кадре почему-то и не было) и что сегодня в девятнадцать ноль-ноль все жители прекрасного древнего города, а также участники и гости конференции смогут стать зрителями грандиозного музыкального шоу под открытым небом. Потому что Давор Тодорович и его потрясающий коллектив…

Иванна со стоном легла навзничь и плотно накрыла голову диванной подушкой.

Нет, это невозможно.

Стоп. А почему нет?

Еще раз… Она еще раз может увидеть это…

Гаечки, сказал бы ей Виктор.

Они оба любили метафору о гаечках из «Пикника на обочине» Стругацких и «Сталкера» Тарковского. Бросаешь гаечку с хвостом из марли куда-то вперед и после осторожно движешься к ней. Обходя десятой дорогой всякие ведьмины студни и плеши комариные. То есть напрямик или кружным путем, чучелом или тушкой, но ты должен дойти до гаечки. Так, гаечками, ты провешиваешь, прозваниваешь свою траекторию. И главное – пока ты движешься таким образом, ты в относительной безопасности, тебя трудно сбить с пути, у тебя есть пункт назначения – гаечка.

Сегодняшний концерт – точно гаечка. Причем с очень сильным магнитом внутри.

Каким-то образом она должна сегодня оказаться в Чернигове. Сейчас половина девятого утра. Время среднеевропейское. Ей нужно собраться – ничего особенного, но все же…

Диванная подушка полетела на пол.

Джинсы и красный свитер. Еще джинсы, бордовая индийская рубаха, футболки, трусы-носки, белый свитер, сарафан, влажные салфетки, набор для мате в деревянной коробке, колготки, туфли, кеды, плащ…

Она смотрела на открытый рюкзак и быстро соображала – выбросить ли оттуда половину или положить что-нибудь еще? Пижаму, например.

Один-два дня, повторяла Иванна про себя как заведенная, только один-два дня, потом она вернется во Фрайбург. И больше никогда не поедет в Чернигов. Хватит, это в последний раз. Заколдованный город водит ее по кругу и морочит голову.

Нет, просто удивительно: как в русской народной сказке, она третий раз подряд возвращается в одно и то же место…

Это просто совпадение, что сегодня та самая музыка будет звучать именно там, убеждала она себя.

Не часть целого, не фрагмент картины, не судьба.

Простая случайность.

– Ну, хорошо, – с угрозой непонятно кому произнесла Иванна, взвешивая в руке сумку.

Молодой помощник Генрика юрист Эрвин Рау через двадцать минут после ее звонка уже пил какао в гостиной, гладил по плечу заплаканную Тильду и задумчиво поводил рогаликом перед своим носом.

– К сожалению, Генрик не успел ввести меня в курс дела по очень многим вопросам, – сказала ему Иванна. Тот с готовностью закивал, достал карманный компьютер, вытащил стило и приготовился записывать. – Нет, Эрвин, – как можно теплее улыбнулась ему Иванна, – я тороплюсь. Прошу вас отвезти меня в аэропорт, а по дороге поговорим. Я просто хочу, чтобы вы начали работу по систематизации всех текущих проектов и всей проектной, правовой и финансовой документации. Генрик мне вас очень хорошо рекомендовал. Возможно, вы со временем займете его место.