Спецназ Лысой Горы

Глава одиннадцатая

Освобождение

Последний меч остался на верхней площадке. На верхней площадке титанической лестницы, начинающейся в нижней точке Дворца ведьм и уходящей в недра Лысой Горы. Главное – не останавливаться, вспомнила Мари совет Старшей Хозяйки. И не оглядываться – это уже из детства. Мокаша шла первой. Всего-то – не отстать, не отпустить эту прямую спину и развернутые плечи. Факелы, слепящие, с огромным жадным пламенем, освещали себя и стены. До середины лестницы свет почти не доходил. Шаг – в темноту, шаг – из темноты и только справа и слева свет.

Мари поймала ритм и перестала бояться каждой следующей ступени. Она бы точно не упала: воздух, словно спрессованный, мог остановить летящую наковальню. Мари уже не шла, она ныряла в каждый следующий метр. Стены отступили, ступени стали шире: уже не лестница – череда террас опускалась в нутро Горы.

Мокаша уже была еле видна – точка на пределе видимости. Мари попыталась упасть – упасть, чтобы покатиться вниз, как это обязано происходить на любой наклонной поверхности в любой точке Земли. Только не здесь. Здесь так: упади – и покатишься вверх, а падать вверх – проиграть завоеванное. Снова зацепиться за мрамор ступеней, снова идти. Лестница, словно почувствовав слабость, добавила к вязкому воздуху ветер. Теперь мало было просто преодолеть сопротивление, нужно было за что-то держаться. Мари, бросив всю себя вперед, шла на месте. «Странно, что меня не зовут Алиса», – Мари встала на четвереньки, в конце концов, у школьных знаний по аэродинамике должно быть какое-то применение – теперь ветру было её не сдвинуть, а трудности возникали только с перемещением по ставшим редкими ступеням.

– Никогда так не пробовала. Молодец! – Мокаша стояла совершенно расслабленно у ступени, за которой свет кончался, словно отхваченный огромными черными ножницами. Дальше был просто кусок темноты – бери и нарезай ломтями.

– Мы пришли?

– Я пришла. Твой путь только начинается. Сейчас они появятся, и ты пойдешь дальше – может быть, тебе повезет.

– Появятся – кто?

С точки зрения Мари, в это место кто-то мог только приползти. Впрочем, Мокаша – вон стоит, и хоть бы что. Мари, не веря себе, встала. Оказывается, тут можно стоять. Дышать по-прежнему было тяжело, но просто стоять – вполне по силам.

– Сними туфли, легче удерживаться… Не бойся, сюда, кроме меня и Младшей Хозяйки, сам еще никто не доходил, так что у тебя неплохие шансы пройти еще.

– Может, вместе?

– Вместе не получится. Мне оттуда не вернуться, дальше нет ступеней, дальше место невозврата. Я не рассчитывала, что оттуда кто-то сможет возвращаться.

– А я смогу?

– Может быть. Если Олекса тебя услышит – сможешь. И если я смогу удержать здесь стражей… Сможешь, Мари, обязательно сможешь, иначе зачем ты здесь?

Стражи были здесь всегда. Две древние твари, которые выжили с незапамятных времен. Когда-то Мокаше показалось забавным использовать их в качестве цепных псов. Лестница заканчивалась в этом месте не потому, что так решили строители. Здесь начиналась бездна, в которой жили стражи. Выше они не могли забраться просто в силу своей природы. Вниз же была закрыта дорога любому: его встречали стражи. Мимо них можно было только пролететь, чтобы уже никогда не вернуться.

Всё, что когда-то сделано, придется когда-то и разрушить. Вопрос, хватит ли для этого сил.

– Скажи Олексе…

У Мокаши не хватило сил договорить. Древние стражи ударили – Старшая Хозяйка опустилась на одно колено. Очень давно она не видела собственной крови. И никого вокруг: Мари уже сошла с последней ступени – на площадке осталась умирающая женщина по имени Мокаша.

Мари не успела ничего увидеть, ей казалось, что она мгновенно оказалась бесконечно далеко от света. В некоторых языках слово «свет» означает «весь мир», теперь она чувствовала, почему. Идти было совсем легко. Скользи, уже даже не пытаясь остановиться, – всё равно не сможешь. Голову не повернуть, но она точно знала, что сзади та же тьма, что и впереди; если бы она вдруг даже смогла остановиться – все равно уже не выбраться – до смерти скитаться слепым котенком – лучше долететь до края, до стены, расшибиться-остановиться.

Движение воздуха постепенно сошло на нет, Мари перестала понимать – она все еще движется или просто потеряла зрение и слух – брошена на краю мира, закутанная в кусок черного бархата.

– Притормози, крошка.

Мари не знала – услышала она это или ей захотелось услышать, спросила или просто подумала в ответ, понимая, что, скорее всего, говорит сама с собой:

– Как?

– Просто постарайся.

Мари старалась – наверное, так нарисованные её дочкой человечки старались выбраться с тетрадного листа. Пока ни одному не удалось.

– А ты попробуй.

Голос стал заметно громче, это была не фантазия, в фантазии он был бы куда приятнее, а так – голос как голос.

– Крошка, ты все-таки старайся, иначе будет очень неприятно, я не смогу тебя удержать…

Обычно, когда Мари злилась, она останавливалась. Остановиться, обернуться, дать сдачи. «Крошка» её злила, даже здесь и сейчас.

– Молодец. – Голос только что был рядом, но почти сразу оказался позади.

Потом было больно. Когда руку пытаются вырвать из плечевого сустава – всегда больно.

– Потерпи.

Мари ничего не видела, Мари было больно, но она почувствовала, что чернота сменилась обычным мраком. Потом она перестала чувствовать что-либо. В ловушке мага Олексы появился еще один пленник.

Нужно было еще много, но все же ограниченно много времени, чтобы хватило сил добраться до лестницы. Еще больше времени нужно было, чтобы противостоять древним стражам. Но теперь он был не один.

У Мари времени по местным меркам не было вообще. У Мари была сила – маленькая, но все же огромная по сравнению с силой обычного человека – и этого могло хватить. Не на то, чтобы выйти. Но на то, чтобы освободиться. У этой ловушки был очень хитрый замок: чтобы его взломать, Олексе понадобились бы еще десятилетия накопления мощи. Он решил пренебречь и вынести стену. Оказывается, иногда Пророки выражаются довольно буквально. У Олексы получилось.

Тот, кого Олекса давно чувствовал где-то рядом, был доволен и, кажется, благодарен. Осталось подождать совсем немного. Когда ломают стены в одной камере, нельзя поручиться, что остальные пленники не сбегут. Он ждал. Уже побежали невидимые трещинки, ослабляя его путы, он уже чувствовал податливость уз. Еще немного – и Гора не сможет его удержать.

Мокаша не рассчитала свои силы. Сражение с Младшей сказывалось, а ждать помощи от ведьм не приходилось. Младшая Хозяйка проиграла битву, но, кажется, выиграла войну.

Она не сдавалась просто по привычке всегда идти до конца, отвечать ударом на удар, блокировать, уходить, атаковать. Стражи поймали нужный ритм: один выцеливал, второй бил. У Мокаши могло получиться только одно – умереть раньше, чем они превратят её в комок мяса и костей.

Стражам всё равно было не подняться по лестнице, но и Мокаше было не отступить по ней достаточно далеко, чтобы древние не смогли её преследовать.

Они не общались между собой, просто их мысли текли рядом, иногда пересекаясь. Кто-то из них первый дошел до идеи, которая понравилась обоим. Они сменили тактику. Удары не стали слабее, просто теперь они не пытались убить Мокашу. Шаг за шагом они оттесняли её к мраку, край тьмы уже был готов проглотить Старшую Хозяйку.

И тогда пришел звук. Звук той мощи, которая заставляет понимать, что это не просто сотрясение воздуха. Тьма дала трещину. Прошли секунды – и тьма уже казалась лишь трещинами на фоне обычной темноты – свойства любого места, лишенного света.